Брат для волчонка 2

Дерен фыркнул: вот же спросил — куда?

— Есть такое понятие — дежурный офицер, — пояснил он. — У меня много дел по кораблю. Беги, малой. Восемнадцать минут. Туссекс тебя ждать не будет, у него тоже личное время регламентировано.

Проводив глазами Рэма, Дерен вздохнул и улыбнулся: нервно и словно бы против воли.

Ну, как злиться на пацана, которому едва сравнялось 17? Да и какое это воспитание — через злость? Да и… какой из него воспитатель?

У Дерена никогда не было ни сестёр, ни братьев. Он вырос в жёстких рамках боргелианской общины, где с раннего детства находился под присмотром взрослых наставников.

Он умел многое. Привык всегда отвечать за себя сам. И не был готов тратить время на очеловечивание себе подобных.

Но его учили анализировать собственные поступки и движения души. Не допускать вранья самому себе и нравственных послаблений.

И Дерен хорошо понимал сейчас, что злился на Рэма лишь потому, что и сам ещё недостаточно взрослый. А ещё… за то, что привязался к мальчишке, и всё равно оставил бы его на крейсере.

Дело было не в редкой толерантности Рэма к изменённому пространству. И не в любопытстве и работоспособности.

Лейтенант взял бы его просто так. Под свою ответственность. Потому что сам этого хотел. И это надо было теперь как-то переварить.

Дерен открыл сейф и вынул последнюю пачку йилана. Для покупок времени не нашлось, и он остался должен Гарману вино, которое тот простит. А вот запас йилана — с этим надо было что-то решать…

Но это потом. А сейчас лейтенанту предстояло самое важное дело — выпить чаю в навигаторской. И обнять, наконец, этого гада, Неджела, к которому тоже сам не заметил, как привязался.

И понимание этих внутренних изменений нельзя было отложить на потом.

Дерен зашёл в санузел, плеснул в лицо воды и посмотрел в зеркало. Нет, внутренние изменения на лице не читались.

Вот и хорошо. Он улыбнулся сам себе: главное, чтобы Гарман не успел рассказать про Рэма Мличу и Келли.

Раз они такие законченные идиоты, он их сейчас разыграет по полной! И вот для них феноменальная теневыносливость пацана — уже аргумент.

Правда, проблем они с малолеткой ещё огребут. Этот выдумщик будет покруче Эмора… Придётся возиться. Но…

И это — тоже потом.

«Вот смеху-то сейчас будет!» — сказал сам себе Дерен и улыбаясь ушёл в навигаторскую.

Два года спустя

Капитана привезли на Кьясну в герметичной медкапсуле. Но в доме Айяны капсулу открыли и перевели в режим поддержки пациента. И с этого момента кэп, по сути, уже просто спал.

Будить его хаттские медики запретили. А может, это уже были не хаттские, а свои? Как их отличишь?

Но капитан, по их словам, должен был очнуться сам. Якобы в этом был какой-то неврологический смысл.

Дерен, Рос и Келли сидели в пристройке к дому Айяны. Млич бродило по саду и искал спелые яблоки. Остальные ушли купаться.

После заключения мира на Юге, пилоты так часто бывали на Кьясне, что к условно капитанскому дому пришлось сделать ещё одно «крыло», для незваных гостей.

Рэма Эмор и Бо сначала утащили купаться, но через пару часов парень вернулся, чтобы проверить, не отпустили ли с занятий Амаль.

Не обнаружив девушки, он решил глянуть на капитана. Подобрался к окну спальни и заглянул. Там Дерен его и застукал.

— Я тихонько, — прошептал Рэм. — А сколько он ещё будет спать?

Дерен пожал плечами. Заставил себя улыбнуться.

Он учил себя отвечать на эмпатию младшего, несмотря на собственное беспокойство и тяжёлые мысли. Слишком велики были шансы, что капитан очнётся, но собственное создание так и не вернётся к нему. Наложение энергоматрицы сознания — это было сложно даже для хаттов.

— А как вы познакомились с капитаном? — спросил Рэм.

Лейтенант вздохнул. Вот так вот поулыбаешься ташипу, а он тут как тут со своими вопросами…

— По образованию я — гражданский пилот, — терпеливо пояснил он. — Успел немного полетать на торговых линиях. Но потом мне довелось понять, что такое зло.

— И ты поступил в Армаду?

Они отошли от окна, усели на траву рядом с клумбой.

— Да, — кивнул Дерен, вспоминая. — Меня взяли на «Абигайль». Это Южное крыло, но капитан пилотов не жалел, и нас бросали куда попало. И под спецон тоже. Тогда наше командование как раз начало понимать, что гуманизм кончился, и шлюпки могут лупить светочастотными по грунту. С капитаном Пайелом мы сошлись на Аннхелле. Нас отдали под его руку, и я в первый раз увидел капитана, который спустился с орбиты, чтобы быть рядом со своими бойцами. Он умел управлять шлюпкой, мог пройти марш-бросок с десантом. Таких капитанов больше нет ни на Севере, ни на Юге. Его не учили в высшей школе Академии, он вырос из таких же пилотов, как мы с тобой, и знал про личный состав всё. Не просто для стратегического планирования, а понимал, как это будет на твоей шкуре. В общем… Я вернулся на «Абигайль» и попросил крестного, чтобы он мне помог перевестись.

— А кто твой крестный?

— Генерал Абэлис.

— Комкрыла? — захлопал глазами Рэм.

— У меня вообще не самая простая биография. Но это неважно. Я перевёлся сюда и не жалею.

— А почему?

Дерен потёр лоб.

— Я тут на месте, понимаешь? С ним я ощущаю себя спокойным, как нож, который можно оставить в ножнах.

Он вдруг оглянулся и вскочил на ноги.

Рэм бросился к окну: медкапсула была пуста.

Дерен запрыгнул в комнату, не нашёл никого и выбежал на крыльцо. Там стоял десантник с довольным и совершенно неуставным выражением физиономии.

— А капитан где? — спросил Дерен, оглядываясь.

— Умывается. Вон там, где кусты. Там фонтанчик и бочка.

— Кто разрешил-то? А медики где? — Дерен нашёл глазами капитана и успокоился.

Рэм тоже взобрался на крыльцо, чтобы получше рассмотреть кэпа.

Тот почти не изменился, только загар был ровный и мягкий, кьяснинский, а не пилотский, от жёсткого излучения.

Рэму из кустов стал маячить Эмор. Парни давно уже сговорились с эйнитками, чтобы дать им возможность подловить Дерена одного.

Лейтенант никак не поддавался на местные соблазны, и это надо было исправить.

— А можно мне?.. — тихо спросил Рэм.

— Беги, — кивнул Дерен. — Искупайся.

Рэм схватил с верёвки, протянутой между деревьями, чистое полотенце и быстро пошёл по тропинке.

— А ну, стоять!

Капитан уловил чужой силуэт в кустах и вывалился прямо на Рэма. Двигался он уверенно и быстро, а вот лицо было растерянное.

Кэп уставился на Рэма, мучительно морщась. Наконец спросил:

— Ты что тут делаешь?