Брачный контракт

Эта половина дома была отделана более женственно и утонченно. Теплые светлые оттенки, изящная легкая мебель, музыкальная гостиная, украшенная дорогим фортепьяно и высокими французскими вазами, комната для рукоделия или чаепитий, убранная точно старинная бонбоньерка, и наконец чудо из чудес: просторная студия с французскими окнами от пола до потолка полностью заменяющими три стены. Евдокия уже видела это помещение, но только теперь осознала, как оно прекрасно подойдет для ее собственной мастерской.

– Саша, как думаешь, мама не заметит, если я привезу сюда мольберты и краски?
– спросила она жениха, разглядывая практичный каменный пол, удобные шкафы-тумбы, и дополнительную подсветку потолка.

– Предлагаю сговориться с твоим братцем и совершить дерзкий набег на родные пенаты под покровом ночи!
– хмыкнул он в ответ. Потом уточнил: - а что за мастерская? Стекло? Глина? Ткань? В Лондоне снова в моде домашние гончарни.

– Я рисую, - коротко ответила Ева.

Ей не хотелось распространяться что и как она рисует, потому что профессиональные художники наверняка подняли бы ее на смех, а для нее творчество было важной частью жизни. Прикидываясь бедной студенткой, она легко экономила на еде, на одежде и даже на транспорте, но не смогла отказаться от возможности покупать дорогие краски, контуры, кисти и прочие радости творящего человека.

Отец и мама лояльно относились к ее попыткам найти себя, считая, что девочке из хорошей семьи положено иметь дорогое хобби. Лошадей Евдокия боялась, охоту на любила, к породистым животным и то была равнодушно, тиская без разбору и чопорного "британца" и дворнягу из подворотни. Даже музыка была лишь приятной частью жизни, но не увлечением. А вот всевозможные виды изобразительного искусства от фотографии до скульптуры трогали девушку чрезвычайно. Может поэтому брат и предложил ей отделение рекламы, настаивая на курсах компьютерной графики и макетов.

Второй этаж этого крыла был точной копией "мужского" только в нежных красно-розовых тонах. Спальня, просторная гардеробная с тремя огромными зеркалами, и ванная с великолепной продукцией фирмы "Джакузи".

Сам дух этих комнат навевал негу и желание расслабиться. Что Саша и сделал: плюхнулся на вышитое букетами покрывало, раскинул руки и заявил:

– Евдокия, нам невероятно повезло! Этот дом словно для нас строили! Эй, ты чего?
– спросил он, заметив, что девушка поморщилась.

– Имя. Звучит непривычно. Меня редко так называют, - объяснила она, - если только что-то совсем официальное.

– А как тогда?
– Саше и впрямь было интересно.

– Кто во что горазд, - пожала плечами девушка, Ева, Ива, Душечка...

Парень покрутил в голове варианты и уточнил:

– А тебе как больше нравится?

– Ивой зови, - осторожно улыбнулась в ответ она.

– Ладно, Ива, тогда меня можно Сет.

– Сет? Бог хаоса, разрушения и беспорядка?

– Нет, - Саша поморщился, - это из-за игры в теннис, - он потянулся, задел подушку и сразу целая стопка упругих думочек упала на его лицо.

– А мне все же кажется, что бог разрушений, - хихикнула Ева.

Этот день они провели, осматривая не только дом, но и прилежащую к нему территорию. Арзитектор предусмотрел практически все: гараж на две машины, в котором расположился пустой верстак и шкафчики для инструментов. Небольшой навес для дров, необходимых для камина, кухонной печи и бани. В доме была газовая котельная, но были запасные варианты. В жару о тепле не думалось, но Евдокии случалось попадать в ситуации, когда в доме было холоднее, чем на улице и она радовалась такой предусмотрительности бывшего хозяина.

Банька была скорее сауной, и судя по ее абсолютной чистоте и нетронутости париться архитектор не любил, зато неподалеку от бани стояла вместительная беседка с широкими окнами, удобными скамьями и огромным круглым столом в центре. Евдокия некоторое время смотрела на стол, украшенный рисунком, похожим на лепестки цветка и наконец спросила вслух:

– А как выбираться из-за стола? Так мало места до скамей...

– А вот так!
– Саша вдруг взялся за один "лепесток" и поднял кусок стола, как крышку у старой парты.
– Похоже дядечка был гением!
– добавил он, обнаружив, что сидения поднимаются, и в спрятанных под ними сундуках лежат огромные пестрые подушки и пледы.

– Саш, мне не верится, - призналась Евдокия, - такой продуманный дом, полный мелочей приятных для жизни... Да здесь даже фонарики для свечек есть! Сколько бы родители не заплатили, все будет мало!

– Знаешь, - признался жених, поглаживая длинными красивыми пальцами раму, - я договор читал, у риэлтора, который продажей занимался. Там условие интересное, в доме должна жить семья, но нормальной семье нужна общая спальня, детская, а тут все отдельно, словно о детях вообще речь не шла, тогда почему такое условие?

– Не знаю, - девушке внезапно стало холодно посреди летней жары и она обняла себя за плечи.

– Заболтал я тебя, - Саша слегка улыбнулся, превращаясь из взволнованного парня в холеного денди, - пойдем перекусим, и кино посмотрим.

Они вернулись в дом, приготовили и съели простой ужин, а потом забрались в курительную, долго выбирали вкус табака для кальяна, затем так же долго выбирали фильм, и наконец уснули прямо на кожаном диване, укутавшись в один плед.

Утром вчерашние страхи показались ерундой. Смущения от ночи, проведенной рядом с женихом Евдокия не испытывала, наоборот радовалась тому, что уснула рядом с ним и даже выспалась. Физически он не вызывал у нее отрицательных чувств, так что был шанс при зачатии обойтись без докторов. Очень уж она не любила больницы и все что было с ними связано. Саша тоже отнесся к ситуации спокойно, и даже слегка потискал ее как плюшевого мишку, когда Ева застонала, от притока крови к неловко лежащей руке.

Они разошлись по своим спальням, приводить себя в порядок и звонить родственникам. Вечером решили окончательно перебираться в этот дом и теперь собирались перевезти вещи, и дать добро служащим выходить на работу. Старшее поколение поудивлялось внезапно вспыхнувшим чувствам, но добро дали оба семейства, так что часа через три у ворот черного хода столкнулась парочка грузовых "газелей". Ева и Саша вышли из машин, оценили перспективы и решили, что грузчики справятся без въезда на территорию.

Сначала коробки и ящики внесли в дом, потом появились две женщины: худенькая, подвижная дама лет сорока в обтягивающих джинсах и маечке и крупная рыхлая девица лет двадцати в длинном платье без рукавов. Оказалось, это домработница и ее дочь, пришли на еженедельную уборку. Ева тотчас взяла их в оборот и потребовала вызвонить садовника, чтобы привести в порядок лужайку и помочь таскать вещи.

Остаток воскресенья жених и невеста провели каждый в своем крыле, не пересекаясь даже на время перекусов. Ева обустраивала мастерскую и ей подавали еду прямо туда, а Саша пропадал в кабинете, настраивая аппаратуру, необходимую ему для работы в удаленном режиме. Оба так устали, что легли спать, даже не вспомнив о второй "половинке".