Брат моего жениха
Шрифт:
Ну, вот и все. Доигрались...
Глава 40. Лана
Слава сидит напротив меня, положив руки на стол и то и дело сжимая-разжимая кулаки, а я боюсь даже пикнуть. Вздохнуть боюсь. Чувствую себя такой мерзкой лицемеркой, что саму от себя тошнит.
– Одного не пойму, Лана! Почему ты мне ничего не сказала сразу? – машет рукой Слава, поднимая на меня взгляд в ожидании ответа, а я что? Я балансирую на грани падения в пропасть под названием “истерика”. Пальчики в волосах трясутся, сердце колотится, как при убойной дозе адреналина, а глаза щиплет
Уже два часа, что мы сидим у меня дома, на кухне, я просто реву. Молча глотаю горькие слезы, нетерпеливо смахивая дорожки со щек.
Нет. Славка не сердится. Он, как всегда, оказался сама разумность. Мужчина-скала. Кремень. Совершенно непробиваемая эмоционально ледяная глыба, он в силу своей профессии научился держать не только лицо, но и сердце, похоже, под контролем. А как хочется, чтобы он просто-напросто наорал! Обматерил! Обозвал и сказал прямо, глядя в глаза, какая я лицемерная и лживая тварь, но нет. Он даже не злится. Мужчина не кричит и не бьет посуду, не кидает обвинения, а только молча убивает своим укором во взгляде. И от этого мне только в десятки раз хуже. Молчаливая ярость гораздо страшнее громкой истерики.
– Почему нужно было столько молчать? Неужели получилось лучше, что я узнал все вот так?
И да, я не сказала ему ни слова об измене. Только о дочери и о том, кто на самом деле ее отец. Фильтруя информацию и выбирая слова.
– Нет, Слав. Нет, не лучше! Просто так вышло. Отвратительно получилось, – вздыхаю и поднимаюсь с места, меряя шагами комнату.
Я ведь даже не переоделась, вернувшись из кафе.
Ляся, умаявшись, уже сладко спит, а мы вот… сидим здесь и выясняем отношения, на которых, по-хорошему, пора ставить жирный крест.
Там на террасе нас прервали. Сразу после Славы появилась Светлана, его мама, и, чтобы не усугублять ситуацию, мы все втроем приняли решение поговорить позже. Не портить Лясе праздник выяснениями и ссорами. И следующий час показался мне просто адом. Я уговорила Рысева уехать. Хоть для Алексии это и стало неприятным сюрпризом, но на тот момент я буквально была готова валяться в ногах ее отца, только бы он дал мне возможность поговорить с его братом самой!
И вот он уехал. А мы здесь. Вдвоем. На моей кухне с кружками чая, моими рыданиями и его непрошибаемым спокойствием.
– Я растерялась, Слава, понимаешь? – выдыхаю, уже до крови искусав свои губы. – Когда ты привел нас знакомить в ресторане, я же не могла тебе сказать: “О, так это отец моей дочери”! Рысев ничего не знал, да и никто, кроме меня, ничего не знал. Я ушла от него пять лет назад, будучи беременной, и ничего ему не сказала.
– Допустим. А потом? У тебя было столько времени сказать мне потом, Лана. Даже на той же даче!
– А потом я испугалась! Боялась, что ты не поймешь меня, отвернешься от нас с Лясей, что слушать не станешь. Я потерять тебя боялась, Слав. И это вранье стало нарастать, как снежный ком, поверь, я чувствовала себя ужасно, постоянно обманывая тебя! Но я не могла по-другому! Мне было страшно… – заканчиваю шепотом, обнимая себя руками. Слышу тяжелый вздох Славки, который, может, и спокоен, но устал. Вся поза: ссутуленные плечи, ладони, которыми он потирает виски, – все выдает его внутреннее состояние.
– Почему вы с ним расстались тогда? Почему ты ушла от Рыся?
– Леша изменил, – говорю и тут же осекаюсь, когда брови мужчины удивленно взлетают вверх. – Верней… я так
думала. Как оказалось, нас обоих ввели в заблуждение.– Измена изменой, но ты должна была сказать ему про дочь.
– Это уже неважно, это было тогда и мало имеет значения сейчас.
– Неважно? Лана, он потерял из жизни своего ребенка целых пять лет из-за какого-то “заблуждения”! – удивляет меня своими словами Слава. – Если бы я узнал о том, что у меня без моего ведома растет дочь, то был бы просто в бешенстве. Так быть не должно!
– Не должно, но получилось. Тебе ли не знать Лешу? Ему не нужны были серьезные отношения, и никто не нужен был. Тем более, тогда у него только назрел контракт с НХЛ, и я решила, что не стоит вешать ему на шею такую обузу, как младенец. Я просто ушла. Да, дура! Да, не сказала тогда и не сказала потом. Врала! И ему, и тебе, и матери, и лучшей подруге… никто ничего не знал, но я правда считала, что так будет лучше для меня и моей Ляси! – всхлипываю, совершенно некрасиво шмыгая носом.
– Твоя Ляся не обуза.
– Да, я знаю, – киваю, потирая переносицу. – Она мое все, и я правда ни разу не пожалела, что родила ребенка только для себя.
– Это ты думаешь, что только для себя, но Рысев имеет полное право принимать участие в ее воспитании. Это я тебе как адвокат говорю.
Странный разговор перерастает в еще более странное молчание и упрямое бодание взглядами. Что происходит со Славой и на чьей вообще он стороне? Или, может, здесь нет сторон? Может, мы все втроем просто ужасно запутались? Я всех запутала.
– И? – пожимаю плечами спустя пару минут напряженного молчания, которое нарушал только шум проезжающих мимо машин за окном. – Что теперь?
– Что ты имеешь в виду? – упирается локтями в крышку стола Слава.
– Что будет дальше? Ты ведь не злишься на меня, правда?
– Не злюсь. Честно говоря, я просто растерян и чувствую себя участником какого-то дурацкого театра масок. Даже и не знаю, как вести себя дальше.
– Это значит, все? Между нами... точка? – дрожит голос на последнем слове, а я ежусь, страшась услышать его и “да”, и “нет”.
– Ты все еще его любишь, Лан, – не спрашивает. Утверждает мужчина. – Скажи честно, у тебя ведь все еще есть чувства к моему брату?
Вот так, прямо в лоб.
– А ты любишь меня, Слав? Могло бы у нас что-то получиться, несмотря на все, что ты сегодня узнал? – задаю встречный вопрос. Но мужчина не торопится отвечать. Смотрит на меня задумчиво, словно что-то прикидывает в уме и, в конце концов, говорит:
– Не знаю, – поднимаясь с места. – Правда, теперь уже не знаю. И даже не потому, что я запутался в своих чувствах, а потому, что я не уверен, что нужен тебе. Ты ведь видишь, знаешь, что что-то поменялось с появлением Рыся в наших с тобой отношениях, – подходит ко мне мужчина и укладывает свои теплые ладони на мои плечи, чуть сжимая. – Я все гадал, что произошло такого, что ты ко мне охладела.
– Я…
– И даже не пытайся протестовать, – качает головой Слава. – Я думал, вы съездите к твоим родителям, отдохнете. Думал, это был своеобразный мандраж перед свадьбой, или просто ты испугалась того, что отношения вот-вот должны были выйти на новый уровень. Но оказалось, все дело в неожиданно появившемся в нашей жизни Рысе, – как-то горько усмехается мужчина. – Как по мне, совершенно бессмысленно мне даже пытаться с ним соревноваться, Лан.
Нельзя! Нельзя чтобы в одном человеке было столько благородства и рассудительности!