Брать живьем! 1919-й

– Поспешай, милок! Он к озеру помчался, там лодка имеется.

Новость эта меня совсем не порадовала. Мне стало ясно, что силы свои трачу напрасно. Когда я выскочил на берег Степного, бандит уже отдалился от него настолько, что достать его могла только винтовочная или ружейная пуля. Тем не менее, я выстрелил ему вдогонку дважды и оба раза неудачно.

Прихватив два саквояжа с деньгами, мы простились с дедом Киреем, прыгнули в пролетку и сначала заскочили в контору Губкожзавода, а уж оттуда направили гнедого к Коммунальной площади.

Глава 17

К концу дня в кабинете Угро сидела вся наша компания. Не было только Светловского, которого вызвал к себе Маркин. Когда он появился, мы сразу догадались, что им получена важная информация. Карпин толкнул меня в бок и глазами показал, мол, гляди, сейчас выдаст что-нибудь этакое. Я кивнул. Если у нашего начальника горели глаза, жди чрезвычайных новостей. Так оно и вышло.

– Так, ребятки, нас сегодня ждет веселый вечерок, – сказал Светловский, достав папиросу и закурив. – Одному из осведомителей стало известно, что главарь «монастырских» приехал в дом своего давнишнего приятеля, чтобы отметить его именины! Во избежание утечки информации мы, как и в прошлый раз, тронемся отсюда в самый последний момент. Нам в подмогу товарищ Маркин выделил группу милиционеров. Это хорошо, помощь никогда не помешает… Важное замечание: тех, кто вздумает оказать нам сопротивление, стрелять наповал! Белого брать живьем! Его приметы: высокий, худощавый, орлиный нос, глубоко-посаженные глаза, одет в офицерский мундир… А пока мы будем ждать верного часа, можно проверить оружие, если нужно, то почистить его. Не дай Бог, если в самый ответственный момент случится осечка или еще какая-нибудь хрень!.. Помню, в Петрограде в декабре семнадцатого беру на мушку вооруженного погромщика спиртовых складов, спускаю курок – осечка! Погромщик, не будь дураком, ба-бах в меня из обреза. Хорошо, что только шапка слетела с головы, могли и мозги выскочить наружу. Со второго раза я все-таки прикончил мерзавца, а если б он был чуть точнее?..

Карпин и Щербинин прислушались к начальнику и разобрали для чистки свои револьверы. Скворцов стал вполголоса рассказывать им об ограблении кассы Губкожзавода и наших действиях у озера Степного. Гудилин, достав из нагрудного кармана маленький томик, углубился в чтение.

– Что почитываем, Константин Терентьич? – спросил я у него.

Он оторвался от книги и показал ее название.

– «Собака Баскервиллей», – прочитал я. – Отличное чтение, не оторвешься!

Повесть Конан Дойла пользовалась популярностью во все времена. Помню, в юности читал ее с необычайным интересом. Пришлись по вкусу и детективная загадка, и мистическая страшилка, и сам слог признанного мастера слова.

– Согласен, сюжет превосходен!.. Впрочем, не дурны и другие детективные вещи писателя.

– Мне больше всего нравятся «Этюд в багровых тонах», «Пляшущие человечки», «Обряд дома Месгрейвов», «Рейгетские сквайры».

Гудилин добавил со своей стороны к названным рассказам «Пустой дом» и «Пять апельсиновых зернышек». Упоминая последний рассказ, он добавил, что хоть вещица эта и коротка, но уж очень драматична.

– Вы знакомы с творчеством Дойла не понаслышке, – cказал я. – А какой из его рассказов, на ваш взгляд, самый неудачный.

– Однозначно, «В сиреневой сторожке». Рассказ затянут, ни к селу, ни к городу введен в канву сюжета какой-то диктатор из вымышленной латиноамериканской страны, великий частный детектив Холмс выглядит весьма бледно на фоне полицейского Бэйнса!

Гудилин подтвердил славу самого начитанного сотрудника «уголовки». С разбора творчества Конан Дойла он перешел на анализ прозы Чехова, превознося его дар наблюдательности и тонкое отношение к художественной детали.

– А уголовный рассказ «Шведская спичка», – говорил, улыбаясь, интеллигентный розыскник. – Ведь чтение этой повестушки сплошное удовольствие! И сюжет, и герои превосходны! Никчемный, пустой случай забавные следователи раздули до страшного, коварнейшего убийства! Ну, а развязка просто восхитительна, истинно чеховская! «Убиенного» Кляузова находят живым и здоровым в бане у замужней любовницы!

Светловский, вполуха прислушиваясь к Гудилину, перебирал бумаги на столе, иногда громко хмыкал и с прищуром поглаживал подбородок. За окнами потихоньку смеркалось. Когда очертания Троицкого храма и строений на базарной площади стали тонуть во мгле, начальник встал из-за стола.

– Пора, друзья!

Покидая кабинет, он шепнул мне, что поход в столовую отменяется ради намеченного дела. У входа в здание нас уже поджидала группа из десяти милиционеров. Проинструктировав молодых ребят, Светловский повел всех за собой. По Базарной мы добрались до Переслановской, прошли по ней до пересечения с Площадной и остановились в дюжине шагов от углового дома.

– Третий дом с краю, – тихо проговорил Светловский, собрав нас всех в кучу. – Видите, вон тот с высокой железной крышей. План захвата следующий: Cкворцов и Нечаев с милиционером заходят к дому с правого торца, Гудилин с двумя милиционерами – с левого торца, Карпин, Щербинин и два милиционера – со двора. Остальными ребятами буду командовать я, мы берем на себя входную дверь. Пока разбиваетесь на группы, я схожу к угловому дому, озадачу хозяина.

Светловский скрылся во тьме и через минуту вернулся с тщедушным человечком в домашнем халате, нервно теребившим пальцами крестик на груди. Возложенная задача явно пришлась ему не по душе. Но попробуй, возрази суровому начальнику уголовного розыска, когда он при исполнении!

Знак был подан почти незамедлительно, и отряд рассредоточился. Наша группа перемахнула через забор и заняла позиции у торца каменного здания напротив двух окон.

Погода была не очень, с берега реки тянуло прохладой. В промежутках между порывами ветра звучал далекий собачий лай, где-то неподалеку блеяла коза, низко над землей мелькнули крылья летучей мыши.

– Свежо, – шепотом произнес матрос, запахнув бушлат.

– Засентябрило, – заметил я.

Скворцов снял с ветки яблоко и впился в него зубами. Молодой милиционер последовал его примеру, также решив полакомиться спелым фруктом.

– А знаешь, Данила, кто здесь живет? – спросил матрос, работая челюстями.

– Да откуда ж мне знать!

– Бывший офицер. Помзаввсеобуча, едрена каракатица!

Через стекло одного из окон дома до нас смутно доносился гул разговоров, негромкий смех. Затем явственно прозвучал стук во входную дверь.

– Кто там? – cпустя секунду послышался недовольный мужской голос.

– Я это, Антон Игнатич, сосед ваш, Паршевников.

– Чего тебе?

– Одолжите спички, нечем, понимаете, примус запалить.

Последовало молчание. Потом лязгнул железный засов, и в ту же секунду в грохоте раскрывшейся двери и топоте ног раздался голос Светловского:

– Всем на пол! Дом окружен!

Сквозь женские вопли послышался громкий крик:

– Беги, Павел!

В доме началась пальба, несколько выстрелов прозвучало на дворе. Мы с матросом напряглись, готовые отреагировать на любое развитие событий. И вот одно окно распахивается, и в палисадник прыгает коренастая мужская фигура в офицерском мундире. Беглец завертел головой, выбирая пути отступления. Не разгибаясь, он сделал шаг к изгороди, но на его пути, как из-под земли, выросли мы с милиционером. Скворцов в тот же миг приставил к его виску револьверный ствол.

– Дернешься, – сказал он, отбирая оружие, – я просверлю дыру в твоей башке!

– Ладно, ладно, – выдохнул задержанный. – Ваша взяла.

Мы провели его к крыльцу и стали ждать появления Светловского. Ни в доме, ни возле него выстрелы уже не звучали. Изнутри доносились безутешные женские всхлипы, плач детей. Помаленьку к крыльцу стали подтягиваться участники ночной операции, ведя перед собой задержанных. Наконец, из мглы вынырнул и Светловский.

– Со всеми все в порядке? – cпросил он с тревогой в голосе. – Отлично!.. Белому повезло, ушел, сукин сын! Держал его на мушке, а он, сволочь, перевернул стол, нырнул на двор, сбил с ног Карпина и милиционера и вырвался на огороды. – Он повернулся к розыскнику. – Карпин, как же ты так? Ладно, милиционер без опыта, прозевал, но ты-то!.. Мы со Щербининым стреляли Белому по ногам, но промахнулись. За ним по пятам к берегу реки увязался другой милиционер. Не знаю, чем все кончится. Парень затеял опасное дело!.. Так, кого мы здесь видим?.. Как на подбор, все офицеры, служащие при военном комиссариате! Лутохин Анатолий Николаевич, начальник канцелярии комиссариата, Сократов Владимир Николаевич, делопроизводитель канцелярии, Романов Александр Александрович, председатель комдезертир. А, вот и хозяин дома. – Он подошел к нашему пленнику. – Антон Игнатич Лавров, наш славный помзаввсеобуча!.. Крикнул: «Павел, беги!» Да и сиганул в окно…