Браконьеры. Дилогия

Поэтому «комбинезоны» быстро успокоились, выстрелив пару раз в то место, где увидели нападавших, в прах разнесли скопление шкафов.

– А мы думали, вы удрали, – бесхитростно удивился Вован, держа ружьё стволом к потолку; за его спиной скорчился в три погибели генерал Охлин с позеленевшим лицом. Чувствовал он себя плохо.

– Сколько их? – спросил капитан Еремеев, нервно оглаживая приклад своего «ремингтона».

– Осталось шестеро, – ответил Максим, присев за углом шкафа, кинул взгляд на неподвижно лежащего егеря, из-под которого растекалась лужа крови. – Что с ним?

– Полспины вырвало.

– Патроны есть?

– По паре на брата. Зря мы сюда влезли.

– Поздно горевать, надо уходить.

– Куда? Здесь ни дверей, ни окон.

– Есть двери, мы вышли с лестницы.

– Туда мы не пробьёмся.

Максим посмотрел на Ольгу, без страха и суеты наблюдавшую за противником. Пистолет она держала профессионально, двумя руками, и ствол пистолета не плясал, как ствол ружья у Еремеева.

– Оля, поищи второй выход.

Майор ФСБ выполнила просьбу без колебаний.

– Держите их на мушке, они мандражируют, иначе давно угрохали бы всю вашу шарашку.

– Давайте начнём переговоры, – предложил зелёный от волнения и страха Пуфельрод; его колотила нервная дрожь. – Мы же ничего плохого не сделали! Может, они нас с кем-то спутали?

– С крокодилами, – съязвил Еремеев.

– Всегда можно найти компромисс.

– Хорошо, – согласился Максим. – Если есть шанс договориться, надо его использовать. Они первыми начали стрелять?

– Петро пульнул, – кивнул начальник охотхозяйства на второго телохранителя.

– А чо я? – огрызнулся Петро, поводя стволами ружья над верхними крышками шкафов. – Надо было ждать, пока меня завалят?

– Шансов на переговоры у нас всё меньше и меньше, – констатировал Максим. – Но я попробую.

Он привстал, заорал во всю глотку:

– Внимание! Мы прекращаем стрельбу! Предлагаю начать переговоры! Я выхожу.

Суета в зале стихла.

Максим положил ружьё на пол, поднял руки повыше, чтобы стали видны ладони.

– Я выхожу! Не стреляйте!

– Я нашла выход! – прошептала из-за спин Охлина и телохранителей Ольга.

– Открывай пока. – Он встал с поднятыми руками.

Но у командира команды «пятнистых» не было приказа начать переговоры с пришельцами.

Как только голова Максима поднялась над верхними гранями шкафов, два «комбинезона» высунули из-за углов свои трубки.

Пролаяли в три голоса. Хотя, возможно, это был один голос, соединивший сразу три ноты.

К голове Максима прыгнули две дымно-звёздчатые струи.

Однако он представлял, чем может закончиться попытка начать переговоры, и за мгновение до выстрелов нырнул за шкафы.

Макушку опалило свирепым колющим жаром.

Дымные струи беззвучно вонзились в стену зала, проделали в ней многолучевые дыры.

Еремеев вскочил, выстрелил из ружья, спрятался, с матом начал совать в ствол патроны.

Максим тоже выглянул из-за косой консоли на шкафу, но стрелять не стал, пятнистые стрелки бежать к ним не спешили.

– Сюда! – позвала Ольга.

– Сможешь открыть?

Еремеев наконец зарядил ружьё, хотел было вскочить и выстрелить, но Максим остановил его:

– Не тратьте патроны.

Ольга, ворочавшаяся в тупичке за спинами телохранителей генерала, приподнялась, постучала кулачком по стене, расчерченной едва видимым контуром двери.

Дверь послушно скользнула вверх, реагируя, может быть, не столько на движение, сколько на мысленную просьбу открыться.

– Готово!

Максим хотел обсудить план отступления, но его опередили.

Охлин вдруг кабаном, на карачках, ринулся в открывшийся проём, за ним тем же манером поскакали – задницы кверху – дюжие телохранители.

– Куда вы?! – попыталась остановить их Ольга.

Но её отпихнули плечом в сторону как неживое препятствие, и вся троица исчезла.

Ящерицей метнулся вдруг вперёд Пуфельрод, буквально обтёк девушку, зацепился ремнем ружья за стояк, рванул, освободить не смог и ужом юркнул в дверь, исчезая, как привидение.

Ольга оглянулась на Максима, беспомощно развела руками.

– Скоты! – оценил он.

Капитан Еремеев посмотрел на Максима стеклянными глазами, но не побежал. Боевым офицером он никогда не был, служа интендантом у Охлина, однако некий росточек благородства в душе сохранил.

– Давайте вы, я прикрою.

Максим боковым зрением уловил движение за шеренгой шкафов, стремительно поднялся и метнул нож, всадив его в руку на трубке, высунувшуюся из-за кристаллической этажерки.

Раздался лающий вопль. Стрелок исчез.

– Беги за ними, – мотнул головой на дверь Максим, сосредоточенный и спокойный. – Там пандус спиралью, можно скользить на заднице, быстрей будет. Выходите в зал на нижний этаж либо, если удастся, спускайтесь на первый. Стреляйте сразу, как только увидите пятнистых. Они этого не любят. Мы за вами.

Слушающий вполуха капитан прижался к полу и, виляя задом, пополз к двери, через секунду загремел куда-то вниз.

Максим нашёл ружьё Пуфельрода, отщёлкнул стволы, поставил на место.

– Два есть. Стреляла из такого?

– Доводилось. – Ольга взяла ружьё.

Глаза их встретились.

– Это есть наш последний и решительный, – с шутливой интонацией проговорил Одинцов, желая подбодрить девушку. – Не знаю, в чём тут дело, но они почему-то не спешат атаковать. Ждут подмогу?

– Просто опасаются за свою шкуру.

– Чего им опасаться? С их пушками можно разнести всю станцию, а они тупо лупят по цели.

– Приказ получили беречь оборудование.

– Тогда они его давно нарушили, вон сколько аппаратуры наломали! Нет, они действительно кого-то ждут. Либо мозгов у них раз-два и обчёлся.

– Мне тоже кажется, что они киборги, автоматы, уж очень неумно действуют. Однако, майор, нам тоже пора делать ноги.

– Желательно, чтобы генерал со своими клевретами убрался подальше.

Дверь вдруг, остававшаяся открытой до этого момента, скользнула вниз, закрывая проход.