Брак по принуждению. Ребенок по любви

Он непреклонен. На этом всё. Шах и мат.

***

Не знаю даже, сколько я проревела взаперти – час, два, три?

Отношение родителей так сильно ранило, что больно физически.

Отцу нужно выдать меня замуж и сослать подальше от сюда, вот что я поняла. Но в чём причина??? Все эти сентиментальные речи про кровных внуков – полная ерунда.

А мама? Моя любимая, сама замечательная, чуткая мама, которая всегда была за меня горой. Что же получается, она готова расплатиться за своё безбедное существование моим будущим? В голове не укладывается.

Ну а я смогу стать причиной её страданий? Пусть её выбор видится мне настоящим предательством? Не смогу.

Уверена, если бы она понимала, что я чувствую…

Водзинский ведь, действительно – не самый худший выбор. Он молод, красив, богат. Безбедная жизнь в столице под крылом такого мужчины – предел мечтаний всех моих ровесниц.

Но Виктор меня никогда уже не полюбит по-настоящему, у него были на это годы. А я не смогу забыть, как он меня отверг.

Не верю, что он захотел жениться на мне сам вдруг. Похоже, отец ему так же выкрутил руки.

И у него, как и у меня, наверняка иные были планы на будущее. Так и будем тихо ненавидеть друг друга.

Мне придётся оставить здесь всё, что дорого, и начать всё сначала. Мои мечты теперь не сбудутся никогда…

Кто-то стучится. Выныриваю из раздумий.

– Мирослава, это Виктор. Можно войти?

Мамочки. Это всё правда, а не ночной кошмар. Он, действительно, приехал.

Быстро вытираю слёзы и заправляю за уши выбившиеся пряди.

Увидит меня такой, да и плевать. Может, передумает жениться на страшиле?

– Мира, ты от меня не спрячешься! Я всё равно увезу тебя отсюда.

Встаю и на негнущихся ногах иду открывать.

Мы на секунду замираем, рассматривая друг друга.

Он очень привлекателен, как я его и запомнила. Высокий, большой, как несокрушимая скала. С детства занимался плаванием, и фигура у него, как у профессионального пловца – мощные руки и плечи, широкая грудь и рельефный живот…

О чём я думаю, вообще?! Этот мужчина – источник всех моих нынешних проблем!

У меня раньше в компе было несколько папок с его фотографиями, которые выискивала в сети, бережно складывала и хранила, периодически пересматривая. Потом всё удалила одним днём и зареклась вбивать когда-либо его имя в поисковик.

И вот теперь он стоит передо мной, живой, настоящий.

Рассматривает меня, сунув руки в карманы серых джинсов. Взгляд блуждает по моему лицу, нахально зависает на груди, скользит ниже…

Нервно одёргиваю кофту и обхватываю себя руками, закрываясь. Нечего глазеть!

– Виктор, зачем тебе всё это? Откажись. Скажи отцу, что передумал.

Он делает шаг ко мне. Я отступаю.

– Я не передумаю.

Смотрит так пристально, будто сканирует. И мне становится не по себе.

Поворачиваюсь и иду к окну.

– Я не понимаю, что происходит. Почему именно сейчас? Это как-то связано со Стасом?

– С кем?

– Стасом Дубравиным.

Я не могла об этом не спросить. Ведь начался весь этот кошмар сразу после того, как он сделал мне предложение.

Слышу шаги. Виктор подходит сзади. Очень близко.

– Мира. Это касается только тебя и меня.

Его ладони на моих бёдрах. Вздрагиваю. Хочу, чтобы отпустил, но он еще крепче сжимает.

– Ты же хотела стать моей? Теперь ты – моя.

Глава 5

Мира

Я, правда, думала, что будущий муж мне безразличен, как мужчина.

Но стоило ему коснуться и заговорить… Пришлось признать, что это самообман.

Сегодня утром, потрясённая ультиматумам отца, я выплеснула на Водзинского всю горечь и обиду.

С порога дала понять, насколько мне его предложение поперёк горла.

А на его лице ни один мускул не дрогнул. Ему нет дела до моих чувств.

Надеюсь, про детей отец не всерьёз сказал. И спать с ним сразу будет необязательно. Я ж ему не нравлюсь.

В договорном браке может вообще не быть ничего настоящего – ни дружбы, ни секса, ни, тем более, любви.

Виктор большую часть дня провёл с отцом. О чём они там говорили, не знаю.

Но в ту же ночь мой жених вернулся в Москву.

Он дал мне неделю, чтобы завершить все дела в Белоярске. Потом я должна прилететь к нему, и время до свадьбы мы проведём вместе.

На мой резонный вопрос – а зачем, собственно, мне лететь заранее к Виктору, пока он еще мне не муж, отец вдохновенно заявил:

– Веселей, Мира! Побудете наедине, узнаете друг друга поближе.

"Узнаете друг друга поближе"??? Я едва овсянкой не подавилась.

Вот, значит, как… Мой ответ на вопрос, были ли мы с Дубравиным близки, он ждал не дыша. А с Водзинским, значит, можно грешить до свадьбы? Одобряет?

Думаю о Стасе, и так становится тоскливо…

Последний разговор наш состоялся снова у него в машине. Я объяснила наш внезапный разрыв тем, что перевожусь в Сеченовский и переезжаю в столицу насовсем.

– Я люблю тебя. Мне показалось, это взаимно, нет?

Он обнял меня так отчаянно, так крепко прижал к себе… Я не выдержала и разревелась.

– Хочешь жить и учиться в Москве? Ладно. Это же всего в трёх часах лёту. Малыш, не молчи!

А я не знала, что сказать. Надо бы правду… но духу не хватает.

Мы целовались в последний раз. Он заметно взвинчен. Стал шарить руками по моему телу, яростно впиваясь в губы.

Раньше было нет так.

– Стас… – я попробовала вырваться. – Стас!

Мне нельзя такое ему позволять. Я обманываю их обоих, получается.

Дубравин разжал руки, я тут же открыла дверь и выскочила из машины.

– Мира! – он тоже вышел, рванулся за мной.

– Не надо, пожалуйста! Я всё уже решила!

Я быстрым шагом двинула к дому.

– Мирослава! – он громко крикнул мне в спину. – Я не понимаю… Ты это точно сама решила?

Стасу хорошо известно, как властный отец меня оберегает. И он совершенно справедливо предположил, что решение о переезде приняли за меня.