Братство Маргариты (сборник)
Шрифт:
А японцы, переодевшись после бани, шли в соседнюю парикмахерскую, где их замечательно стриг их собственный парикмахер из Киото – самого модного города в Японии.
В конце концов японская баня стала такой знаменитой, что комбат Якогава и начальник лагеря Антоновский решили сделать ее открытой для всех жителей соседних деревень. Юдзи взял большой лист бумаги и написал:
Объявление по пятницам баня работает только для русских. Расписание: с 9.00 до 13.00 для женщин с 14.00 до 17.00 для мужчин японцы не допускаются!
Это объявление Юдзи повесил на двери бани, и теперь по пятницам с утра русские женщины и дети толпами шли через караульные ворота в лагерь,
Благодаря бане, прачечной и дезкамере японцы наконец освободились от вшей. Но клопы продолжали мучить их, поскольку клопы живут не столько в одежде, сколько в щелях барачных стен. Ночью они украдкой выползают из этих щелей и кусают, не давая спать. После их укусов тело ужасно зудит, японцы эти места постоянно расчесывали почти до крови.
Короче говоря, пленные решили избавиться и от клопов и замазать цементом все стены. Во-первых, это блокирует клопов, а во-вторых, зимой не будет дуть в щели, в бараках станет теплее.
Сказано – сделано. С разрешения нового начальника Антоновского на складе коменданту Тамуре и его рабочим выдали цемент, и вскоре во всех бараках все клопы были намертво замурованы в своих щелях.
Но через несколько дней – снова ропот:
– Теперь мы как в тюрьме! Вокруг цементные стены! Это ужасно!
Люди были недовольны, что их избавили от клопов! Как вам это нравится?
Но потом один умный шахтер вдруг хлопнул себя по лбу:
– Товарищи! Слушайте! У меня есть идея! На этих стенах нужно сделать живопись! Нарисовать красивую природу – цветы, сакуру, Японию!
Все очень обрадовались:
– Да! Это замечательная идея! Нужно нарисовать нашу Японию, Токио, Киото!
– Но кто сможет это сделать?
– Я знаю! В третьем бараке живет Кисимото, шахтер с Южной шахты. Он до армии рисовал на шелке для кимоно!
Кисимото охотно согласился разрисовать стены, но где взять краски?
Юдзи пошел в штаб, сказал Тане и Шуре:
– Девушки, вы не можете помочь нам с красками? Я не хочу обращаться к этой просьбой к подполковнику Антоновскому, он и так для нас столько сделал! Он может сказать, что мы, японцы, совсем обнаглели, требуем настенную живопись в своих бараках!
Таня посмотрела Юдзи в глаза, и вдруг глаза ее наполнились слезами, она чуть не заплакала.
– Я не знаю, как вам помочь, Ёкояма-сан. Я очень хочу вам помочь, но не знаю как…
– А я знаю, – сказала Шура. – Вы, Ёкояма-сан, читали Пушкина?
– Конечно, читал, еще в университете. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» – И Юдзи посмотрел на Таню.
– Нет, Ёкояма-сан, не это, – засмеялась Шура. – «Не печалься, ступай себе с Богом!» Будут вам и цветные краски!
И действительно, буквально назавтра ефрейтор Муров, кладовщик, принес Юдзи сразу несколько
банок цветных красок и даже кисточки.И Юдзи понял наконец значение русского выражения «шуры-муры».
А Кисимото с воодушевлением взялся за работу.
Когда подполковник Антоновский во время очередного обхода лагеря зашел в барак, он просто замер на месте:
– Вот это да! Настоящая выставка! Эй, кто у вас японский Репин?
Норма, производственная норма! Какую важную роль играют эти слова в жизни советского народа! Практически вся жизнь зависит от этих слов. Снабжение продуктами и топливом, распределение одежды и других благ – все нормировано в СССР и связано с тем, как человек выполняет свою производственную норму.
Интересно, что, с одной стороны, советские люди обожествили это слово, а с другой – возненавидели его как исчадие ада.
Каким образом составляется норма?
Например, дневная норма добычи угля, которую японцы обязаны были выполнять, была установлена Канским рудоуправлением. Это управление выбрало несколько образцовых шахтеров, и эти шахтеры, под надзором управляющего, проработали в забое полных восемь часов. Понятно, что при этом им были обеспечены все условия для нормального труда. После их работы управляющий замерил количество добытого ими угля, и это количество стало стопроцентной и обязательной нормой выработки для всех шахтеров.
Однако в обычном режиме, на старом оборудовании и при постоянных сбоях (то нет электричества, то вагонетки сошли с рельсов, то взрывники взорвали пласт сырым порохом и т. д.) эта норма была невыполнима ни для русских, ни для японских шахтеров. Однако русские шахтеры никак не реагировали на эту несправедливость и ничем не выражали свое недовольство. Придавленные своей политической системой, они просто терпели, когда их ругали за невыполнение нормы и штрафовали – недоплачивали в связи с этим деньги.
И так было постоянно, из года в год, каждый день.
С японцами происходило то же самое. После каждой смены бригадир шахтеров вместе с десятником замеряли количество добытого за смену угля, делили это количество на число шахтеров в бригаде и писали «Рапорт о выполнении нормы труда». Вернувшись в лагерь, бригадир приходил в штаб батальона, докладывал комбату Якогаве о событиях трудового дня и сдавал этот рапорт.
Юдзи собирал эти рапорты, изучал и относил начальнику лагеря. Антоновский тоже изучал эти рапорты и спустя какое-то время стал злиться, выходить из себя и кричать:
– В чем дело? Почему вы не выполняете нормы труда? Я вложил душу в улучшение вашей жизни, а вы неблагодарные лентяи! Вы даже не можете выполнить норму! Почему? Что вам мешает?
Потом он так же шумел на вечерних производственных совещаниях:
– Почему не выполняются нормы? Вы лентяи или саботажники? Комбат Якогава, я приказываю: каждого бригадира, чья бригада не выполняет норму, немедленно посадить в карцер! Это приказ!
Однако и эта мера ничего не изменила. Потому что добыча угля в забоях зависит не только от того, кто, как и с какой силой махает там кайлом и лопатой. «Лава», то есть рабочее место, где шахтеры бьют кайлом угольный пласт и лопатой бросают уголь на конвейер, – это только первое звено в длинной цепи. Движимый электромотором, конвейер с углем идет до люка и ссыпает уголь в порожние вагонетки, которые закатывают под люк люковщики. Затем с помощью лебедки или коногона эти вагонетки с углем выталкивают к общей подземной галерее, а оттуда на эстакаду и наконец наружу, на улицу под разгрузку. И если вся эта цепь работает синхронно, без перебоев и остановок, то и шахтеры работают беспрерывно и могут выполнить производственную норму.