Брак по принуждению, или расплата за грехи отца
Шрифт:
— Булат… Пожалуйста, держись. Не умирай… Я ведь так люблю тебя…
Глава 22
Кристина
Мне кажется, что мы летели уже целую вечность. Булат держался — он сильный мужчина, но всё равно, драгоценное время неумолимо ускользало.
— Держись, держись… — шептала я беспрестанно, удерживая его за безвольную ладонь.
Отец и Фил наложили шину на груди Булата, выше самой раны и кровь прекратила пульсировать,
Отец расстегнул его комбинезон и рванул в стороны полы его рубашки. Пуговицы, как мультяшные, отскочили, кто куда.
— Мать твою! — выругался Фил.
— Господи… — промямлила я.
Рана выглядела ужасно: ранение крупнокалиберной пулей раздробило несколько рёбер; рана была рваной, и мне она показалась нереально огромной.
— Ублюдок стрелял из магнума! Взял из моей коллекции! — зло проревел Фил. — Чтоб ему в Аду черти, самым садистским способом, содрали кожу!
— Сами мы не достанем пулю, — мрачно сказал мой отец.
Он быстро закрыл рану стерильной салфеткой. Потом, они вместе с Филом крепко перебинтовали Булата.
— Главное, скорее оказаться у врачей. Каждая секунда для Булата дорога, — глядя мне в глаза, произнёс отец.
И тут, ко всем нашим переживаниям и тревогам, добавился ещё один. Грянул хлопок, похожий на далёкий, но при этом, словно очень близкий взрыв. Мощный выброс до небес, слепящая вспышка и парализующий страх.
Взрывная волна не прошла мимо. Вертолёт сильно тряхнуло. Девчонки громко закричали, цепляясь за любые поверхности, чтобы не упасть.
Фил ругался. Мой отец, стиснув зубы, старался не показать страха.
Я улеглась на пол вертолёта рядом с Булатом. От трясучки прикусила язык.
— Мамочки! — кричала Аня.
С вертолётом творилось что-то неладное. Он начал крутиться вокруг своей оси, усиливая панику в салоне. Крики Ани и Наты уже перешли в отчаянный визг. Фил громко матерился, а потом, он не удержал равновесие и упал, ударившись о металлическую раму одного из сидений. Отец что-то кричал пилотам. А я зажмурилась и вцепилась руками в тело Булата.
Фил принял вертикальное положение, сел и сплюнул в свою ладонь кровь.
— Два зуба, мать вашу! — проорал он. — Я выбил себе два передних зуба!
— Хоть десять… — прошептала я.
Помимо взрывной волны, что задела нас, начинался шторм, и вертолёт начал терять высоту, но пока он не падал камнем вниз.
Нам повезло с экипажем. Пилоты смогли выровнять «стрекозу» в воздухе и вертолёт полетел зигзагами. А быть может, нам просто повезло и задело взрывной волной не так уж сильно, иначе, я даже боюсь представить последствия.
— Все целы?! — раздался взволнованный голос пилота.
— Да! — ответил за всех мой отец.
— Пусть Булат поправится! — прошамкал Фил. — После такого денёчка, нам будет, что вспомнить на старости лет.
— Заткнись Фил, пока я тебе остальные зубы не выбила, — произнесла я устало, обнимая Булата.
Кристина
Когда вертолёт совершил посадку, к нам тут же подъехали две кареты
скорой помощи. Булата перенесли в одну машину. Меня, сестёр, моего отца и Фила в другую. И как бы я не рвалась к Булату, меня к нему не пустили.— Кристина, с ним всё будет хорошо… — стыдливо прикрывая грязной ладонью потерю зубов, произнёс Фил.
Отец и сёстры обняли меня с двух сторон.
Скорая уносила нас в больницу.
На меня навалилась страшная усталость. Хотелось одного — уснуть прямо здесь и сейчас…
Булат
Последние мгновения, которые я запомнил — это, когда Георг навёл прицел на Кристину. Я успел закрыть её. Пуля вошла в мою плоть, и я отчётливо помню, как мои внутренности охватило невыносимым огнём боли, и, больше ничего не сознавая, я начал падать в пропасть…
Как во сне, я слышал обрывки голосов:
— …Люблю тебя…
— …Держись…
— …Остановка дыхания!
— …Пульса нет!
— …Разряд! Сто восемьдесят!
— …Разряд! Двести двадцать!
— …Есть пульс!
— …Жить будет…
Душа словно птица вернулась назад…
И снова, темнота… А потом, резкая боль…
Боль была такой, словно меня пропустили через мясорубку. Особенно болела грудь, будто палач прокручивал в грудной клетке раскалённый железный кол.
Боль растекалась по моим рукам, ногам, голове.
— Кристина… — прохрипел я.
Но получилось совершенно другое:
— Кхр…хр…
— Булат!
Этот голос узнаю из тысяч голосов.
Кристина.
Хотел открыть глаза, но какая-то сила не позволила этого, и вновь меня утянуло в вязкую темноту, отсекая от боли и от неё…
Булат
Лёжа на больничной койке, я проводил долгие часы, сквозь ресницы наблюдая за Кристиной, когда она думала, что я сплю.
Видит Бог, я полюбил её, всем сердцем и душой, но что будет теперь?
Она знает правду о своём отце, и я знаю правду. Николай — невиновен.
Я смог бы шантажом продолжать удерживать её подле себя, но не смогу так поступить с любимым человеком.
Она свободна.
Она должна быть свободна.
А я…
А я начну всё сначала.
Потеряю компанию?
Да и чёрт с ней!
— Булат… — позвала она меня и склонилась надо мной. Я почувствовал её запах — нежный и упоительный. — Я вижу, что ты уже не спишь. Открывай глаза.
Услышал её улыбку.
Вздохнул, открыл глаза и поймал проникновенный взгляд, что был полон нежности и теплоты…
Кристина смотрела на меня таким взглядом, будто я был всем её миром. Она смотрела мне в глаза, но казалось, что глядела в самую душу и я… оживал, ощущая её поддержку и любовь.
— Ты выглядишь немного устало… — просипел я и попробовал улыбнуться. Пересохшая корочка на губах натянулась и едва не лопнула. Больно. — Как ты?
— Со мной всё хорошо, — произнесла она, и нежно погладила меня по небритому лицу. — Ты меня очень сильно напугал, Булат. Я думала, что потеряла тебя…