Брак по дружбе

Улица Пелее одна из самых главных в Старом городе: начинается она от кафедральной площади, сердца города, и заканчивается у пышной ратуши. Длинная, всегда полная народа улочка, мощеная брусчаткой, окруженная невысокими старинными домами, с располагающимися ресторанчиками и кафешками, она мне всегда очень нравилась. Есть в ней что-то очаровательное и уютное.

Я уже говорила, что родители Ромы люди с достатком? Ну, собственно, не грех повторить это...

Мы свернули с шумной улицы Пелее на узенькую и тихую Стеклиус, дошли до деревянных двухстворчатых ворот и остановились - Рома позвонил в домофон.

Не прошло и нескольких минут, как мы сделали шаг в маленький, но потрясающе живописный дворик, где узенькая дорожка, выложенная темной плиткой, была окружена кустами роз.

– Хватит на меня дуться,- я и Рома шли гуськом: он впереди, я за ним.

– А я и не дуюсь.

– Да брось! У тебя вид маленькой девочки, у которой забрали любимую куклу.

Муж остановился - причем так резко, что я едва не врезалась в его широкую спину, затем обернулся.

– Я похож на девочку?

– Когда так надуваешь губки, да.

– Спасибо, ангел,- буркнул супруг и продолжил неспешно идти к крыльцу.- И знай, женщина, что ты поступила ужасно.

– Это когда?
– я сделала вид, что задумалась.- В клубе мы танцевали вокруг шеста вместе...

Тем более это я не строила глазки бармену и персоналу, нисколечко не смущаясь жены, на чье хрупкое плечо ты опирался.

– Ты знаешь, о чем я,- перебил меня супруг.

– Конечно, знаю,- насупилась.- Но напомню: это ты влез в разговор, как раз тогда, когда Аполлон приглашал меня в кафе.

– Меня он тоже пригласил.

– Ты сам напросился,- я пожала плечами.

– И как меня угораздило на тебе жениться?
– мрачно поинтересовался мужчина вслух.

– Виски, друг мой,- хлопнула я его по плечу,- творит чудеса, особенно, в больших количествах. Тем более, я букетом свадебным себе местечко твоей спутницы жизни отбивала,- вспомнила Стаса и день нашей свадьбы,- поэтому не надо тут на меня жаловаться! Все честно,- и погрозила ему кулаком.

Рома улыбнулся.

– Да, ангел, ты и коня на скаку остановишь, и в горящую избу войдешь. Мне с тобой повезло.

– Мерси, любимый,- прильнула к супругу.- Ты же больше не дуешься?

– Да я особо и не дулся,- признался Рома.

Ну-ну. Особо и не дулся, как же!

А на пороге нас уже встречала Ирина Григорьевна, которая с радостным восклицанием "Дети мои!" принялась обнимать и целовать нас. И только когда страшный ритуал закончился, нам разрешили войти.

– У тебя помада на щеке,- шепнула я Роме.

Его мама предпочитает алый цвет, и я как начинаю догадываться, ей доставляет удовольствие исподтишка наблюдать, как люди потом мучаются, стирая следы помады.

– У тебя тоже, - последовал ответ муженька.

Ну, здорово!

Я сразу же полезла в сумочку за салфетками.

– Еще осталось?
– спросил Рома, повернувшись ко мне.

Мы стояли в просторной прихожей, ярко освещенной, и отражались множеством отражений в зеркале на потолке.

Прищурилась, разглядывая лицо мужа.

– Ну, только если на губах. Просто подкрасить нужно,- и улыбнулась, заметив серьезный взгляд Ромы.

Муженек протянул:

– Очень остроумно, дорогая,- и помог мне снять пальто.

Вот, только не надо говорить это таким тоном, будто ты, милый супруг, звезда комической сцены.

– Почему вы так долго?
– Ирина Григорьевна вернулась, чтобы нас поторопить.- Гости уже ждут вас не дождутся. Всем хочется на вас посмотреть.

Ну да, наверное, со стороны мы смотримся весьма забавно, особенно, для тех, кто помнил Рому еще во время его "гейской болезни".

Глянула на себя в зеркало: аккуратное черное коктейльное платье и собранные в высокую прическу волосы - по идее должна сойти за приличного человека.

Рома взял жену под другу и повел в столовую, где за длинным столом сидели члены его семьи. А семья у Ромы большая: мой немного удивленный взгляд скользнул по многочисленным родственникам, которые разглядывали нас с не меньшим интересом.

Именно сейчас во мне проснулось дикое желание развернуться и уйти. Интересно, с чего бы это?

Рома, будто почувствовав данное стремление, сильнее сжал мой локоть - мы направились к свободным местам, как раз возле Ирины Григорьевны и Олега Борисовича - отца Ромы.

Он приветливо мне улыбнулся, кивнул сыну - прерванная нашим появлением беседа вернулась в прежнее русло.

– Кушай, кушай, дорогая,- сидящая рядом Ирина Григорьевна с улыбкой маньяка накладывала мне многочисленные салаты на тарелку. Мои жалкие протесты она пропускала мимо ушей, и гора всевозможных блюд росла на глазах. Только, когда на тарелке не осталось свободного места, эта безумная женщина прекратила свои попытки "накормить голодную невестку".

– Спасибо,- я вяло поковыряла вилкой содержимое.

– Ох, вы так хорошо вместе смотритесь! Правда, Ольга, они хорошо вместе смотрятся?
– обратилась Ирина Григорьевна к полноватой темноволосой женщине.

Она кивнула. Да, я бы тоже с Ириной спорить не стала... Себе дороже.

Собственно, как и я ожидала, посыпались многочисленные вопросы о свадьбе и о свадебном путешествии, еще о чем-то - на все я щедро предоставила отвечать супругу, сделав вид, что поглощена овощным салатом.

Рома стойко сносил атаки, но один вопрос все-таки выбил его из колеи.

– А когда детей заведете?

Я подавилась: закашлявшись, потянулась к бокалу с вином. Они серьезно или издеваются сейчас?

Судя по выражению лица друга, то у него аналогичная мысль крутилась в голове.

– Давай я постучу тебе по спине,- защебетала заботливо Ирина Григорьевна и хлопнула так, что я едва не уткнулась лицом в тарелку.

Повезло же мне с заботливой свекровью!