Братик

– Но это огромные деньги, в мешках почитай более 120 фунтов веса! Я не могу принять от вас такого подарка! – Никто и не сомневался, что док откажется от вознаграждения.

– Считайте это моим вкладом в развитие медицины. На эти деньги вы сможете купить необходимые приборы для организации лаборатории и проводить эксперименты. И ещё не нужно будет думать о хлебе насущном. Но на вашем месте я бы не стал отказываться и от государственной должности. Так гораздо легче проводить опыты на практике, особенно если работать при государственной больнице.

От такого подарка Шафонский точно не откажется. Тем более что я примерно знаю его дальнейшую судьбу. Если всё пойдёт без изменений, то он много сделает для развития науки.

– Всё равно это огромная сумма. Для лаборатории и найма помощников хватит тысячи рублей. В случае успеха, а новый вид лечения травм сразу привлечёт ко мне внимание, последуют вознаграждения со стороны государства и состоятельных пациентов.

– Афанасий Филимонович, вы рассуждаете слишком мелкими категориями. Я вам немного позже распишу план, но вкратце расскажу сейчас. Ваша задача – открыть полноценную клинику, а при ней исследовательский центр с привлечением как можно большего количества молодых врачей. Но и от работы на государство тоже не отказывайтесь, где вам ещё брать людей для обкатки новых методов лечения? Далее, вам нужно будет организовать сразу несколько лабораторий, которые бы занимались изучением разных болезней и созданием лекарств. У меня гораздо больше знаний, чем я вам рассказал в столь короткой беседе. Так что задачи перед вами стоят более глобальные, чем открытие небольшой практики. И постарайтесь найти грамотного и честного управляющего, чтобы вы могли полностью посвятить себя науке. Смело берите деньги с богатых и лечите бесплатно бедных, благо пока с финансами у вас порядок. Я примерно прикинул, в мешках около тридцати тысяч венецианских цехинов. Если переводить на рубли, то это около ста тысяч рублей, если не больше. Что делать с остальными деньгами, я вам тоже напишу. А в случае моей смерти можете распоряжаться всеми деньгами на своё усмотрение.

Похлопывание по плечу заставляет меня открыть глаза. Сначала ничего не понимаю. Музыка, бассейн, в котором плещутся разновозрастные отдыхающие, и небольшой шум в голове. Далее встречаю насмешливый взгляд супруги, которая нависла надо мной.

– Просыпайся, алкоголик. Проспишь весь отпуск.

Рядом лыбится Руслан. Вот же язвы, сразу понятно, что это брат с сестрой.

– Долго я проспал? – спрашиваю шурина.

– Да нет. Пока я ходил за новой порцией, ты и отключился. Минут двадцать покемарил, и наши гулёны появились.

– Как экскурсия? Сделали фото на фоне каменных куч и огрызков столбов?

Жена в ответ фыркает и произносит:

– А здесь больше нечего смотреть. Местный базар – одни слёзы. Есть ещё варианты экскурсий прокатиться на квадрике или верблюде. Кто-то же не захотел отдыхать в Турции, – Аля опять начала свою старую песню, но увидев мой взгляд, сразу сделала невинное лицо. – Молчу, мой господин. Больше никаких Турций и прочих вражеских Египтов.

После сбитых и взорванных самолётов эти страны перестали для меня существовать. Я и ранее не был поклонником тех мест, но терпел из-за семьи. Но после всех этих событий поставил вопрос ребром, что я туда больше ни ногой. Ещё я не уверен, как бы отреагировал на турок в свете событий, происходящих во сне. Как бы всё не закончилось весьма нехорошими последствиями. В Тунисе в этом плане лучше. Ещё и отель выбрали нормальный, без всякой быдлятины. А ворчание супруги я переживу. Тем более пилит она меня в целях профилактики. В Турцию мы ездить не планируем, от слова совсем. Мне не понять соотечественников, которые всеми правдами и неправдами лезли в эту говнострану. Сбитый самолёт, убийство нашего посла и поддержка всякой сепаратистской мрази давно не аргумент для нашей неразборчивой публики. У меня же есть принципы, которым предпочитаю следовать.

Глава 15

– Не напирайте, ироды! Кто там моей нагайки отведать захотел? – прорычал подскочивший Иловайский.

Нет, я положительно продолжаю восхищаться предками. В то время как часть русской армии добивает разбежавшихся османов и собирает оставленный огромный обоз, Румянцев решил атаковать войска крымского хана. На минуточку – это восьмидесятитысячная орда, а против них выступило не более десяти тысяч. В итоге честь первыми напасть на вражин была предоставлена казакам и остальной лёгкой кавалерии. Гусары с арнаутами выдвинулись за день до нас и должны были пройти вдоль Дуная. Их задача выйти к Измаилу с юго-запада. Сборная солянка из казачьих полков получила приказ форсировать пролив между озёрами Ялпуг и Кугурлуй. Даже не знаю, чья задача сложнее. Нам надо всего проплыть порядка полутора километров, правда, с возможностью передохнуть на трёх островах. А нашим товарищам придётся продираться через пересечённую местность, ещё и порядком заболоченную. Но их там будет сопровож-дать речная флотилия, так что справятся как-нибудь.

Часть амуниции, порох и оружие каждый полк грузил на плоты и переправлял в рабочем порядке. Всадникам приходилось гораздо сложнее. Мест для спуска было не так много, плюс наша атака должна была стать для крымцев неожиданностью, поэтому к переправе приступили на рассвете, разбившись на отряды. Вот одна из этих групп начала чудить. Нарушили порядок, сбились в кучу, начали выяснять отношения. Для этого и понадобились пояснения начальства, что оно сделает с придурками, если балаган не прекратится.

Сегодня я был на Черныше, своего заводного коня пришлось оставить в лагере на попечение обозников и Пети, который уже чувствовал себя гораздо лучше. Пистолеты, порох и саблю передал на плот, в реку полез с одним только бебутом, держа его и свёрток с одеждой в левой руке. Вы когда-нибудь плыли полторы тысячи метров, с грузом в одной руке и держась за уздечку лошади другой? Ощущения, скажем, не очень приятные. Это требует не только физических, но и моральных сил. Если бы не моё новое тело, то оружие точно пришлось бы скинуть, так как рука просто онемела, и свёрток стал весить килограммов десять. Многие казаки плыли налегке, оставив одежду и оружие на плотах. Но я уже привык к постоянному ощущению оружия в руке и не собирался с ним расставаться. Народ постарше и поопытнее придерживался того же мнения. Лучше на вражеском берегу сверкать голой жопой, зато с шашкой в руке.

Примерно два часа понадобилось, чтобы разбиться по своим полкам, одеться, проверить оружие, оседлать коней и высохнуть. Сотники тем временем проверяли списочный состав. Как я узнал позже, утонул один казак, скорее всего, бывший с похмелья. Для полутора тысяч человек статистика просто сумасшедшая. Далее мы получили ввод-ные по действиям каждого отряда, и уже под начинающее припекать солнышко двинулись в сторону противника. По данным разведки основная часть орды отступила восточнее Измаила, но оставила крупные заслоны. Вот нам и требовалось разбить эти части и начать преследование крымского войска. Орда – это ведь не только всадники, там есть артиллерия и достаточно большой обоз, плюс пехотинцы, набираемые из вассалов хана. Мы выдвинулись веером в несколько колонн, если данное определение подходит к кавалерии. Наш полк шёл на северо-восток, немного правее двигались казаки Денисова.

Первое столкновение произошло часа через три после начала движения. Сначала раздались крики со стороны передового дозора, затем звуки выстрелов. Рёв сотника, и мы пришпорили коней, начав разгон. В небольшой низине с несколькими деревьями и порослью кустарников наш дозор схлестнулся с отдыхающими степняками. Может, это обычное разгильдяйство, но, скорее всего, татары не ждали нападения с этой стороны. Зато они быстро пожалели, что оказались на нашем пути.

Я был в середине ударного кулака и одним из первых врубился в неорганизованную массу, что-то визжащую и пытавшуюся стрелять из луков. Даже не знаю, что со мной происходит, но предвкушение битвы очень походит на ожидание праздника. Наркомания какая-то. Вот и сейчас с криком радости колю вражину. Пика застревает в теле мелкого и заросшего бородой агарянина, а далее приходит время моего шестопёра. Кстати, надо придумать имя моему боевому другу. Короткий замах и очередной грязноватый товарищ в халате слетает с коня. Дальше началась настоящая куча-мала, где я только успевал махать своей дубиной, круша вражеские головы и ключицы.

Вдруг враги закончились, и я разворачиваю Черныша. Картина предстала ужасная, но для меня нынешнего это просто сказка какая-то. Жуткое ржание раненых животных и не менее страшные стоны искалеченных людей. Про запахи лучше не вспоминать, но сейчас мне не до этого. Оглядываюсь в поисках товарищей, вроде оба целы и невредимы. Оба смотрят на меня как на какое-то диво дивное.

Далее началась стандартная и не самая приятная работа. Мы оттащили в сторону своих убитых и раненых. Стонущих татар по-быстрому дорезали и избавили от ненужного покойникам оружия и ценностей. Обозники с одним из помощников доктора занялись ранеными, мы же переместились метров на двести и встали на небольшой отдых.

Я быстро проверил товарищей и парней из нашего десятка на предмет ранений. Но ничего серьёзного не было, тяжёлые остались на месте схватки. Далее осмотрел себя и заметил на зипуне несколько дырок. Во время битвы не обратил внимания, что пропустил три или четыре серьёзных удара. Но трофейная кольчуга могла выдержать и не такое. Похвалил себя за то, что надел её перед схваткой и Пахома тоже заставил.

Пока мы отдыхали, наше руководство допрашивало татарина в богатом халате и даже в сапогах. Чего он там говорил, я не знаю, да и слышно было плохо. Через какое-то время допрос закончился, басурманину буднично перерезали горло, и командиры разошлись по своим отрядам.