Брат Вульф

Таким образом, осталось пять нападавших; пять потенциальных убийц, которые больше не ухмылялись.

Вдруг вокруг стало очень тихо. Даже Тильда перестала плакать. Не было пения птиц. Не было ветра. Никакого шелеста ветвей. Только удары посоха Джонсона, внезапные, жестокие, которые входили в разрушительный контакт с плотью и костями.

Тук! Тук!

А потом раздался еще один звук.

Кар! Кар! Кар!

Это были пронзительные крики ворон, когда они начали спускаться на землю.

За то время, что я работал с ним, я успел понять: Джонсон был толстым, жадным, иногда жестоким, и что-то вроде фанатик - чрезмерно рьяный в своем преследовании ведьм. Но он, несомненно, умел сражаться. До этого момента я этого не знал.

Тук!

Перед моим изумленным взором Легенда о ведьмаке Джонсоне перестала быть сказкой. Он был этой легендой, которая ожила.

Тук!

Я с благодарностью понял, что мы все-таки не будем здесь гореть.

Когда седьмое безжизненное тело упало на траву, Джонсон подошел к нам. Тильда снова начала плакать. Он очень осторожно поднял ребенка с подстилки из хвороста и прижал ее к себе. Согнув руку в локте, он прошептал ей успокаивающие слова. Она успокоилась.

Затем, сунув руку за пазуху, он вытащил нож и быстро разрезал веревки. Алиса была свободна. Она вырвала кляп изо рта и схватила ребенка в объятия. Она проверила, все ли в порядке, а потом поцеловала ее в лоб. Затем она поцеловала Джонсона в щеку.

– Спасибо, что спас нам жизнь, - сказала она.
– Особенно жизнь моего ребенка.

Джонсон кивнул и тут же принялся меня освобождать.

– Мне так жаль, что я заснул, Алиса - сказала я.
– Я подвел тебя. Все, что есть случившееся было моей ошибкой.

Она печально улыбнулась, затем подошла и похлопала меня по плечу.

– Забудь это, Вульф. Мы все были измотаны – я не имела права просить тебя об этом: посидеть с Тильдой и не спать. Я забыла, как ты молод. Будь я на твоем месте, все случилось бы именно так.

Но это было трудно сделать, и я все еще чувствовал себя виноватым.

Я понимал, что скоро стемнеет, но когда предложил похоронить тела убитых, Алиса и Джонсон одновременно покачали головами.

– Сейчас не время для этого, - сказала Алиса. – Нужно помочь Тому, как можно скорее.

– Просто оставь их воронам, крысам и насекомым.
– сказал Джонсон, сплевывая на траву.
– Вот и все, уважения они не заслуживают. Эти подонки собирались сжечь вас заживо – даже этого бедного беззащитного ребенка.

Хотя я знал, что он сказал правду, я не был счастлив это сделать. Оставить этих людей гнить. Может быть, я и не хочу больше быть монахом, но мое пребывание в аббатстве укрепило кое-что из того, чему родители научили меня. Хоронить мертвых прилично - это самое правильное, какие бы преступления они ни совершили.

– Может быть, у нас будет шанс вернуться позже, - сказала Алиса, заметив страдание на моем лице.
– Мы можем их похоронить потом, когда все закончится.

Я кивнул и опустился на колени возле каждого тела по очереди, бормоча короткую молитву: Святая Гертруда, покровительница мертвых. Затем мы отправились в сторону деревни.

За нашими спинами уже кормились вороны.

Когда мы с Джонсоном снова оставили Алису на опушке леса, она сунула мне в руку, два перышка, связанных между собой и сказала что, разделив их, я активирую заклинание.

Ведьмак и я вместе спустились с холма. Он все еще опирался на свой новоприобретенный посох, который он так эффективно использовал в бою против брата Сабдена и его людей. Он увидел, что я смотрю на него, и злобно ухмыльнулся.

– Этот конечно, сделал свою работу, но он лишь тень моего другого оружия. Мы начнем с того, что вернем его обратно! Мы пойдем прямо к нему, в магазин, и заберем то что принадлежит мне!

– Вы думаете, что оно там?
– Спросил я.

Он снова кивнул.

– Надеюсь, и моя сумка тоже. Ведьмак Уорд сказал, что видел его в магазине.

Было почти темно, небо было не совсем ясным, показывая лишь только несколько звезд, по которым можно было определить где находится восток. Издали лавка казалась пустой и заброшенной. Но затем, когда мы пересекли улицу, произошла перемена. С каждым шагом, небо начало излучать свой зловещий красный свет. Мы вернулись в опасный подземный мир ведьмы.

Джонсон открыл дверь магазина и вошел внутрь. Как и прежде, полки были хорошо заполнены товарами. На прилавке мерцала свеча. Джонсон, схватив ее, целеустремленно прошел в заднюю комнату.

Я увидел ступеньки, ведущие вниз. Стоя на верхней ступеньке лестницы, я вздрогнул, и последовал за ведьмаком Джонсоном. Я уже начал испытывать отвращение к подвалам и туннелям. Где-то там внизу наверняка нас ждало, что то нехорошее. Внизу мы нашли две комнаты: пустую камеру и ту, которая использовалась раньше, чтобы хранить вещи, взятые у жертв ведьмы. Там были пальто и другая одежда, вместе с ботинками и вонючими носками; они были свалены в кучу на полу.

Остальная часть камеры была похожа на комнату трофеев. На дальней стене, были аккуратно сложены: мечи, дубинки, кинжалы, пара длинных луков и ряд других предметов, посохов и крепких тростей. Один взгляд сказал мне, что это были те самые посохи двух ведьмаков. Изготовленные из рябинового дерева, они были длинными и очень прямыми, каждый с маленькой кнопкой рядом с основанием, которая выкидывала лезвие из серебряного сплава.

Джонсон подошел и схватил свой посох, затем взял другой и бросил его мне. Мне удалось поймать его, хотя он и был тяжелее, чем я ожидал.

– Ты присмотришь за посохом ведьмака Уорда вместо него - сказал он.
– Он может оказаться полезным против наших врагов! Сумки оставь здесь - сказал он, кивая на два предмета, которые я принес с собой.
– Как только мы убьем ведьму, мы вернемся и заберем их.

Джонсон снова казался уверенным и полным энергии. Он начал вооружаться сам воткнув два кинжала, пистолет и дубинку себе за пояс. Затем, к моему удивлению, он взял в руки лук.

Он заметил, что я смотрю на него скептически.