Братик

– Андрей, у меня складывается впечатление, что ты давно остановился в развитии, – ехидно произносит моя вторая половинка. – Более того, твой разум начал стремительно молодеть и уже приблизился к уровню твоей младшей дочери. А так как подросткам алкоголь противопоказан, то сегодняшний вечер пройдёт у тебя под знаком борьбы с пьянством.

Теперь уже супруга сделала большие глаза и посмотрела на меня с притворной жалостью, а дочки поддержали её дружным смехом. Эх, хорошая у меня семья!

– Дети, смотрите и учитесь. Правильная мотивация вперемешку с манипуляцией – это главное женское оружие. А если ещё добавить немножко ума, то получится страшная сила! – Шутливый удар полотенцем по спине намекнул, что у супруги ума более чем немножко. – Пойду копать грядки и отрабатывать пайку с чаркой. Надеюсь, к вечеру сердце вашей матери сжалится над страждущим работником.

Глава 4

Встать удалось с большим трудом. Тело сильно затекло и болело всё, что только может болеть. Сделал пару шагов на негнущихся ногах и оперся о стену. Брёвна были плохо ошкурены и подогнаны тоже далеко не идеально. Сквозь щели пробивался тусклый лунный свет. Я мысленно потянулся к Дёмке, надеясь, что он мне не приснился. Шарик в моей голове ответил, радостно заскакав, и я услышал звонкий голос:

– Братик, ты опять со мной! А я уж испереживался, подумалось, сгинул ты и больше не появишься. Надо бежать и быстрее, – мальчик резко сменил тему, – скоро светать начнёт, и холопы барские проснутся. Хотя выпили они вчера и, может, поспят подольше. Но семья дядьки Авдея разлёживаться не будет. Им и коров надо на выпас выгонять, пастух ждать-то не будет. И придут они проверить, как мы здесь. Хлев, вон он, рядом.

Так, диспозиция ясна. Мы в амбаре или как это называется, рядом сарай со скотиной. Коров я особо не слышал, а вот как всхрапывали лошади – не один раз. Помещичьи холуи точно верхом, а это колоссальное преимущество против пешего. В голове моментально созрел авантюрный план. Бежать надо, но делать это будем с комфортом. Да и есть должок перед этими подонками. С молодости не люблю кредиты и предпочитаю их вовремя возвращать. Никаких мук и угрызений совести я не испытывал. Мне хватало образа висящей в петле девочки с высунутым языком, перекошенным лицом и сломанной шеей. Лютая ненависть буквально затопила моё сознание. Нет, просто так я не уйду. Ещё бы знать точную диспозицию. На помощь пришёл солнечный мальчик и выдал информацию по дому старосты, расположению двора и самой деревне.

Тихонько открываю грубо сколоченную дверь, прихватив жердину, к которой были привязаны мои руки. Хорошо, что хоть петли не скрипят, так как они из кожи. Двор у Авдея действительно большой, да и сама изба немаленькая. Слева хлев, перед которым привязаны две лошади, лежащие на земле. Рядом располагался птичник. Далее удалось рассмотреть низкую постройку, голос в голове подсказал, что это баня. А неплохо живёт староста, хоть и крепостной. У него единственного в деревне есть въездные ворота и достаточно высокий забор. У остальных крестьян просто жердины, огораживающие личное пространство. Огород располагался за хозяйственными пристройками, земли тоже было поболее, чем у простых мужиков.

Шлёпая босиком по холодной земле, подошёл к входу в избу и присел на стоящую рядом колоду для рубки дров. Наверняка холуи спят в сенях, но закрыта ли дверь на засов или нет, Дёмка не знает. Остаётся только ждать. В сарае, где меня держали, не было ни вил, ни колуна, так бы хоть как-то вооружился. А в хлев лезть опасаюсь, как бы не потревожить коров и привязанных лошадей.

Ночь выдалась тёплая, и одежда более-менее высох-ла. Не скажу, что чувствую себя комфортно, но терпимо. Петух прокукарекал уже раза три, ему с радостью отвечали соседские будильники, правда, особых шевелений в доме не наблюдалось. Как раздавался бодрый храп, так и не прерывался. Первые рассветные лучи осветили двор, и картинка стала менее лубочной. Грубо обтёсанные брёвна, растрескавшаяся глина, которой обмазывали сараи, все строения какие-то низкие и убогие. На взгляд жителя XXI века всё выглядело очень непрезентабельно. Но Дёмка считал старосту чуть ли не богатеем. Это как же хреново живут остальные крестьяне? Плохо, что не удалось разглядеть топор, чем-то же пейзане дрова должны колоть. Ещё и пить хочется, о еде вообще молчу. Услышав шорохи в доме, тихо встаю и отхожу в тень, параллельно разминая плечи и шею. Дверь распахнулась, и выскочивший человек засеменил в сторону туалета, который располагался за птичником. Судя по всему, первым проснулись не хозяева, а Анисим. Беру с поленницы первую приглянувшуюся мне деревяшку и тихо следую за Вонючкой.

Подловил я вражину грамотно. Он как раз выбирался из низкой кабинки, шумно сделав свои большие и малые дела. Удар пришёлся прямо по затылку. Не издав ни звука, тело повалилось на землю. Быстро обыскиваю распластавшегося засранца и нащупываю за поясом нож. Положительно, мне сегодня везёт. Нож дрянной, но в моей нынешней ситуации это самая настоящая вундервафля. Возвращаюсь на свою позицию и надеюсь, что никто меня не увидит сквозь бычий пузырь, натянутый на единственное окошко, смотрящее во двор. Сейчас всё зависит от скорости и моей решительности. Вдохнув и выдохнув, открываю дверь и забегаю в сени. Как я и ожидал, Корней спал в конце помещения. Не знаю, что его заставило насторожиться, или он уже проснулся, но ещё пара секунд и всё пошло бы иначе. Когда я запрыгнул на укрывшегося какой-то дерюгой мужика, он уже доставал нож из-под подушки. Метил в горло, но противник попался опытный и сумел отвернуться. Нож скользнул по скуле. Резко бью урода головой в переносицу, удерживаю его руку с ножом и второй раз не промахиваюсь. С трудом удалось остановиться и перестать наносить удары по хрипящему телу. Не знаю, это я обезумел с перепуга или Дёмка добавил эмоций, но окончательно отрезвил меня голос, раздавшийся из комнаты.

– Корней Иваныч, чего там у вас?

Дверь начала открываться и показалась нога Авдея. Мощный удар по деревянной конструкции заставил его вскрикнуть и с шумом грохнуться на пол. Заскакиваю в комнату и добавляю пяткой по голове, отправив старосту в нокаут. Тут заверещала его жена Евдокия, уродливая и неприятная тётка, вечно чем-то недовольная. От неё не отставала невестка с младшей дочкой. Сын лежал на полатях и даже не пытался помочь отцу. Осознаю, что выгляжу действительно страшновато в перепачканной кровью рубахе и с ножом в руке.

– Заткнулись все, – рыкаю на идиоток и быстро осматриваю комнату.

Стандартная изба, достаточно большая. Справа от меня печь, лежанки, на которых спали хозяева. Убогий стол располагался у противоположной стороны. Нахожу взглядом топор и хватаю гладкую рукоятку, нож отправляю за пояс.

Тем временем староста начал подавать признаки жизни, застонал и пошевелился. Бабы замолчали, с ужасом наблюдая за мной, сынок всё так же лежал и не отсвечивал.

– Значит так, дядька Авдей. Ты жить хочешь? – спрашиваю вдруг переставшего стонать старосту. – Тогда давай показывай дорожные сумы этих халдеев. Далее наполнишь мне два мешка овса для коней, торбу еды в дорогу и ещё скажу чего, когда запасы мучителей проверю. Давай вставай, хватит изображать из себя умирающую леблядь.

Тут я вспомнил, что не мешает провести контроль шестёрки и быстро выбежал из избы. Не знаю, что меня спасло. Тень, которую я заметил в последний момент, либо ожидание, что Анисим мог очнуться. Но я резко притормозил и выпрыгнул на крыльцо, распластавшись на ступеньках, больно ударившись спиной. Прямо над моей головой пролетело что-то большое и раздался тупой удар о стойку крыльца. Откатившись на пару метров, быстро вскакиваю и оглядываю диспозицию. Здоровенный детина, только что сломавший дрын о крыльцо, начинает поворачиваться в мою сторону. Кто же даст ему такую возможность? В два прыжка оказываюсь рядом и бью вражину обухом топора по рёбрам. Передумал убивать в последний момент, узнав в нападавшем старшего сына старосты. Иван со стоном скрючился на земле и схватился за бок. Его дом граничит с участком отца, наверное, что-то услышал или должен был прийти с утра по делу.

Ладно, с этим придурком разберусь позже. Бегу к уборной, где уже начал приходить в себя Анисим. Хороший такой удар с разбегу под дых и ублюдок врезается в хлипкую деревянную конструкцию. Снимаю с него пояс и завязываю руки сзади. Поднимаю на ноги и ласково произношу:

– Только попробуй дёрнуться, падаль. Я тебя в дерьме утоплю, ещё и на голову нассу, чтобы захлёбывался веселее. Давай двигай вперёд, сука!

У крыльца начинает разворачиваться драма под названием «Ванечке больно и надо помочь убогому». Тётка хлопочет над сыночком, а дядька с какого-то перепуга открывает калитку. Я не знаю, откуда у тела Дёмки такие силы, но брошенный топор наполовину входит в перекладину прямо перед рожей старосты.

Даю подсечку Анисиму, опрокинув его на землю, вынимаю нож и медленно иду к придурку у ворот. Не знаю, чего дядька испугался больше – засевшего на пол-лезвия в доске топора или моего отмороженного вида, но явно проникся до самых печёнок. Авдей упал на колени и быстро начал двигать в мою сторону.

– Дёмушка, племяш! Прости меня, неразумного! Искуп-лю свою вину, всё от глупости моей и непонимания. Не убивай!

Бью урода с ноги, но аккуратно, чтобы не искалечить, а для воспитательных целей.