Брак (не) по расчету

— Ярик? Ярослав?! — в голосе у меня зазвучала паника.

— Тише… Голова. Немного. Болит… — медленно и монотонно произнес он. А я начала паниковать. Лекарства?! Жаропонижающее?! Скорая?! Скорая!!! Надо позвонить в скорую! Срочно! Я уже хотела схватится за свою мобилку, но вспомнила что оставила телефон дома.

— Че-е-ерт! — простонала я, хватаясь за голову и крепко сжимая в руках волосы. Так. Собраться, успокоиться и спокойно все обдумать. — Точно! — достав градусник из аптечки, я положила неподвижно лежащему Ярику её под мышку, а сама рванула в прихожую к выходу.

Выскочив на лестничную площадку, забаробанила кулаками в соседнюю дверь, где жил Руслан. Она распахнулась и я увидела неожиданно симпатичного молодого парня. У него были русые волосы, сейчас находившиеся в легком беспорядке. Болотисто-зеленые глаза, которые с удивлением глядели на меня. Парень был выше меня на голову, и слегка худощавого телосложения.

— Э-э-э… А Руслана можно? — опешила я. Парень оглядел меня с головы до ног. Особенно задержав взгляд на ногах. Я опустила голову и увидела свои босые ноги, рябившие пестрой расцветкой носков. Упс.

— Лина, что ты делаешь? — спросил знакомым, голосом парень. Правда, уже без идиотских интонаций.

— Руслан?!

— Эм… Да. Что ты хотела? Где Ярослав?

— Ярик!!! — взвизгнула я, округляя глаза, Руслан поморщился. — Точно, можешь помочь? — я умоляюще уставилась в глаза парню.

Через двадцать минут я тряслась в машине скорой помощи, тревожно поглядывая на неподвижно лежащего Ярослава. Температура его была тридцать девять и семь. Видимо она постепенно подымалась… А я его в душ погнала. А вдруг бы он там поскользнулся и убился?!!

— Девушка, не переживайте так. Ему помогут в больнице. Жаропонижающее мы уже вкололи, — сказала мне молоденькая медсестра, видя как у меня глаза от ужаса распахиваются и становятся блестящими от слез. — Может, вам успокоительное дать? — я лишь кивнула. Она протянула мне бутылку с водой и таблетку. Бросив в рот таблетку, я залпом осушила пол бутылки за раз. И протянула её обратно медсестре. Та взяла её и положила на сидение рядом с собой. В полном молчании мы доехали до поликлиники. Ярика на каталке повезли сразу до общей палаты.

— …шка? Девушка?!

— А?! Что? — встрепенулась я, стоя возле доктора и медсестры.

— Для начала, мы должны хотя бы узнать, кто наш пациент. И кем вы ему приходитесь.

— А-а-а… Его зовут Ярослав Вольф, двадцать один год. Меня зовут Аделина Рихтер, восемнадцать лет. Учимся. Я в колледже, он в университете, заканчивает. Я его… невеста, — на последнем слове я вздохнула. Уж лучше бы он никуда не ехал… «О, Боже… А если, если он умрет?!» — закралась в мозг истеричная мысль.

— … Да девушка! Аделина! — прикрикнул на меня доктор. Я бросила на него взгляд. «Борис Сизов» — гласило на бейджике.

— А? — Мне ваша биография не нужна. Вольф… Хм. Вольф! Сьюзен, переводи Вольфа в отдельную палату. Быстро. Та-а-ак. Девушка, а вам надо отдохнуть. Может поедете домой?

— Нет-нет. Я побуду тут.

— Ну, как хотите. Только помочь вы ничем не сможете, — под конец разговора бросил врач и ушел на обход. Я же пошла в приемную и позвонила домой.

— Ваш сын подхватил особую лихорадку, которую разносят насекомые в Азии. Из-за неё может произойти обезвоживание и летальный исход. Он выезжал туда в ближайшие дни, недели? — доктор Сизов внимательно посмотрел на Элизабет и Романа Вольф.

— Да… Мы буквально сегодня прибыли из Кореи. По делам фирмы ездили.

— Роман! — возмущенно воскликнула Элизабет. — Ни на день тебе ребенка доверить нельзя! За кого я замуж вышла?!

— За человека, в которого влюбилась, — нежно улыбнулся он жене. — А наш сын уже взрослый мужчина. У него невеста есть! — немного возмущенно под конец выдал Роман, переводя взгляд на меня. Дальше вслушиваться я не стала и прикрыла веки, сидя на мягкой скамье, вдыхая больничный запах и начиная дремать…

Закатные солнечные лучи пробивались сквозь листья деревьев, небо пылало алым на горизонте, а чуть выше отдавало нежно-лиловым оттенком. Ветер волной прошелся по высокой изумрудной траве, принося пряные ароматы летнего вечера. Солнце постепенно уплывало, даря последние яркие, теплые лучи.

— Лина… — Ярослав лежал головой у меня на коленях и нежно улыбался. Затем протянул руку и надел на голову венок из трав и одуванчиков. Я хихикнула когда выбившаяся травинка щекотнула мне нос.

— Что? — мягко улыбнулась я, глядя на него и проводя рукой по мягким светлым прядям. Он прищурил глаза и протянув руку, коснулся моей щеки, сердце трепыхнулось и меня как будто окутало теплом. Такая нежность скользила в его движениях, взгляде… Я нагнулась к нему, и теперь нас разделяли только пару сантиметров. Он приподнял голову и коснулся своими губами моих… И прикосновение это было как легкий, теплый, весенний ветерок.

— Я люблю тебя… — прошептала, тихо прикрыв глаза, чтобы не смущаться, но он услышал и также шепотом ответил:

— Я знаю, и я тебя, — я открыла глаза и с ужасом увидела как он исчезает. Растворяется в воздухе. Очертания его тают, и вот пустота. Вокруг. Всё как будто вымерло. Настала глубокая ночь и только ветер тоскливо взвыл в кронах деревьев.

— Нет… Нет! Не-е-ет!!! — вырвался из души крик.

— …ись! Да что же это такое! Да проснись же! Деточка, — услышала я голос. И всхлипнула. — Ну-ну, кошмар приснился? Ничего, сейчас сестричку позову, она тебе успокоительного накапает, — я открыла глаза. Надо мной склонилась пожилая женщина. Я резко поднялась, чуть не столкнувшись с ней лбом и ошарашено огляделась по сторонам. Затем вскочила и побежала в палату, где лежал Ярик, за спиной раздался лишь удивленный оклик. Резко распахнув дверь, я застыла каменным истуканом, вглядываясь в его бледноватое лицо. Прислушиваясь в спокойному дыханию. Тихо закрыв дверь, подошла к кровати и уселась на стул рядом.

— За что же я тебя полюбила? — прошептала, пристально вглядываясь в его спокойное лицо. Буря эмоций, сейчас пылавшая во мне, загорелась еще сильнее, когда его густые, в тон бровей, ресницы дрогнули и он открыл глаза, затем губы расплылись в широкой улыбке, Ярик повернул ко мне голову.

— За то, что я самый обаятельный и привлекательный, а так же просто великолепный. Эх… И стоило только серьезно заболеть, — насмешливо изогнул он брови. Я возмущенно уставилась на него, чувствуя как лицо идет красными пятнами от смущения.