Брак с летальным исходом

«Драгоценная Фаринта!»

Сердце болезненно сжалось. Хоть я и понимала, что не только Эдвин мог использовать обращение «драгоценная» — более того, недавно я могла в этом убедиться — но все равно в груди тоскливо заныло. Стиснув губы, чтобы не расплакаться, я заставила себя читать дальше.

«До нас давно доходили слухи о недобрых делах, тайно вершащихся за крепкими стенами поместья с тех пор, как там обосновался лорд Кастанелло. Мы надеялись, что вы сумеете наладить отношения с супругом, и его расположение убережет вас от беды. Но, увы, надежды наши оказались беспочвенны. Мое сердце замирает, когда я думаю, как тяжело вам сейчас быть одной в окружении недругов, ищущих любую возможность нанести удар».

В качестве ужина Милорд выбрал угол у сгиба листа, и добрая половина текста на одной стороне отсутствовала. С другой был изображен схематичный, но довольно подробный чертеж накопительного кристалла. Его грани были снабжены необходимыми пометками касательно способа обточки, кривизны и других деталей, по которым опытный взгляд смог бы отличить кристалл от множества ему подобных.

Главная проблема заключалась в том, что все пояснения неизвестный автор расположил напротив рисунка, а именно этот угол и показался коту наиболее аппетитным. Бросив укоризненный взгляд на довольную морду Милорда, я вновь вгляделась в пострадавшие строчки.

«Наше расследование… ном пути и вскоре сумеем освободить вас. Поэтому помните, самое важное сейч… но сделать так, чтобы вы могли без опас… не боясь дурмана и яда.

К счастью, вы можете достать нужное средст… ным нейтрализовать яды. Это небольшой прозрачный кристалл… рисунок, по которому вы сумеете без тру… При первой же возможн… артефакт, а после всегда носите при себе, и я смогу продолжать поиски настоящего убийцы Эдвина, не беспокоясь каждую минуту о вашем здоровье и безопасности.

Сожалею, моя драгоценная Фаринта, но пока это единственное, что я могу для вас сделать. Надеюсь в следующий раз сообщить вам более радостные вести».

После зубов Милорда от письма осталось мало чего полезного. Я смогла только предположить, что для обеспечения безопасности мне предлагалось использовать некий артефакт, способный нейтрализовать яды. Возможность существования подобного кристалла вызывала у меня недоумение — для воздействия на тело традиционно использовались зелья, кристаллы же накапливали и отдавали энергию — но у каждого древнего магического рода были свои секреты. Как знать, может, и правда существовали умельцы, способные перенаправить мощь кристалла на расщепление ядов. Во всяком случае, изображенный кристалл действительно выглядел необычно, а значит, мог оказаться и тем самым описанным в письме нейтрализатором.

Только вот где и как я должна была получить его, благодаря Милорду оставалось для меня загадкой.

Я тщательно изучила рисунок — единственную доступную мне деталь письма — мысленно формируя в голове модель кристалла. И охнула, вспомнив, что действие другого необычного артефакта я уже ощущала в поместье в ту ночь, когда, надышавшись дурмана, случайно попала в заброшенную детскую. Тогда он вернул

мне ясность разума, развеяв действие отравленных свечей. Неужели возможно…

Бросившись к шкафу, я достала спрятанную там игрушку. Аккуратно вспорола шов на спине и вытащила из комьев ваты разряженный накопитель. Я сличала кристалл с рисунком, не находя видимых отличий, и сердце мое взволнованно колотилось от радости, смешанной с разочарованием: если параметры совпадут, и артефакт, спрятанный в игрушке, действительно окажется искомым нейтрализатором, то помощи от него будет мало, поскольку я неосознанно уже успела разрядить его.

Но во всем этом было кое-что загадочное. Нейтрализатор, который мне предстояло отыскать, и кристалл, вшитый в детскую игрушку, скорее всего, придумал и изготовил один и тот же человек. Ибо невозможно было представить, что секрет изготовления кристаллов, способных оказывать влияние на тело, был известен многим, пусть даже в рамках одной семьи. Да и могли ли две разных руки столь сходно обтачивать кристаллы, с ювелирной точностью повторяя изгибы и сколы, выстраивающие магические потоки внутри артефакта. Кем же был неизвестный мастер? Один из членов семьи Кастанелло? Сам лорд? И откуда автор письма знал о

существовании подобных необычных артефактов?

Рассмотрев кристалл со всех сторон, я так и не сумела понять, его ли просил меня отыскать автор письма. Я повертела разряженный кристалл в руках и с сожалением вернула на место. Хотелось узнать тайны поместья, к которым я невольно прикоснулась, раздобыв странную игрушку, но сейчас меня куда больше занимали вопросы собственной безопасности. Но без полного текста письма мне ничего не оставалось, кроме как продолжать использовать самодельные специи и дожидаться появления новых подсказок.

И если принять во внимание то, с какой частотой в последние несколько дней происходили вокруг меня странные и необъяснимые вещи, мне думалось, что ждать не

придется долго.

От съеденной бумаги ночью Милорду предсказуемо стало хуже. Его хриплое мяуканье вырвало меня из дремоты, и я, выговаривая коту за несдержанность в отношении дурных привычек, поволокла упирающегося зверя в ванную комнату.

— Ну, знаешь, котик, по-моему, твое желание возвратить мне недостающие куски записки несколько запоздало, — ворчала я, заставляя Милорда глотать темные шарики угля. Вторая бессонная ночь плохо сказывалась на самочувствии и настроении.

Тихий, приглушенный стенами и расстоянием крик, раздался на грани слышимости. Поглощенная сражением с котом, активно сопротивляющимся лечению, я бы не обратила на это внимание, но Милорд, чей слух был куда тоньше человеческого, вдруг замер и навострил уши, прекратив вырываться из моих рук, и во все глаза уставился куда-то за окно. Я проследила за его взглядом и разглядела на стекле

отсветы от мечущихся по двору огней.

Подбежав к окну, я застыла, вглядываясь в черноту. За последние несколько дней снег растаял, и оттого темнота казалась непроглядной, разрезаемой лишь кругами света от фонарей в руках слуг. Я узнала долговязые фигуры братьев Ленц, дворецкого и семенящую рядом с ним Мелию. Рассредоточившись по двору, они

словно бы искали кого-то.

Мне уже доводилось видеть подобную картину…

На мгновение что-то мелькнуло в пятне света и вновь пропало из виду, прежде чем я успела разобрать, был ли это беглец или простой обман зрения. Одновременно в глубине поместья раздался грохот ударившейся о стену распахнутой двери. Я

выскочила в коридор.

— Лорд Кастанелло! — он шел, почти бежал к лестнице, на ходу натягивая рубаху. Из-под стиснутых пальцев пробивался свет артефакта, чье голубоватое свечение придавало лорду какой-то особенно жуткий, потусторонний вид. — Что происходит?

Он поднял на меня тяжелый, раздраженный взгляд.

— Вернитесь в комнату, миледи, и заприте дверь, — коротко сказал он.

— Но, милорд…

— Не вынуждайте меня приказывать вам, миледи, — он грубо оборвал меня, и я, почувствовав, как браслет на запястье наливается теплом, поспешно отступила.

Тон лорда был таким, что я не рискнула ослушаться. Больше не оборачиваясь, он сбежал вниз.

Хлопнула входная дверь, и на какое-то время в поместье стало тихо. Заняв свой привычный наблюдательный пост у окна, я во все глаза следила за двором, стараясь разглядеть, что происходило внизу. Белоснежная рубашка лорда ярким пятном мелькнула на фоне темных одежд слуг и чернеющей мокрой земли. Он коротко переговорил с дворецким и пропал из виду, скрывшись, по-видимому, за углом дома. Поиски продолжились.