Брат 2. Америка, бойся русских

– Ну ты, брат, даешь!
– хохотал Грек.
– Бабу чуть до смерти не затрахал!..

– Уметь надо...

– Так я о том же... Я это, Самвелу ее отдал...

– Она что, еще хочет?..

– Да нет, он ее в чувство приведет...

– Что, совсем плохая?..

– Да хрен с ней, сама на кукан напросилась... Ты не бойся, если кони двинет, ты за нее не в ответе...

– Я не боюсь. Ты хозяин, я твой гость. Бабы на твоей совести...

Да, Грек стелиться должен перед Климом. За все про все он получил ровно пол-"лимона". Конечно, ему с пацанами пришлось попотеть. И рисковали они сильно. Но так и в напряге они были всего две недели.

– Да оно понятно, не базар...

– А раз понятно, организуй мне еще одну девочку...

– Какую?

– Ту, которую мы видели, когда ехали сюда... Похабные мысли о Тане перешли в разряд навязчивой идеи.

Глава четвертая

– Вот так, Никитушка, остались мы без нашей бабушки, - тяжко вздохнула мать.

– Царствие ей небесное...

Бабушку они похоронили вчера. Никита успел проститься с ней. Вчера же и помянули новопреставленную. И сегодня в доме накрыт стол. Все как положено.

За столом близкие родственники усопшей. И Татьяна с родителями.

Летом прошлого года у них дотла сгорел дом. Бабушка по-соседски приютила их у себя. Пока новый дом не отстроят.

Пал Севастьяныч мужик справный, работящий. Новый дом с размахом строит. Половину первого этажа уже вывел.

– Да вы не торопитесь, - сказал Никита.
– Живите здесь, никто вас не гонит...

– Да, да, конечно...
– закивала мать.
– И за домом присмотр будет...

Дела житейские, дела насущные.

Татьяна сидела за столом прямо напротив Никиты. Глазки опущены боится их поднять, на щеках румянец. Такое ощущение, будто она в него влюбилась.

Нет, нет, только не это. Девчонка она очень красивая. И душа у нее дай бог каждому, характер мягкий, нрав кроткий. О такой жене только мечтать... Но Никита женат. И очень любит свою Марту. Даже если бы сам в Татьяну до смерти влюбился, все равно не променял бы жену на нее. Не из той он породы...

* * *

– Татьяна, ты куда?..

– Никуда...

Мать спрашивает, дочь отвечает. Никита стал невольным свидетелем их разговора.

Конец дня. Вечереет. Возле дома остановилась белая "шестерка". Татьяна увидела ее в окно. И к двери.

– Опять Кирилл?..

– Да ну его...

Татьяна глянула на Никиту и покраснела. Как будто он ее в чем-то нехорошем уличил.

– "Ну его, ну его", - передразнила ее мать.
– А на дискотеку вместе ходите... И сейчас намыливаешься?

– Не знаю...

– Не знает она... Траур у людей, а она на дискотеку, совесть бы поимела.

С улицы донесся автомобильный сигнал.

– Сходи, скажи ему, чтобы уезжал, - потребовала мать.

– И схожу...

– Да ладно вам, Софья Николаевна, - вмешался в разговор Никита. Девчонке семнадцать. Дело молодое. Чего ей дома сидеть?

В конце концов, не у нее же траур...

– Ну если ты, Никита, так считаешь, тогда пусть идет... Иди, доченька, собирайся...

Татьяна посмотрела на Никиту больше с укоризной, чем с благодарностью. Как будто не очень хочется ей уезжать от него со своим парнем.

– Хороший парень?
– спросил Никита, когда девушка скрылась в своей комнате.

– Кто, Кирилл?

– Ну да...

– Хороший, - кивнула Софья Николаевна.
– Интеллигентный мальчик, умный, в Черноморске в институте учится. Из хорошей семьи...

Она тяжко вздохнула:

– И ты, Никита, хороший... Помню, как ты за Альбиной моей ухаживал... Давно это было. Человеком ты стал. Добрый, порядочный. Миллионер... Жаль, что у вас с Альбиной не сложилось... Где она сейчас, моя Альбина?..

На глаза у нее навернулись слезы. Она всхлипнула:

– Сама виновата в том, что Альбина дикой росла. Не следила я за ней. Все Паша да Таня... А Альбина... Я ей была плохая мать... Не вернется она. Никогда не вернется...

Софья Николаевна всхлипнула, закрыла лицо руками и пошла в свою комнату.

Появилась Татьяна. Уже принарядиться успела, накрасилась. Огонь-девчонка. Кирилл, наверное, в восторге от такой подружки.

– Счастливо, - улыбнулся Никита.

– Счастливо оставаться!
– не осталась она в долгу. В дверях остановилась. Повернулась к нему. В глазах упрек и надежда.

– Может, вы с нами?

– Нет, - покачал он головой.
– Стар я уже для дискотек. Да и мешать вам не хочу.

– Мешать?
– возмутилась Татьяна.
– А чему мешать? Мы с Кириллом даже ни разу не целовались...

– У вас еще все впереди.

– Ах так!..

Она обиженно повернулась к нему спиной, гордо вскинула голову. И так же гордо удалилась.

Никита не хотел обидеть ее. Но так получилось...

* * *

Он сидел на диване с книжкой в руках. В доме траур, телевизор включать нельзя. Да ему и не хочется пялиться в "ящик" - книга интересней...

От чтива его отвлек звук автомобильного сигнала. А затем кто-то забарабанил в ворота.

Кого там принесла нелегкая?..

Внутри шевельнулось недоброе предчувствие. Не хотелось Никите выходить во двор. Но, видно, придется. Что это за мужик, который от каждого шороха шарахается?

Он подошел к воротам.

– Кто там?

– Да это я, Кирилл...

Никита открыл калитку. Точно, безусый юнец. Длиннополая кожаная куртка с меховым воротником, непокрытая голова. Белая "шестерка" в двух шагах.

– Таня не приходила?
– первым делом спросил он.

– А что, должна была прийти?

– Не знаю...
– замялся парень.

– Та-ак, а ну заходи...

Если бы парень замешкался, он бы схватил его за хибот и силой втащил во двор. Но тот не заставил себя долго ждать. Никита провел его в дом.

– А вы кто, Никита?
– спросил тот.

– Как ты угадал?

– Да Таня говорила... Она от вас в полном восторге...

– Это что, имеет отношение к делу?

– Да нет... Так пришла она домой?