Братство смерти

— Не могу сказать…

— Вкус едкий?

— Скорее да.

— Жуйте коренными зубами.

— Это отвратительно.

— Делайте, что я вам говорю! Рассыпается?

— Да.

— А теперь глотайте.

Ги де Парей запротестовал.

— Но почему?

— Потому что это не грязь и это не причинит вам ни малейшего вреда. — Аркур посмотрел на труп, кожа которого начала синеть, а потом добавил: — К тому же некоторые античные авторы это рекомендуют.

— Рекомендуют что? — прервал его изумленный Ги де Парей. — Сегодня утром нам и без того хватает тайн!

— Пить человеческую кровь.

Начальник стражи, выругавшись, принялся плеваться.

— Вы сумасшедший!

— Нисколько. Вы спросили меня, палач ли это.

— И что?

— Я констатировал, что у него черные ногти. Учитывая его… скажем, ремесло, у меня возникла одна гипотеза. Просто надо было проверить, человеческая ли это кровь, оставшаяся после его работы.

— Вы заставили меня проглотить кровь жертв этого?.. — возмутился офицер короля.

Лекарь пожал плечами.

— Следовало проверить. А это можно сделать только на вкус. Другого способа нет. Но успокойтесь, вы блестяще выдержали испытание. Речь действительно идет о теле палача.

Забившись в угол комнаты, Никола Фламель наблюдал за ними.

— Мэтр Фламель, — голос Парея обрел прежнюю властность, — там внизу секретарь записывает показания свидетелей. Вы же именем короля поступаете в мое распоряжение. Вам сейчас принесут перья и пергамент.

— Я… но для чего?

Однако Ги де Парей не слушал его. Он повернулся к лекарю.

— Мессир лекарь, вижу, вы принесли свои инструменты?

— Да.

Начальник стражи подошел к телу Жеана Артуса и посмотрел на него.

— Так вскройте же его!

57

Париж, Пале-Рояль, наши дни

Дождь лил как из ведра, словно все тучи неба собрались над одним вполне определенным местом, чтобы беспрерывно орошать его водой. Машины ехали медленно, а пешеходы бежали в надежде спрятаться от водяных потоков. И только японцы, одетые в одинаковые пластиковые непромокаемые плащи, восхваляющие японское солнце, несгибаемо стояли под дождем возле огромной витрины магазина, где продавались духи и сумки по сниженным ценам.

Марка сразу же пожалел, что не взял с собой зонтик. Он поймал такси и поехал ко входу во дворец, построенный для семьи герцога Орлеанского. Пробежав несколько метров, отделявших его от кафе, он промок до нитки.

На дворцовых галереях толпились туристы, рассматривавшие витрины роскошных магазинчиков, а также случайные прохожие, ждавшие, когда закончится потоп.

Комиссар еще издали заметил Брата Толстяка, выделявшегося в толпе благодаря своему телосложению. На нем был грубый темный плащ, который в прошлом веке мог бы произвести настоящий фурор во французском гестапо. Полицейский, державший в руке сигару, подал ему знак.

Антуан быстро направился к нему. Холодная, промокшая насквозь одежда вызывала неприятные ощущения. Брат Толстяк протянул комиссару руку, которую тот пожал, выругавшись про себя. С тех пор как они познакомились, его коллега признавал только масонское рукопожатие. Застарелая привычка, от которой ему следовало бы избавиться.

— Золото! Марка, золото!

— Золото? Правда? — ответил Антуан. — Ты уверен, что эксперты не ошиблись?

Толстяк отпустил его запястье и взял под локоть, словно намеревался куда-то вести. Комиссар напрягся. Он ненавидел фамильярности, особенно тех, кому не доверял.

— Я тебе уже сказал. Из осторожности они сделали повторный анализ. Трупы привезли из морга и вновь осмотрели. Это золотая пыль, ничтожные, но достаточно заметные следы.

— Это, конечно, удивительно, но, разумеется, всего лишь совпадение. Это никак не вяжется с убийствами.

— Послушай, я назначил встречу с одним из наших братьев, торгующим золотом в Пале-Рояле. Он один из крупнейших специалистов на бирже. Я послал ему результаты и хочу услышать его мнение.

Антуан покачал головой. В конце концов, ему тоже было полезно узнать мнение специалиста.

— А что говорят эксперты из лаборатории о наличии золота в ранах трупов?

Брат Толстяк, едва поспевавший за Марка, перевел дыхание, прежде чем ответить.

— Они выдвинули два предположения. Либо шпага убийцы соприкасалась с золотым порошком и он осыпался в момент проникновения шпаги в плоть, либо убийца посыпал раны жертв, вытащив шпагу. Но второе предположение явно за уши притянуто.

Пока Брат Толстяк говорил, Марка размышлял, пытаясь выстроить полученную информацию в логическую цепочку, но напрасно.

— А какое ко всему этому имеет отношение специалист, к которому мы направляемся?

— Ты меня плохо слушал. Эксперты утверждают, что найденное золото отличается удивительной, редкой чистотой. Ничего общего с тем золотом, которое поступает в продажу. Если наш убийца имел дело с этим веществом, мы сможем получить сведения о его происхождении. Ну вот мы и пришли!

Они остановились в глубине галереи возле запертого запасного выхода. Уголок, куда никогда не заглядывают случайные клиенты.

Эта витрина шириной всего два метра, если считать и дверь с проржавевшими петлями, не привлекала особого внимания. Покрытая патиной почерневшая деревянная рама, старая табличка с надписью «Продажа и покупка золота», непрозрачные занавеси придавали этому месту неприглядный вид.

У закрытой двери не было ручки. Справа на уровне лица небольшой домофон с единственной фамилией «Канселье», выведенной золотыми буквами, соседствовал с глазком камеры наблюдения.

— Сразу и не скажешь, что твой специалист имеет дело с золотом, — съязвил Марка.

— Не надо судить по внешнему виду, дорогой брат…

Полицейский улыбнулся и позвонил. Почти сразу раздался щелчок и дверь открылась. Она вела в большую комнату с белыми стенами, гораздо более просторную, чем можно было предположить, глядя на витрину.

Им навстречу, встав из-за письменного стола, вышла роскошная девица смешанного евроазиатского происхождения. Ее черные как смоль волосы были собраны на затылке в причудливый шиньон. Жемчужно-белую кожу оттеняла ярко-красная туника, застегнутая от воротника до щиколоток и плотно облегавшая безукоризненные формы тела.