Братство Камня

14

— Вам чертовски повезло, — сказал мистер Ветман дяде и тете тем же вечером, сидя у них в гостиной. — Если бы мой сын потерял зубы, я немедленно бы предъявил вам иск…

— Мистер Ветман, прошу вас. Я знаю, что у вас есть все основания сердиться. — Дядя протянул вперед руки. — Поверьте мне, мы сами очень огорчены. Я буду рад оплатить любой счет врача или дантиста. Я надеюсь, лицо мальчика не очень обезображено?

Ветман раздраженно ответил:

— Но не благодаря вашему сыну. Врач сказал, что от швов не останется следов, но сейчас у моего сына губы как сосиски. Я скажу вам прямо. Директор рассказал мне, что произошло с родителями вашего племянника. Это ужасно. Это единственное, что может извинить его поведение. Несомненно, у вашего племянника нарушено душевное равновесие. Я решил не обращаться в полицию. При одном условии. Если ваш мальчик получит профессиональную помощь.

— Яне совсем понял, что вы имеете в виду.

— Психиатра, мистер Маклейн. Чем скорее, тем лучше. Но это не все. Дядя ждал.

— Яне хочу, чтобы он находился рядом с моим сыном. Переведите его в другую школу.

Дрю слышал и эту беседу из-за полузакрытой двери своей комнаты. Слезы жгли ему глаза. Но он дал обещание самому себе и остался ему верен. Он не плакал.

15

На третий день после перехода в новую школу тетя, несшая продукты в кухню, услышала телефонный звонок.

Опустив сумку, она поспешила к телефону.

— Миссис Маклейн?

Неизвестный голос внушил ей тревогу.

— У телефона.

— Простите, что беспокою. Говорит директор школы. Она вся сжалась.

— Я уверен, что все в порядке. Вы, наверно, просто забыли. Она схватилась за буфет.

— Но, поскольку от вас никто не звонил, я подумал, что мне лучше позвонить самому, чтобы узнать, действительно ли ваш племянник болен. Она сама почувствовала себя больной.

— Нет. — Во рту появился привкус горечи. — Я об этом ничего не знаю. Садясь сегодня утром в автобус, он выглядел прекрасно. Что случилось? Он жаловался на живот?

— В том-то и дело, миссис Маклейн. Никто не видел его, так что мы не могли его спросить об этом. Она чуть было не застонала.

— Я подумал, что вы держите его дома и просто забыли сообщить в школу. Так часто бывает. Но поскольку я знаю ситуацию, я счел не лишним позвонить. Просто на всякий случаи.

— На всякий случай?

— Ну, я не думаю, что с ним что-нибудь случилось, хотя никогда нельзя знать наверняка. К тому же и вчера его тоже не было.

16

Дрю стоял рядом с полицейским, опустив голову, внимательно рассматривал тротуар у входа в дядин дом.

Раздвижные двери резко и шумно открылись. Дрю отвернулся в сторону, увидев выбегающего дядю.

— Ты опоздал к ужину. Ты заставил нас переволноваться. Где, черт возьми, ты был?

— На кладбище, — сказал полицейский.

— Что?

— Плизант-Вью. В десяти милях отсюда.

— Да, я знаю, где это.

— Там недавно совершены акты вандализма. Подростки опрокидывали надгробия, вообще безобразничали. Не могу понять, что в этом занятного. Директор кладбища просил нас понаблюдать за этим местом, поэтому я всегда проезжаю там во время дежурств. Вчера утром я увидел этого юнца у могилы. Я не обратил на это особенного внимания, так как получил по радиосвязи сообщение о том, что происходит кража со взломом и что я должен, не теряя времени, ехать к винному магазину. Но этим утром я снова проезжал мимо кладбища и опять увидел там этого мальчика. Тогда я сказал себе: “Подожди-ка минутку”, — и остановился. Он у вас не очень-то разговорчивый, не так ли?

— Это точно, — сказала тетя.

— Даже когда я подошел к нему, он не обратил на меня никакого внимания. Он все продолжал смотреть на могилы. Я обошел его сзади и увидел, что фамилии на обеих плитах одинаковы.

— Маклейн, — сказал дядя.

— Да. Мужчина и женщина.

— Роберт и Сьюзен.

— Верно. Я спросил его, что он тут делает, и единственное, что он сказал мне, было: “Я разговариваю с мамой и папой”.

— О Боже.

— Затем он вытер глаза, но странно, я не увидел в них слез. Я подумал, что он, наверное, не один, но, оглянувшись, никого не нашел. Большинство детей, как вы знаете, обращают внимание на людей в полицейской форме. А он — ноль внимания. Только продолжал смотреть на могилы. Он не хотел назвать ни имени, ни сказать, где живет. Такой самостоятельный. Почему он не в школе? Что я мог сделать? Я привел его в участок.

— Правильно сделали, — сказал дядя.

— Я даже купил ему шоколадный батончик, но он так и не захотел говорить со мной, а в его бумажнике не было ни адреса, ни имени. Поэтому я стал звонить подряд всем Маклейнам из телефонной книги. Вы его опекун?

— Он сказал правду, — произнес дядя. — Там похоронены его родители.

— Мне его так жалко.

— Да, — сказал дядя, — это длинная печальная история. О, позвольте, я заплачу вам за шоколад, который вы ему купили.

— Да что вы. Я его угостил. К тому же он не притронулся к нему. Твердый характер.

— Да, — сказал дядя, — стойкий мальчик.

17

Миссис Кавендиш опустила указку, которой показывала что-то в таблице умножения, висевшей на классной доске.

— Эндрю, я задала тебе вопрос. Дети захихикали.

— Эндрю? — Миссис Кавендиш подошла к последней парте. Дрю, опустив голову на руки, спал. Она посмотрела на него и громко повторила:

— Эндрю!

Он выпрямился, сонно мигая.

— Я задала тебе вопрос.

— Простите, миссис Кавендиш. — Дрю покачал головой, чтобы отогнать сон. — Наверное, я не расслышал.

— Конечно. Как ты мог? Раз ты спал!

Дети на своих партах повернулись к ним, чтобы не пропустить волнующую сцену. Когда же миссис Кавендиш бросила на них сердитый взгляд, они разом повернули головы к доске, и только их покрасневшие уши указывали на то, что они с трудом сдерживают смех.

— Это не первый раз. Я навожу на тебя такую скуку, что ты сразу засыпаешь?

— Нет, миссис Кавендиш. — Значит, это математика наводит на тебя сон.

— Нет, миссис Кавендиш.

— Тогда что же? Дрю молчал.

— Хорошо, молодой человек, вы же можете спать на других у роках. С этого дня будете сидеть прямо передо мной. Встаньте.

Она отвела его за первую парту, поменяв местами с другим учеником.

— В следующий раз, молодой человек, когда вы попытаетесь показать мне, какая я скучная, мне не надо будет далеко идти — она подняла указку и громко ударила ею по парте, — чтобы разбудить вас.

Один Дрю не вздрогнул при звуке удара.

18

Четыре утра. Холодный октябрьский ветер щипал щеки Дрю, когда он снова стоял с полицейским у входа в дом.

— Мне ужасно неприятно будить вас так поздно, — сказал полицейский, — но я подумал, что вы с ума сходите от беспокойства.

Через раскрытые входные двери свет падал на улицу. Тетя удерживала запахнутыми полы халата. Рядом с ней в дверном проеме виднелся дядин силуэт; он нервно поглядывал на соседние темные дома, боясь, как бы соседи не заметили у входа в его дом полицейскую машину.