Брат
Шрифт:
– Хрен с вами, выметайтесь отсюда к чертовой матери, и чтоб больше я вас здесь не видел! – рявкнул тот, который будил меня дубинкой.
Интеллигент пробормотал «Спасибо», и мы вышли на улицу.
– Тебя хоть как зовут-то? Меня Вова, – сказал я.
– Вася, – представился собеседник.
– Вася, ну кто его не знает, – вспомнил я песню из детства и усмехнулся. – Ну и что теперь делать будем, Вася? На лавочку в парк идти? Там, боюсь, нас разбудят ребята пожестче, чем эти.
– Нееет, в парк не надо, – задумчиво протянул Вася. – Давай лучше по многоэтажкам походим.
– Думаешь, кто-нибудь сжалится и пустит на ночлег? – развеселился я. – Так и вижу: молодая, румяная одинокая домохозяйка сочувствует двум бродягам, пускает их домой, дает помыться
– Это, конечно, было бы неплохо, – мечтательно закатил глаза Василий, – но вообще-то я не это имел в виду. Как ни странно, во многих высотных домах дверь на чердак не запирается. Черт его знает, почему – может, ключ доверить некому… В общем, там иногда можно ночевать. Ты оказываешься как бы между крышей и жилыми этажами, и если вести себя тихо, то тебя никто даже не заметит.
Мы направились в сторону ближайших многоэтажек. Все-таки мой знакомый не был похож на типичного опустившегося ханыгу – даже речь выдавала в нем довольно образованного человека. И, кстати, он оказался прав – уже во втором доме нам повезло. Дверь на чердак оказалась открыта, и мы, осторожно войдя внутрь и расчистив пол от разбросанного мусора, стали устраиваться на ночлег. Впрочем, после пережитого сон пришел не сразу, и между нами завязался обычный разговор двух попутчиков, какой бывает в поезде – а в нашем случае на чердаке. Разве что говорить нам приходилось очень тихо, чтобы нас не услышали жильцы верхних этажей.
– Ты как на вокзале-то оказался? – спросил я. – Извини, но на обычного бомжа ты не очень похож…
– А, похож – не похож, бомж теперь и есть, – грустно отмахнулся Василий. – Вообще-то я учителем работал. Жена была, нормально жили… И тут на меня вышли какие-то… даже не знаю, как назвать. В общем, квартира им моя приглянулась. Уж не знаю, чего они на учителя-то полезли – по-моему, более подходящих кандидатур полно… Ну и говорят прямо: нам твоя квартира нужна, но ты не бойся, мы, дескать, люди честные, мы хотим ее у тебя купить. Я, честно говоря, не сильно удивился: квартира была небольшая, но в центре, думаю, мало ли, сейчас время-то какое пришло, не поймешь… Ну вот, и говорят: ты, мол, ее приватизируй и мы ее у тебя купим по рыночной цене, а ты на эти деньги в каком-нибудь другом районе, подальше, сможешь просторную купить, с ремонтом. А то и в деревню уедешь – там учителей не хватает, а цены такие, что этой суммы хватит и на дом, и на машину, и скотину завести.
Ну мы с женой покумекали – нам в Москве-то и правда не очень нравилось: шум, гам, суета, пыль… Я и подумал: приедем в деревню, будем как короли – и относительно молодые еще, и при деньгах, дом хороший купим, заживем на свежем воздухе. И согласился. Позвонил им, что приватизировал квартиру, мол, и готов продавать. Они пообещали приехать с деньгами. И действительно скоро приехали, только не с деньгами, а с пистолетом. Договор привезли – дескать, подписывай. А там написано, что я продаю им квартиру и претензий не имею. Я вроде возразил – а деньги-то где, а он как даст мне рукояткой по голове, у меня аж в глазах потемнело, и говорит: деньги в банке, а ты скажи спасибо, что живой остаешься. Подошел к жене, та от страха ни жива ни мертва, а он ей к виску пистолет приставил и говорит: не подпишешь, мол, я сейчас ей башку разнесу. Ну и что мне оставалось делать?
– А соседи, милиция? – спросил я.
– Какие там… У нас соседи были – старики одни. Ну еще пара алкашей, которые, кроме как на бутылку найти, ни о чем думать не в состоянии. Дом-то старый. А милиция… они же, небось, их и крышуют. Иначе откуда у них так все поставлено – и договор у них, и уже все оформлено, и квартиру как точно нашли, которую быстро отжать можно. Это же тебе не в подъезде по голове сзади тюкнуть – это целая комбинация, там вон сколько людей завязано!
– Мда. Ну и куда же вы пошли?
– А куда нам идти? Так по улицам и стали скитаться. Родственников у нас уже не осталось, друзья хороши, когда у тебя все хорошо, а когда чего случается… Ну одни пустили
пару раз переночевать, потом другие, а потом вежливо намекнули, что у каждого своя жизнь и они, конечно, сочувствуют, но у них не гостиница. Кроме улицы, вариантов и не осталось. Так и мыкались: я пойду, кому-нибудь чемодан с вокзала донесу, в другой раз машину помогу разгрузить – какие-то копейки дают, можно поесть купить. Но это тоже не каждый день: здоровье-то уже не как в молодости, сам понимаешь. В общем, жена не выдержала этого всего. Переживала, рыдала она каждый день, да еще на улице болячки всякие обострились – и все, не стало ее. Месяц всего продержалась. Службы ее подобрали – хорошо хоть, я при этом был, хоть выспросил, где ее похоронят, чтоб было куда к ней прийти… И вот, получается, ее нет, а я все здесь. Хотя давно уж должен был тоже… Мне иногда кажется, что меня специально здесь оставили, чтоб помучился…Вася замолчал. Мне тоже было нечего ему сказать. Сколько вот таких Вась, попавших в бандитские лапы, в одночасье лишились всего, что у них было? Жилья, денег, работы, здоровья, родных, надежд, наконец. И это были не какие-нибудь маргиналы – нормальные трудолюбивые люди, которые всю жизнь горбатились, чтоб хотя бы на пенсии пожить по-человечески. Не могли же они в молодости предвидеть, что через пару-тройку десятков лет государство оставит их один на один с отморозками, для которых нет ничего святого, кроме наживы любой ценой. Мне хотелось помочь Василию, но что я мог сделать? В материальном и социальном плане я сейчас был таким же, как и он. А слов он уже наслушался. Только проку от них никакого.
Наутро меня разбудил Вася.
– Вов, вставай. Сейчас на рынок машины приедут, можно помочь разгрузить. Я у них подрабатываю иногда, там мужики всегда нужны. Хоть пожрать купим.
Пожрать – это была идея. Деньги от прежнего Вовы Данилова таяли на глазах, и растянуть оставшиеся можно было максимум на один день. Так что я решил не пренебрегать этим шансом. Заодно можно было разведать обстановку: в моей ситуации места, где всегда можно подработать – на вес золота.
Должен сказать, что для физически крепкого и выносливого человека разгрузка товаров – несложная работа. Каких-то 15–20 минут – и у тебя в руках появляются деньги. А если успеешь разгрузить несколько машин – так, считай, за пару часов на два-три дня себя обеспечишь. Мы с Василием в этот раз ограничились двумя: он – по причине не самого крепкого здоровья, я – чтобы оставить время и силы на что-то еще. В конце концов, я поспал, отдохнул, как мог, решил проблему пропитания и ночлега, а значит, можно было со свежей головой планировать дальнейшие действия. Только сначала неплохо было бы позавтракать. Я, конечно, молодой и здоровый, но чтобы оставаться таким и дальше, нужно было хотя бы минимально следить за образом жизни.
– Ну что, Василий, скажи мне, как бывалый человек, где здесь поесть можно? – бодро спросил я, пересчитывая купюры и складывая их в карман.
– Да где угодно. Это ж три вокзала, здесь все, что хочешь, найдешь, – засмеялся Вася.
– Да? Ну пошли тогда. Только не гамбургеры и не чебуреки, они туда пихают неизвестно что, тем более на вокзале, – сказал я.
Но далеко уйти нам не удалось. Боковым зрением я видел нескольких мужиков сильно помятого вида, которые отирались поблизости и поглядывали на нас. Но я не обращал на них внимания – если думать о каждом встречном алкаше, о себе забудешь. Как выяснилось, иногда думать о них все-таки надо. Когда мы поравнялись с ними, они подошли и встали перед нами полукругом.
– Слышь, мужики, похмелиться надо. Гони бабки, – дохнул перегаром один из них.
– Мне – не надо. А ты похмеляйся, если хочешь, – мне снова приходилось заставлять себя быть спокойным.
– Ты че-то борзый до хрена, я смотрю, – прохрипел второй. – Гони бабки, тебе говорят, мы видели, вы щас по карманам их прятали.
– Свои бабки мы заработали, – ухмыльнулся я. – Ты бы немножко поработал – тебе бы тоже дали.
– Ты че, не вдупляешь, что ли?! – не выдержал первый и, замахнувшись, бросился на меня.