Брак с другими видами

— И сколько человек туда влезает?

— Шестеро. С туалетом и душем, представь? — добавил он так гордо, словно машина принадлежала ему. — Вот я и подумал… Может, и Сэнта с невестой тоже бы съездили? Места всем хватит!

— Ого… Серьезно? Ну, я спрошу у Хаконэ-тян…

При всей искренности мужа ясно как день: Сэнту он зовет еще и затем, чтобы свалить на него всю возню с обустройством кемпинга.

— Ну, тогда едем в горы! Обязательно в горы!

— Что, и мясо пожарим?

— А как же! Растянем гамаки, откроем пиво и будем оттягиваться по полной!

Мужчины возбужденно обсудили детали. Затем Сэнта объявил, что ликвидация трещин закончена, осталось дождаться, когда высохнет краска. И мы заказали пиццу.

— В последнее время меня так и тянет куда-нибудь в горы… На природу… — заявил муж напыщенно, как барон, хотя сам уже давно не поднимался с дивана. — Вдруг! Внезапно! С чего бы?

А ведь точно, подумала я, вспомнив, как мы заскочили в книжный и он зависал там над «Энциклопедией дикоросов».

— Может, на работе завалы? — предположил Сэнта.

— Завалы?.. Ну да, есть немного.

— Переработки постоянные, так?

— Верно! А куда деваться? — закивал мой муж, слизывая с пальцев остатки сыра.

— Но что вы хотели бы делать в горах? — спросил Сэнта, прихлебывая свою колу.

— Я? Да ничего, если честно… Хочу просто от всего отключиться.

— Подумать только! — воскликнула я, кривя губы. И потянулась за ломтиком «Кватро формаджи», которую мы в тот день заказали впервые. — И это говорит тот, кто еще недавно насмехался над любителями отдыхать на природе?

— Может, годы берут свое? — пожал плечами Сэнта. — Сколько вам лет-то уже, напомните?

— Мне? Э-э… — Муж метнул испуганный взгляд на меня. — Сан-тян, сколько мне уже стукнуло?

— Ты что, сам не знаешь?

— Да замучился всякий раз вспоминать… Вот для таких случаев у меня и есть ты, которая ничего не забывает!

На этом, высказав все, что счел нужным, мой явно объевшийся муж отправился принимать ванну.

Сэнта умял остатки пиццы — включая то, что не доел муж, — и продолжил возню с холодильником. Неосознанно, будто вторя ему, я тоже принялась убирать со стола.

Начался июль.

Как я ни надеялась, что сезон «сливовых дождей» миновал, увы — воздух стал лишь еще влажнее, жарче и неприятнее.

Муж, который планировал работать на выходные, вдруг получил отгул и в кои-то веки выманил меня поужинать где-нибудь недалеко от дома.

Отведав в соседской лапшевне собу и рис с омлетом, мы уже возвращались домой, когда все это и случилось. Все три события одновременно. Муж, шагавший чуть впереди, неожиданно охнул и остановился. Женщина, сидевшая на корточках у электрического столба, закричала ему вдогонку «Эй!» и вскочила на ноги. А меня — за пару метров от них — захлестнуло тяжелое, дурное предчувствие. Неужели он, по своей дурацкой привычке, опять сплюнул на тротуар, а женщина поймала его с поличным? Нервно поежившись, я приблизилась к ним и заметила в руках у женщины совок и щетку для мусора. Ее выражение лица не обещало ничего кроме опасности, и я собралась было пройти мимо них с безучастным видом, но тут мой муж обернулся ко мне и буквально взмолился о помощи:

— Сан-тян, сделай же что-нибудь!

— А что случилось?

— Ну, просто иди сюда!

Подойдя к ним, я встала между мужем и женщиной, сверлившей меня хищным взглядом из-под очков. На вид она была явно старше меня, но моложе моей матери.

— Этой женщине, — начал мой муж небрежно-усталым тоном, — издалека померещилось, будто я плюнул на тротуар. И теперь она меня проклинает… Объясни ей, дорогая, что этого просто не может быть!

— Издалека?! — в ярости огрызнулась женщина. — Ты отхаркивался прямо у меня перед носом, брехло!

— Ох-х… Все! Я больше не могу!.. — Муж, похоже, твердо решил общаться только со мной. И с оскорбленным видом стал массировать переносицу, заодно умоляя меня передать этой женщине все, что он думает о засранцах, которые плюют людям под ноги.

— Послушайте! — вклинилась я, осторожно подбирая слова. — Да, выглядит он необычно. И многие понимают это превратно. Но он не из тех, кто плюется на улице, как верблюд!

— А мне почем знать?! — заявила она, словно не замечая меня, но уставившись прямо в глаза моему мужу. — Да вы, кажется, супруги? И не стыдно вам? Взрослые люди, а что себя позволяете?!

Не переставая кричать, она подозрительно оглядела нас обоих с головы до ног. Муж смотрел куда-то поверх ее головы, не говоря ни слова и делая вид, что ничего не слышит. Я же, не в силах вынести ее взгляда, опустила голову.

— Где вы живете? — спросила она.

— Здесь… неподалеку, — ответила я, и лицо ее скривилось пуще прежнего.

— Назовите адрес!

— Адрес?? — Я вскинула голову от удивления. Это еще зачем?

— Ну а как же? Вы мой адрес знаете, я ваш — нет! Не странно ли?!

Вся наша троица замерла посреди тротуара. Какой-то парнишка, проезжая мимо на велосипеде, изумленно оглянулся на нас. Заметив, что я перехватила его взгляд, женщина возмутилась еще сильней.

— Кто знает, на что вы еще способны!! — завопила она уже на всю округу.

— Но… Да нет же… Мы просто… — забормотала я и, низко кланяясь, попятилась назад. — Уверяю вас, больше такого не повторится…

Я готова была лепетать что угодно, лишь бы закончить этот скандал поскорее. Склонив в поклоне голову, я покосилась на мужа. Он был единственным из нас, кто в ходе беседы укрылся от палящего солнца в тени ограды и теперь следил за происходящим отстраненно, как зритель за телешоу.

— Эй, вы куда это? Сбежать задумали?! — Терпение женщины, видимо, лопнуло. — Ну, все… Я вызываю полицию! — объявила она и достала из кармана мобильник.

— Погодите! Я сейчас все уберу! — воскликнула я, выхватила из сумочки носовой платок и рухнула коленями на тротуар. Залитый солнцем асфальт напоминал раскаленную сковородку. А на нем, у подножия все того же столба, я обнаружила смачный сгусток слюны. Собрала скользкую жижу в платок. Вытерла все следы.

Едва вскочив на ноги, я согнулась перед нею в очередном поклоне, умоляя простить нас. А когда подняла голову, вдруг заметила, что она смотрит на меня совершенно бесстрастно. Дикий контраст с тем, что творилось на ее лице еще полминуты назад, окончательно сбил меня с толку — и я снова рассыпалась в извинениях. Но женщина хранила молчание.

«Чем бы ее разжалобить? Может, еще старательней протереть платком асфальт?» — пронеслось у меня в голове. Но женщина вдруг заговорила.

— Ну ты даешь… — произнесла она неожиданно тихо.

— А?

— Это ведь даже не твой плевок!

Ничего не понимая, я застыла перед нею навытяжку. Она же нагнулась и подняла с земли щетку с совком.

— Ладно, хватит… Брысь отсюда! И чтобы я вас больше не видела! — добавила она. И шваркнула ногой по земле — так, как отпугивают от жилища назойливое зверье.