Брат

— Мира. — только и смог он вымолвить враз пересохшим горлом. Больше Виктор ничего сказать не успел. Уподобившись его сестре, Мира кинулась к нему, но вместо груди прильнула к губам, запечатав их своими. Малость неумелый, но такой пылкий и одновременно нежный поцелуй не требовал никаких дополнительных слов. Поддавшись обуявшим его желаниям, Виктор заключил девушку в объятия и взял дальнейший ход действа на себя. С трудом оторвавшись от таких манящих губ, он зарылся в платинового цвета волосы, давая любимой отдышаться. Решив немного похулиганить, Виктор слегка прикусил ее правое ушко и промурлыкал, — Я тут краем уха услышал, что без меня меня женили. Ты случайно не знаешь, кто та прелестница, что решила прибрать меня к своим милым ручкам? — С удовольствием понаблюдав как доселе белое ушко сперва покраснело, а после превратилось в бордовый пылающий уголек, он от души рассмеялся и вновь поддался искушению вишневых губ. — Я люблю тебя, Мира. — вновь прервав поцелуй, произнес Виктор, глядя прямо в глаза своей избраннице. — Ты даже не представляешь себе, насколько сильно я люблю тебя.

— Я знаю. — расцвела в улыбке девушка, нежно разглаживая растрепанные волосы Виктора. В тот день, когда пропала Лисанна, она была не в себе и мало что помнила о произошедшем. Многое ей казалось сном или простым видением, но когда спустя недели немного оклемавшаяся Мира узнала, что Виктор ушел в тот же день, сразу после разговора с ней, и более его никто не видел, она вспомнила все его слова — до последней буквы. Этот, никогда не унывающий брат ее вечной соперницы, которого она так любила доставать и подкалывать, за то, что он почему-то то и дело привлекал ее взгляд, пообещал сделать невозможное. А еще он сказал те три волшебных слова, что сама она гнала от себя как дурные мысли, когда исподтишка поглядывала в его сторону. Осознание возможной потери еще одного оказавшегося столь дорогим для нее человека едва не привело к новому срыву, и лишь разговор с Эльзой помог ей удержаться. То, с какой внутренней уверенностью говорила Эльза о своем брате, буквально придавало ей сил не просто существовать, а продолжать жить дальше. Жить полноценной жизнью и верить в Виктора. Именно тогда она узнала полную историю Эльзы и Виктора. То, что было так тяжело вспоминать ее вечной сопернице и лучшей подруге, стало настоящим столпом для Миры. Только человек привыкший совершать невозможное, мог вернуть ей младшую сестренку и вернуться сам. И такой человек дал ей слово. — Я ждала. Я знала. — потершись щекой о плечо Виктора, едва слышно прошептала Мира. — Эльза сказала, что ты всегда держишь свое слово, и потому я ждала. Спасибо тебе за то, что вернул мне Лисанну, вернул мне жизнь и подарил мне возможность быть любимой.

Очередной страстный поцелуй был нагло прерван настойчивым стуком в дверь. Появившаяся вслед за этим в комнате Полюшка лишь покачала головой на неподобающее поведение как пациента, так и посетителя и попросила всех лишних очистить помещение и дать выздоравливающему как следует отдохнуть.

Проводив Миру хмурым взглядом и убедившись, что за ней захлопнулась дверь, Полюшка погрозила Виктору кулаком — Ну что, мерзавец, доволен? Вскружил девчонке голову!

— Ага. Доволен. — все еще прибывающий на седьмом небе от счастья Виктор не смог вовремя сосредоточиться на вопросе и просто сказал правду, как она есть.

— Вот наглец! Доволен он! — пробурчала для порядка Полюшка, но вид действительно по уши влюбленного парня все же растопил ее драконье сердце, — Сделай ее счастливой, мой мальчик. Я знаю, ты сможешь.

Подавившийся слюной Виктор воззрился на пожилую женщину, — Полюшка, это действительно вы сказали, или у меня слуховые галлюцинации?

— Тьфу, паразит! Такой момент испортил. — проворчала она в ответ.

— Полюшка? — позвал тихонько посмеивающийся Виктор.

— Ну что еще!?

— А вы семейные консультации даете? Ну, там, когда лучше ребенка завести, как лучше за ним ухаживать. — с самым серьезным видом поинтересовался он.

— Какой ребенок!? Она сама еще дитя неразумное, раз отдала свое сердце такому раздолбаю как ты!

— Ну, так ведь дети не выбирают, когда им появляться на свет. — как ни в чем не бывало продолжил Виктор. — Рано или поздно, после того как два любящих сердца находят друг друга, у них появляются дети. Причем зачастую это происходит рано, нежели поздно.

— Ах ты охальник! С больничной койки еще подняться не успел, а уже о детях думает!

— Лучше подумать и подготовиться заранее, чем сидеть потом и почесывая репу, говорить- "Как же это так получилось?"

— Ладно, говори, чего ты там опять удумал.

— Полюшка, я не хочу лишать Миру радости молодости, но и отдаю себе отчет в том, что мои мужские инстинкты возьмут верх над разумом. Пусть не завтра, не через неделю и даже не через месяц, но когда-нибудь мы разделим с Мирой ложе. Да, для вас мы оба все еще неразумные дети, но биологический возраст не обманешь, и природа все больше и больше требует свое. Вы сможете проконсультировать Миру о том, как можно безопасно защищаться?

— И откуда ты такой всезнающий свалился на мою голову? — тяжело вздохнула Полюшка. — А, главное, слова то какие смог подобрать! — Окинув его задумчивым взглядом, лекарь кивнула своим мыслям, — Ладно, герой-любовник, будет твоей драгоценной Мире консультация. И даже кое-что сверх того. Но учти, узнаю, что ты позволил себе лишнее по отношению к этой бедной девочке, превращу в лягушку.

— Согласен. — кивнул Виктор и решил таки добить своего лечащего врача, — И для Эльзы тоже, пожалуйста, проведите такую же консультацию.

— А ей то зачем!? — опешила Полюшка, — У нее, вроде, никого на примете нет.

— Когда появится, может быть поздно. — пробурчал в ответ Виктор. — Не сидеть же мне каждый вечер под ее окнами с винтовкой в руках, чтобы отстреливать охочих до молодого тела всяких придурков!

— О сестре вон как беспокоишься, а сам порядочным девушкам головы кружишь! Не стыдно!? У Миражанны, между прочим, тоже брат имеется. Не боишься и сам в один прекрасный момент попасть ему на мушку?

— Отвечаю по порядку. Нет, не стыдно. Боюсь, и потому буду приглашать Миру исключительно к себе домой.

— Вот не был бы ты таким израненным и беспомощным, отходила бы тебя метлой так, что сам себя в зеркале бы не узнал!

— Значит, это хорошо, что я всегда попадаю к вам в руки израненным и беспомощным.

— Да чего же тут хорошего, бестолочь! — тяжело вздохнула Полюшка. — Видел бы ты Эльзу, когда тебя ко мне только доставили. Страх и отчаяние — вот сосредоточием чего она была в тот момент. Уж если не бережешь меня, старую, побереги хоть сестру. Не давай ей поводов изводить себя темными мыслями.

— Извините меня, Полюшка. И рад бы, да не всегда получается. К сожалению, жизнь из года в год не становится проще, а количество проблем и врагов лишь увеличивается. И для противостояния им нужны сила и опыт. Сами знаете, что с силой у меня не слишком задалось, так что опыт — мой единственный шанс уцелеть в будущих передрягах. А опыт — он, как известно, сын ошибок трудных. А также результат тысяч литров трудового пота и сотен литров пролитой крови. Иного пути нет, и вы это знаете как никто другой. Я мужчина и я должен ограждать своих девочек от всего того зла, которого с головой хватает в нашем мире.

— Спи уже, мужчина. — поведя снотворным эликсиром под носом Виктора, нежно проговорила Полюшка. — Набирайся сил. А опыта и мудрости тебе и так хватает.

Провалявшись три недели на излечении у Полюшки, Виктор все же был отпущен на поруки и в сопровождении Эльзы с Мирой первым делом наведался в гильдию. За прошедшее время ничего не изменилось и стоило ему появиться в дверях, как со всех сторон полетели приветствия и поздравления от веселящихся магов.

— Виктор! Давай смахнемся! — вечный живчик Нацу, не придумал ничего лучшего как мгновенно кинуться с объятыми пламенем кулаками на того, кого считал действительно сильным.

— Извини, Нацу, — уйдя с линии атаки, он слегка подправил направление движения этого вечного двигателя и услышав за спиной звук удара пустой головешки о деревянную стену, добавил, — я все еще слишком слаб, так что давай немного отложим наш поединок.

— НАЦУ! — проревело сзади какое-то неимоверно жуткое чудовище, если судить по голосу.

— Убью. — холодно произнес напарник этого чудовища.

— А я смотрю, у нас все по прежнему! — усмехнулся Виктор, подойдя к мастеру, и принялся вместе с ним наблюдать за процессом воспитания одного бестолкового убийцы драконов парой обворожительных разъяренных фурий. — Вот теперь я точно могу сказать — я дома! — Приняв от расцветшей в улыбке Лисанны стакан любимого сока, он чокнулся с кружкой мастера, — Спасибо, что присмотрел за моими девочками, дед.