Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно

Комната опустела. Кто-то отправился выпить воды, другие стояли в коридоре и разговаривали. Я села за стол и изучила свои записи, чтобы понять, о чем нужно говорить дальше. Мы уже обсудили все основные проблемы и даже больше. Я даже подумывала, не отпустить ли всех пораньше.

Неожиданно я поняла, что не одна в классе. Перед моим столом стояла женщина и ждала, когда я подниму глаза. Она казалась возбужденной.

– Могу я поговорить с вами наедине? – прошептала она.

Я указала ей на стул.

– Наш разговор меня очень встревожил, – быстро заговорила она. – Вы считаете, что любого ребенка можно освободить от любой роли. Но все не так просто… А что делать с ребенком, у которого серьезная проблема или инвалидность? Инвалидность сама по себе – особая роль, и никто не может освободить от нее ребенка.

Я не была уверена, что точно ее понимаю.

– В этом нет ничьей вины, – голос женщины дрогнул. – Родители в этом не виноваты. Я не наделяла сына умственной отсталостью. Братья и сестры тоже в этом не виноваты. И он сам в этом не виноват. Тем не менее он привык к этой роли, и никто не может этого изменить!

Это была серьезная проблема. Судя по всему, разойтись пораньше нам не удастся.

– Дорогая, – сказала я, – вы затронули очень важную тему, о которой нужно подумать всем. Не хотите ли поделиться своими мыслями с группой?

– Не думаю, что им будет интересно… Наверное, это только у меня одной… Что ж, если вы так считаете…

Когда мы собрались после перерыва, она повторила все, только что сказанное мне.

Все слушали крайне внимательно, а потом стали доброжелательно ее расспрашивать.

– Понимаете, – рассказала женщина, – когда Нил чего-то не понимает, он начинает лягаться, ругаться, пинаться, а потом твердит, что он дурак. Он считает себя умственно отсталым. Такова его роль, и он играет ее целый день.

Люди почувствовали себя некомфортно. Мне тоже стало неуютно. Я должна была довериться этой женщине и не заставлять ее рассказывать о болезненной ситуации людям, которые просто не могут ее понять. Здесь у всех были нормальные дети с нормальными проблемами.

Но тут подняла руку другая женщина.

– Ваша проблема мне хорошо знакома, – сказала она. – У моего сына, Джонатана, церебральный паралич. Как мы ни старались ему помочь, он ужасно подавлен тем, что не может ничего делать. Сын постоянно злится – на меня, на отца, на сестру, но больше всего на самого себя. Я бы сказала, что паралич определяет всю его личность.

Группа забурлила. Проблемы этих матерей казались слишком серьезными, чтобы их можно было решить с помощью тех приемов, о которых мы говорили.

Кто-то очень осторожно спросил у матери Джонатана, как реагирует на это ее дочь.

– О, Дженнифер – просто прелесть! Она ничего от меня не требует.

Все вздохнули с облегчением. Кроме одного мужчины. Он сурово нахмурился.

– Уверен, что она «просто прелесть», – проворчал он, – но девочка не должна так стараться. Это несправедливо по отношению к ней. Она – ребенок и должна чего-то требовать. Нельзя позволить ей загубить свое детство, чтобы справиться с проблемой брата.

Кое-кто взглянул на него неодобрительно. Резкость его тона нас поразила. Мужчина не обратил на это никакого внимания и продолжал разговаривать с матерью Джонатана.

– Я знаю это по личному опыту, – сказал он. – Мой младший брат был тяжело болен. В семь у него началась астма, а в тринадцать лет он заработал язву желудка. Мои родители думали и говорили только о болезнях Дональда. «Сегодня Дональд чувствует себя лучше…», «Сегодня у Дональда обострилась язва». Мои потребности никого не интересовали. Никогда не забуду, как в 14 лет попросил у отца денег на кино. Он разозлился: «Как ты можешь думать о кино, когда твой брат так болен!»

Мать Джонатана была явно расстроена.

– Послушайте, – продолжал мужчина. – Я не пытаюсь приуменьшить ваших страданий, но примите совет от человека, которому пришлось быть таким «чудесным» ребенком. Это ужасная роль. Быть хорошим постоянно – тяжкое испытание. Дети заслуживают права быть обыкновенными – и иметь обыкновенные потребности, которые не менее важны, чем потребности ребенка с проблемами.

– У меня тоже была сестра-инвалид, – с горечью сказала другая женщина. – Я отлично понимаю, о чем вы говорите.

Ее слова меня удивили. Оказалось, многие столкнулись с подобными проблемами.

– Мои родители, – продолжала та женщина, – заставили меня поверить, что если я «нормальная», то не заслуживаю внимания. А сестра получала все внимание, потому что была прикована к инвалидному креслу. Мне всегда казалось, что она прикидывается более беспомощной, чем на самом деле. Если я о чем-то просила, мама и бабушка твердили: «Тебе должно быть стыдно! Твоей сестре нужно гораздо больше, чем тебе». А потом они удивлялись, почему я ее не люблю!

– Итак, – медленно сказала я, пытаясь осмыслить услышанное, – похоже, что, когда одного ребенка по какой-то причине считают «проблемным», в действие вступает следующая схема:

• проблемный ребенок становится еще более проблемным;

• перегруженные родители начинают требовать от «нормальных» детей слишком многого, чтобы компенсировать трудности «проблемного» ребенка;

• потребностями «нормальных» детей пренебрегают;• «нормальные» дети начинают обижаться на «проблемного» ребенка.

– Как же построить нормальные отношения с братом или сестрой, на которых вы обижаетесь, одновременно терзаясь чувством вины?

– Это невозможно, – ответил мужчина. – В этом-то все и дело.

Я не знала, что сказать.

– Каково же решение этой проблемы?

– Именно такое, как мы и говорили, – твердо ответил мужчина. – Не нужно навязывать детям роли. Зачем относиться к инвалиду или больному ребенку по-другому? Мой брат Дональд – это не только «астма и язва».

Женщина, сестра которой была прикована к инвалидному креслу, заговорила столь же решительно:

– Ко всем детям нужно относиться как к «нормальным». Даже к тем, у кого есть серьезные проблемы. Если вести себя именно так, они добьются больших успехов.

Эти люди говорили очень убежденно, и их теория была прекрасной. Но применима ли она на практике? Можно ли относиться к больным детям как к нормальным и здоровым, особенно когда они изо всех сил демонстрируют свое «проблемное» поведение? Это крайне сложная задача.

– Давайте подумаем, как можно поступить, – сказала я. – Рассмотрим те же ситуации, что и раньше: девочка с церебральным параличом на всех злится, умственно отсталый ребенок страдает из-за своей неполноценности, инвалид-опорник изображает из себя более беспомощного, чем он есть на самом деле. Давайте подумаем, можно ли в таких ситуациях относиться к этим детям как к обычным, нормальным и здоровым.Вот что у нас получилось.

БОЛЬШЕ НИКАКИХ ПРОБЛЕМНЫХ ДЕТЕЙ!

ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СОСРЕДОТОЧИВАТЬСЯ НА ПРОБЛЕМАХ ДЕТЕЙ, СКОНЦЕНТРИРУЙТЕСЬ НА ИХ СПОСОБНОСТЯХВместо…

…поощряйте способности

После наших бесед мы пришли к разным выводам. Несколько человек попытались облечь их в слова, опираясь на мысли остальных участников группы.

– Родители должны сразу установить такой порядок, при котором всем ясно, что в семье нет «проблемных» детей.

– У отдельных членов семьи могут быть более серьезные потребности или большие сложности, но всех нас нужно принимать такими, каковы мы есть.

– Каждый из нас способен расти и меняться.

– Но это не означает, что у нас нет проблем, просто мы решаем их по мере поступления. Самое главное – поверить в себя.

– И друг в друга…

– Важно поддерживать друг друга, как в команде, в этом и заключается смысл семьи.

Я оглядела класс. Я почти видела, как люди преисполняются решимости. На этом семинаре были посеяны весьма ценные семена, и мне очень хотелось увидеть всходы.