Братва

Печально, но факт – очаровательная обитательница «Теремка» снова унесла от меня свои прелести невредимо-нетронутыми. Но не овладевать же ею силой? Может не понять.

Возвращался в свою избушку, мысленно разрабатывая тактику завтрашней атаки. Если она опять не принесет мне вожделенной победы – придется на самоуважении ставить жирный крест.

Спать почему-то не хотелось. Долго сидел за столом у открытого окна, глядя на спокойный лунный свет, призрачно-холодной ладонью накрывший всю местность вокруг.

Читал где-то, что полнолуние действует на рожденных под знаком Рыб возбуждающе-тревожно. Ерунда. Я разглядывал лунное лицо, совершенно не ощущая никакого дискомфорта.

Так как свет в комнате я не зажигал, то сразу засек темную горбатую тень, выбравшуюся из оврага и, не таясь, зашагавшую к моей избушке.

Это был Карат. На спине он нес рюкзак, должно быть, с одеялом. Когда телохранитель уже готов был нырнуть в дверь сарая, я тихо свистнул, привлекая к себе внимание.

– Зайди, Николай, составь компанию. Не спится что-то.

Чтобы стол выглядел гостеприимно, выставил бутылку «Матра» и сковородку с остатками жареной картошки.

– Включи свет и волоки из кухни стаканы, – сказал я неловко топтавшемуся в дверях Карату, распечатывая алкогольную емкость.

Заглотив полстакана огненной янтарной жидкости, я немного оживился. Слабая сороковатка под небеленым потолком уже смотрелась почти праздничной люстрой, и даже каменно-застывшее лицо профессионального убийцы напротив показалось вдруг по-домашнему свойским и человечным.

– Давно собирался спросить, Карат, откуда у тебя такая кликуха? С драгоценными камешками как-то связано? – поинтересовался я, наливая в граненые стаканы по второй порции.

– Нет. Карат – сокращенное от каратист, – немного смущенно улыбнулся боевик.

– Вот в чем дело. – Мне стало весело. – Ясненько. Кто ж тебя этак окрестил?

– Жора Интеллигент.

Мое веселье как рукой сняло. Нет, все же шарик маленький. И все в нем странно взаимосвязано и переплетено.

– Крякнул он в прошлом году от чьей-то пули, – продолжал Карат, не обратив внимания на смену моего настроения. – Выпьем, Монах, за упокой его души. Хоть ты наверняка его и не знал.

– Ладно. Давай помянем. – Я поднял свой стакан.

Какая-то идиотская традиция образовалась. Совсем, недавно опер Инин предлагал мне выпить за Медведя, теперь Карат – за Интеллигента... Случайность? Но Случай, по определению философов-мудрецов, не что иное, как Неизбежная Необходимость... Ладно! Видно, не остается ничего другого как смириться!..

– Ты уже месячишко у меня на службе, – заметил я, чтобы сменить темку. – И что, по кайфу? Сперва-то, помнится, ты наотрез отказался в «кожаные затылки» идти. Верно?

– Ну да, – глухо ответил Карат. – Думал, сам смогу зажигать. В одиночку, согласись, Монах, работать безопаснее и выгодней. Мне, как помнишь, дело тогда Цыпа подбанчил...

– Что-то припоминается. Расскажи. – Я щелкнул серебряным портсигаром. – Курни для куража и начинай. Любопытно даже.

– Месяц примерно назад это было... – Пыхнув папиросой, Карат уставился стекленеющим взглядом в темное окно. – Оттягивался я тогда в твоем баре «Вспомни былое»...

* * *

...Уже третьи сутки Карат отмечал окончание последнего своего срока. Восемь лет прошли как мгновение и как вечность – одновременно.

В башке стлался по извилинам блаженный туман, быстро сгущавшийся благодаря старательным смешениям пива с водкой. Благо рыжая разбитная барменша, для смеху обряженная в короткий милицейский китель, понимала желания клиентов с полувзгляда и подавала гремучую смесь «ерш» в соотношении один к одному.

Правда, ломала кайф надоедливо-навязчивая мыслишка, что «капуста» на исходе и необходимо подыскивать дело, чтобы выправить финансовое положение.

Карат гнал прочь эту наглючую мыслишку, успокаивая себя тем, что у него в активе еще почти «лимон» – жалкие остатки от родительского наследства. Два года назад, после смерти отца, родная тетка продала деревянный домишко на окраине Екатеринбурга и почтовым переводом загнала ему деньги в зону на лицевой счет. Став миллионером, Карат уже смело смотрел в будущую свою жизнь по ту сторону забора. Он даже начал с интересом почитывать газетку «Коммерсант», прикидывая, куда вложит на свободе личный капитал. Но сумасшедший аллюр инфляции разорил его так же, как и всех прочих рядовых жителей страны дураков. В настоящий момент на «лимон» можно было купить разве что приличную кожаную куртку. На инструмент и то не хватит – банальный «ТТ» на оружейном черном рынке «весит» полтора миллиона рублей.

Почувствовав на плече чью-то тяжелую руку, Карат резко обернулся, чуть не сбив со стола кружки с пивом.

– Не суетись, братишка! Это пока всего лишь я, а не группа захвата. – Монах, усмехаясь, разглядывал опухшее лицо бывшего сокамерника. – Давно откинулся?

– Полнедели, как от Хозяина. Расслабляюсь вот. – Карат покосился на сопровождавшего Монаха рыжего верзилу. – Присаживайтесь. Угощаю!

– Упаковал, значит? А я, по наивности, помочь тебе собирался. – Монах и рыжий тип по-хозяйски расположились за столиком. – Но угощаю все же за счет нашего заведения. Ксюша!

Разбитная барменша, сверкая белыми плавками под куцым лейтенантским кителем, подплыла к ним и приняла заказ.

На столе мигом появились хрустальные рюмки, черная бутылка «Наполеона» и ваза с очищенными апельсинами.

– Давай выпьем за твое долгожданное свидание с этой непостоянной барышней – Свободой! – как всегда, излишне цветисто выразился Монах, поднимая рюмку.

– А как ты помочь мне хотел? – задал Карат волновавший его вопрос. – Материально или...

– Или, или. – Монах с удовольствием разделался с апельсином, весело поглядывая на сразу поскучневшего Карата. – Постоянную работу собирался предложить. Мне хронически не хватает проверенных кадров...

– То есть – «кожаных затылков»? Да?

– Верно. Для начала охранником, а дальше – глядим, на что ты годишься...

– Нет уж, благодарствую. На первое время бабки есть. Осмотрюсь пока. – Карат просто набивал цену, сознавая, что самому ему в этой новой рыночной действительности вряд ли удастся нормально пристроиться, не имея ни начального капитала, ни даже надежного «инструмента». – А сдельной нет работенки?

– Это к Цыпе, – кивнул Монах на рыжего детину, явно теряя интерес к разговору. – Ладушки. Мне пора. Цыпа, подбери нашему другу попроще что-нибудь. Увидимся вечером «У Мари».