Братки – не значит братья

– А вот это совсем не смешно! – побагровел Баранов. – Я знаю, кто под меня роет.

– Купленный мент всегда плохо пахнет.

– Это вы о ком?

– Да так, о птичках. Летает тут воронье, людям на головы гадит…

– Это вы про себя? Думаете, я не знаю, кто вы такой? Знаю, и о вас, и о вашем уголовном прошлом. И о вашем криминальном настоящем!

– А конкретно?

– Так для конкретного разговора я вас и вызвал, Семен Петрович. Потому что есть конкретная статья, предусматривающая уголовное наказание за подделку документов. В частности, за подделку паспорта и диплома об окончании института. Статья триста двадцать седьмая, до двух лет лишения свободы!

– Даже не знаю, о чем речь.

– Речь идет о том, что вы проникли на Красностальский металлургический комбинат под чужим именем и с фальшивыми документами. Есть показания людей, с которыми вы работали; есть показания администратора гостиницы, в которой вы жили. Все они утверждают, что знали вас как Немчинова Сергея Андреевича.

– Я всегда подозревал, что массовые галлюцинации существуют. Не поддавайтесь этой заразе, господин полковник. Это может для вас плохо кончиться.

– Вы угрожаете!

– Нет, не угрожаю и даже не предупреждаю. Так, забочусь о вашем здоровье… Что у вас есть против меня, кроме массовых галлюцинаций? Где мои поддельные документы?

– Будут. Обязательно будут. Сейчас мы вас задержим по подозрению в уголовном преступлении, поместим вас в изолятор временного содержания, оформим постановление, произведем обыск и найдем улики…

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Что ж, действуйте.

Похоже, Баранов ждал, что Семен взбесится, распустит руки или даже сбежит из кабинета. Подделка документов – статья уголовная, но не серьезная, уж точно не сопоставима по тяжести сопротивлению при задержании, не говоря уже о бегстве из-под стражи. К тому же там доказательства нужны, а тут все ясно.

Но Семен лишил его удовольствия усугубить вину подозреваемого и позволил отконвоировать себя в изолятор временного содержания, что находился в подвале здания. Телохранители обступили его со всех сторон, когда он вышел из кабинета, но Семен дал им всем отбой. А Желтку велел действовать. Начальник его личной охраны давно уже в городе, он знает, за какие ниточки дергать, чтобы выручить своего босса. Адвокаты, свои люди в местной милиции, поддержка из Москвы… Семен верил, что скоро его выпустят.

Дежурный по изолятору забрал у него личные вещи, велел снять поясной ремень, шнурки с туфель. Процедура знакомая, хотя и порядком уже подзабытая. Восемьдесят девятый год шел, когда Семен попал за решетку. В девяносто втором вышел, занялся делом. Всякое случалось, и закон нарушать приходилось, и менты ему допросы устраивали, но его даже в КПЗ не закрывали, не говоря уже о следственных изоляторах. А сегодня вот угодил в застенки. В чужом городе. И еще неизвестно, как все обернется…

– Костюмчик на тебе хороший, – сказал прапорщик, составляя опись. – Бизнесмен?

– Бизнесмен.

– И одеколон у тебя хороший… И деньги водятся… Нельзя тебе в камеру с гопотой. Они люди буйные, мало ли что…

– Деньги можешь в опись не вносить.

В бумажнике у Семена лежало что-то около двух тысяч долларов и несколько миллионов рублей. Невелика потеря. Гопников он не боялся, но что-то не хотелось делить с ними камеру. Разборки, выяснения… Зачем ему это надо?

Деньги прапорщик оставил себе. И вознаградил Семена за щедрость – закрыл его в просторной камере, где пахло свежей краской, а от унитаза не воняло. Шконки голые, но дежурный мент вскоре принес матрас и белье, хотя такое удовольствие здесь вроде бы не предусматривалось.

– Пока моя смена, у тебя все в порядке будет, – пообещал прапорщик.

А еще через пару часов подал ужин на фарфоровой тарелке. Жареный картофель с колбасой.

– Мы тут для себя готовили, ну, и тебе осталось… Жаль, что моя смена заканчивается. Но ты уж что-нибудь для сменщика придумай. Тогда нормально жить будешь…

Намек более чем прозрачный. Но Семену нечем было платить. А известий с воли пока не поступало.

Картофель аппетитно пах, однако Семен к нему не прикоснулся. Обед в ресторане был очень сытным, поэтому голода он не ощущал. Так, легкая потребность перекусить. Но лучше остаться без ужина, чем есть непонятно что. К тому же не зря говорят: бойтесь ментов, дары приносящих. Даже если эти дары проплачены щедрой подачкой на лапу.

Обидно. Сегодня вечером он собирался ехать к Ларисе. Думал, что проблема с Фирсаном почти решена, а его противник вдруг показал когти. Что ж, он за это заплатит. Но встречу с Ларисой лучше пока отложить на потом. Вдруг за ним следят, вдруг он приведет к ней хвоста, вдруг на него попытаются надавить через нее. Такое в его жизни уже бывало…

В девяносто втором он потерял свою любимую женщину. Наташа погибла вместо него. И его способность любить, казалось, умерла вместе с ней.

Но судьба занесла его в Красностальск…

Он, в общем-то, мог оставаться в Москве после того, как убил двух недоумков на Чистых прудах. Но все-таки уехал на заграничный курорт, а когда вернулся – отправился в Красностальск.

Тогда Семен еще не знал, что мафия в этом городе знает о намечающейся сделке. Тогда он еще сомневался, что ему нужен убыточный и погрязший в долгах краностальский стальной гигант. Сэм занимался металлом, и, казалось бы, это приобретение должно было укрепить его позиции на рынке железа и стали. Но сомнения держали за горло, и он был близко к тому, чтобы отказаться от сделки. Джема особо его не отговаривала, но посоветовала ему лично отправиться на завод, своими глазами посмотреть, что там да как. И он ухватился за эту идею.

Сэм взял с собой в Красностальск личную охрану и разведывательную команду. Но своих людей он от себя отдалил. Поставил им задачу и устроился на завод простым сотрудником, поселился в гостинице. Желток присматривал за ним издалека. Личная охрана не донимала своей опекой, и он вдруг почувствовал себя свободным человеком.

Семен просыпался утром в обычном гостиничном номере, завтракал в дешевом кафе, шел на завод, отмечался на проходной, знакомился с простыми людьми в планово-экономическом отделе, общался с ними. Он видел, какой бардак творится на заводе, но криминал его лично не касался. Он работал и жил, как все. Никто ему не угрожал, и он мог спокойно ходить по городу, не рискуя получить нож в спину. Сэм узнал, кто такой Фирсан; в голове роились планы против него, но все-таки он оставался где-то далеко в стороне от этих грядущих войн. И продолжал оставаться простым и свободным человеком. Может, потому и почувствовал вкус настоящей жизни, где нет смертельной опасности, а есть только безобидные, хотя порой и досаждающие мелочи вроде уколов от коллег и выговоров от начальства. Ему не нужно было доказывать свое право на лидерство в стае волков, не надо было делать страшные глаза в разговорах с людьми, поэтому его сердце и душа быстро оттаяли. Возможно, потому он и смог влюбиться.

Лариса – красивая девушка, спору нет. Честно говоря, спал он и с более красивыми женщинами. Но ни у кого из тех красоток не было столь выразительных глаз и одухотворенного лица. Таких женщин, как Лариса, поэты называют богинями, потому что есть в них некая святость. Земная, грешная, но святость… Такая женщина, как Лариса, может постареть, утратить внешний блеск, но ее внутреннее сияние останется с ней навсегда. Таких женщин можно любить вечно. И даже платонически…

Семен влюбился. Навсегда. И потому он не мог потерять Ларису. Сейчас она в безопасности, которую он мог нарушить одним своим неосторожным появлением. Поэтому лучше набраться терпения…