Братья Икинцыцы

— Рассказать, за что я ее опозорил? Она бросила Икинцыцы 2. Она его обманывала все это время. Это из-за нее за мной гонялись толпы байкеров. Она — натуральная проститутка. То, что ее отец ее изнасиловал… это вообще ужас. Ты знаешь, о чем это говорит? — Икинцыцы 1 улыбался, исполнив роль бессердечного чудовища.

— ТВАРЬ! ТЫ ИСПОРТИЛ ЕЙ ЖИЗНЬ! ЧТОБ ТЫ СДОХ! — Аня зарыдала и выбежала из кабинета, затем и остальные «Ранетки».

— Икинцыцы 1… что… это… было? — Джеки был в шоке с него, — ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ? Ты довел Леру не то, чтобы до слез… ты просто разрушил ей жизнь.

— Точно так же, как и она с Лаурой испортили жизнь моему брату. Тот совершил попытку самоубийства. Он лежит в больнице из-за них. Я им отомстил. И не надо за нее заступаться, — слова Икинцыцы 1 ужаснули всех.

— Икинцыцы 2 чуть не совершил самоубийство? Ты… серьезно? — Макс «Добряк» был в шоке.

— Да. Я отомстил им. Про Лауру вообще молчу. Икинцыцы 2 получил свое от них. Теперь и они получили свое. Теперь они квиты, — с долей безразличия произнес Икинцыцы 1.

— Икинцыцы 1… ты разрушил семью Леры. Ты лишил ее единственного любимого человека. Из-за твоих выходок ее отца уволили. Тот изнасиловал свою же дочь. До чего ты довел ее? Зачем ты так жестоко поступил? — спросил Скай.

— Она это заслужила.

— Ты переборщил с местью, Икинцыцы 1! Твой брат тоже тупой. Сразу за нож схватился. Если бы он не стал втыкать в себя долбанный нож, то ничего бы этого не случилось, — ругал его Джеки.

— Слушай, ты! Может Икинцыцы 2 нагадил свою же жизнь и создал мне кучу проблем, но он мой брат. Скажешь про него что-нибудь, я тебе рога по отшибаю, пасть порву, моргалы выколю! Я разрушу жизнь любому, кто попытается нагадить моему брату и мне. А эти обе стервы пытались от меня избавиться. Я в долгу не остался. Привык отвечать взаимностью. Так что не строй из себя героя!

— Ха! Ты хочешь сказать, что ты — герой после этого? — ругала его Лейла, вступаясь за Джеки.

— А кто сказал, что я — герой? Я никогда не считал себя героем. Я не кидал понты и не строил из себя хорошего. Я считаю себя монстром, ужасным и бессердечным чудовищем. Я такой, какой я есть. Я не притворяюсь кем-то еще. Я всего лишь отомстил за брата. И не надо мне нотации читать, — ответил в грубой форме Икинцыцы 1.

— Но…

— Никаких «но», Кики. Я — злой человек, злое существо. Кем хотите называйте, но я тот, кем я являюсь. Я никогда не был «добрым». Если и был добрым, то вы все в сто раз добрее меня. Даже Икинцыцы 2 добрее, чем я. Я горжусь тем, кем я являюсь. Ясно? А теперь я пойду дышать свежим воздухом. Мне наплевать. Можете даже меня возненавидеть. Брат стоит на первом месте, что бы ни случилось. Даже если я потеряю своих друзей, у меня останется брат. Я не дал ему умереть и сдержал слово. Хотите — можете презирать меня все вместе. Все без исключения. Я привык к тому, что меня ненавидят. И мне плевать, кто меня ненавидит. Но из-за этого я не собираюсь париться. Так что хватит вам пудрить мне мозги. Вы можете спокойно обвинять меня во всем, но я так поступил, потому что моего брата использовали и чуть жизнь не сломали. Все, я пошел, — ответил им всем в своей грубой форме Икинцыцы 1, после чего покинул кабинет.

— Ики 1… — Кики собирался пойти за ним.

— Оставь его. Ему надо побыть одному, — попросил Шенки, — Джеки, вот ты можешь.

— Что? — удивленно спросил Джеки.

— Тебе разве жалко Леру? В какой-то степени нам всем жалко, но если бы Лера не общалась с Икинцыцы 2, а Икинцыцы 1 испоганил ей жизнь, тогда можете обвинять его. Сразу полезли с обвинениями. Мы не сможем его понять, потому что у нас нету братьев. А за младшего брата я бы тоже разорвал любого на куски, грубо говоря. Джеки, зачем ты так в резкой форме?

— Мальчики… я поговорю с Икинцыцы 1. Надеюсь, он меня выслушает, — Блум решилась пойти на это.

— Но… Блум. Если Икинцыцы 1… — Скай волновался за нее.

— Не волнуйся, милый. Икинцыцы 1 — мой друг тоже. Я для него — первая подруга, ну из девушек. Я поговорю с ним спокойно. Потому что он так же зол на брата. А мне сейчас страшно представить, каково Икинцыцы 2, — у Блум пошли слезы.

— Нам тоже. Бедный, Икинцыцы 2, — Флора тоже загрустила.

— Ладно… я пошла, — с этими словами Блум вышла из кабинета, чтобы спокойно поговорить с Икинцыцы 1.

Да, Икинцыцы 1 поступил жестоко. Он почти уничтожил популярность «Ранеток», а жизнь Леры он сломал в буквальном смысле. С Лаурой и вовсе поступил жестоко: довел ее до страшного диагноза в виде бесплодия. Икинцыцы 1 оказался тем еще «чудовищем», как его описали недоброжелатели. Даже друзья не ожидали такой жестокости со стороны друга, хотя понимали, зачем он так поступил. Блум сейчас боялась, что Икинцыцы 1 начнет ругать брата и морально подавлять его. А такими темпами Икинцыцы 1 быстро смог бы стать злым парнем, даже хуже Макса «Злодея». Да, за все школьное время от Икинцыцы 1 не раз хотели избавиться. В каком-то смысле эта злость накопилась в позитивном парне. Все его товарищи боялись, что эта злость сожжет в нем позитив, оставив место жестокости и злости. Блум решила поговорить с Икинцыцы 1, так как со времен начала дружбы она еще ни разу не дала ему усомниться в себе. Доверит ли ей Икинцыцы 1? Что изменит этот разговор?

====== Правда: Часть 2. ======

Икинцыцы 1 стоял в коридоре. Он был немного злым и было такое чувство, а точнее желание все и всех разорвать на куски. У него было желание размазать Икинцыцы 2 об стенку за то, что создал ему проблемы и заставил Икинцыцы 1 участвовать в нервотрепках. Вдруг к нему подошла Блум. В данный момент Икинцыцы 1 не хотел ни с кем разговаривать.

— Икинцыцы 1… я пришла поговорить с тобой, — начала Блум.

— Хм. И что за нотации ты мне хочешь прочесть? Что я веду себя, как чудовище? Что меня начнут все ненавидеть? Это уже не интересно слушать, так что можешь вернуться в класс, — чуть грубо ответил ей старший Икинцыцы.

— Нет. Я понимаю, почему ты так поступил по отношению к Лере. Страшно представить, что ты сделал с Лаурой. Но я понимаю твои волнения. Ты волновался…

— За брата? Ты хочешь сказать, что я волновался за этого кретина? — он на нее немного зло посмотрел.

— Икинцыцы 1, тут никого нет. Я же твоя первая подруга. Ты все можешь мне сказать. Я хоть раз дала тебе повод усомниться во мне? — Икинцыцы 1 задумался над ее словами.

— Нет. Не помню такого случая, чтобы ты разочаровала меня, как друга. Хотя ты раздражаешь меня своими нотациями, — чуть спокойней ответил Икинцыцы 1.

— Не помнишь, потому что не было такого случая. Я всегда помогала тебе. Ты мне можешь доверять. Не бойся, я никому не расскажу. Обещаю, — просила Блум.

— Хм. Что должен чувствовать такой бессердечный парень, как я, когда брат совершил попытку суицида и лежит в больнице с непонятно что разрушенным то ли сердцем, то ли душой? Что я должен был чувствовать? Волнение. Более того Лера и Лаура мне лично проблем тоже не мало создавали. Если Лаура только выпендривалась в доме, то Лера уже перебарщивала. Может я бессердечен, но у меня тоже есть чувства.

— Значит, ты не бессердечен. У тебя доброе сердце, Икинцыцы 1. Просто ты очерняешь его своей злостью и желанием мстить. В твоем светлом сердце все это время находился позитив. А эта злость поглощает твой позитив. Если сравнить тебя два года назад и тебя сейчас, то ты — не тот, которым был раньше. Ты не тот Икинцыцы 1, которого я хорошо помню. Ты раздражал всех, обязательно появлялся в школу. Всегда веселился. Мстил… ну… своим хулиганством. Ты не любил находиться в одиночестве, — рассказывала Блум.