Братья не по крови

Алешка тяжело вздохнул и повторил: – Что в первом классе можно но-вого узнать?

– Например, – сказал Андрей, – можно узнать новые слова. Такие, как 'лабуда'.

– Это мне Ростик, сосед по парте сказал, – сознался Алешка. – Он сказал: школа – это лабуда. Пап, а что это у тебя ветровка шевелит-ся? У тебя там кто-то есть? Котенок?

– Нет, не котенок. А что у меня там я покажу, если ты пообеща-ешь мне никогда не произносить слов, которые ты узнаешь от своих одноклассников, не посоветовавшись предварительно со мной.

– Обещаю, – серьезно сказал Алешка. – НИ-КОГ-ДА!

– Хорошо. – Андрей достал щенка из-за пазухи и поставил его на ковер. Щенок сделал несколько неуверенных шажков по ковру и упал на бок, жалобно пискнув.

– Щенок! – радостно завопил Алешка и схватил пушистый комо-чек в охапку. – Настоящий! Его надо покормить и выгулять, – проявил Алешка свои познания в воспитании собак. – А что он ест? Котлеты он ест?

– Пока только молоко из блюдца лакает.

– А он мальчик или девочка?

– Мальчик.

– А как мы его назовем?

– Я предлагаю назвать его Джигитом. Я знал одного пса, его зва-ли

Джигитом…

Глава 14. Больше, чем братья.

Хохол ждал Андрея Инзарина в небольшом кафе на улице Ле-нинской.

Было уже почти три часа дня. Андрей опаздывал, он должен был прийти на встречу в два тридцать, во всяком случае, он сам на-значил это время. Результаты анализа их ДНК Андрей должен был забрать в два часа дня, а отсюда до бюро генетической экспертизы минут пятнадцать ходу.

В ожидании Андрея Хохол взял бокал темного пива и порцию сушеных кальмаров на картонной тарелочке. Он медленно цедил пи-во, наслаждаясь его мягким вкусом, жевал кальмары и задумчиво смотрел через огромное стекло на улицу. По улице проносились ма-шины, а по тротуару не спеша, прогуливались люди. Они шли в обоих направлениях, и их было много. В основном это были молодые люди. Все они были веселы и чрезвычайно чем-то довольны. Многие смея-лись и оживленно переговаривались между собой.

Почему средь бела дня так много на улице народу, думал Хохол, неужели они все в отпусках? Или они студенты? Или они все безра-ботные? А на что же они тогда живут? На стипендии, на пенсии по ин-валидности или на пособия по безработице?

Машин было ничуть не меньше, чем людей, а может быть, даже больше.

Не одного 'Жигуля', ни одного 'Москвича', не говоря уже о

'Запорожцах'. Одни 'Тойоты', 'Хонды' и прочие четырехколесные изделия японского автопрома. Интересно, думал Хохол, машинки-то все больше дорогие, а где берут деньги на их покупку и содержание люди, которые в них сидят, которые в три часа дня находятся на ули-це, а не на рабочем месте?

Хохол увидел в потоке людей Андрея, который отличался от ос-тальных прохожих тем, что брел по улице медленно, опустив голову и сутулясь. Его обгоняли, часто на него натыкались и видимо про себя материли. Подойдя к дверям кафе, Андрей остановился, словно раз-думывая – заходить внутрь или не стоит? Потом решился и зашел.

– Что Андрюшенька не весел? Буйну голову повесил? – шуткой встретил Андрея Хохол.

Андрей подошел к столику, за которым сидел Алексей, тяжело опустился на деревянное сидение в виде пивной бочки и, не поднимая глаз, выдавил из себя:

– Я получил результаты генетической экспертизы.

– И каковы они? – Хохол постарался вложить в свой вопрос мак-симум заинтересованности, хотя обо всем догадался сразу, как только увидел

Андрея в окне.

Андрей вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, развернув, положил его на стол рядом с картонным блюдечком с ос-татками сушеных кальмаров.

– Мы с тобой не братья, – сказал он грустно. – Ни одного совпа-дения. Ни одного креста. Мы – чужие люди. Мы с тобой друг другу ни-кто.

– Пиво будешь? – Хохол сделал знак бармену. – Тебе светлого или темного?

– Что? – не понял Андрей.

– Тебе какого пива заказать – светлого или темного?

– Все равно. Нет, темного, пожалуй.

– Кальмары будешь?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Я сыт. Дома пообедал.

– Кальмары не еда, – заметил Хохол. – Кальмары для того, чтобы острее ощутить вкус пива.

– Нет, – снова качнул головой Андрей. – Не хочу. Не полезут.

Когда Хохол, сам сходив к стойке, чтобы ускорить процесс ка-фешного обслуживания, вернулся с двумя бокалами темного пива, ук-рашенными шапками плотной кремовой пены, Андрей уже спрятал бумажку и сидел, как невозмутимый сфинкс, тупо глядя в окно.

– Эй, братан, – сказал Хохол. – Отвлекись от созерцания девиц, которые дефилируют по тротуару. Посмотри-ка лучше на меня.

Андрей повернул свое лицо к Алексею.

– Ты, братан, какую-то хрень сейчас сказал. Мы друг другу никто?

Это мы-то с тобой друг другу никто? Очень даже кто! Мы с тобой те-перь больше, чем братья. Ты меня от смерти спас. Или ты долбанул

Брюса по башке потому, что считал тогда, что спасаешь родного бра-та? А если бы знал, что я тебе не брат, то…

Андрей возмущенно вскинул глаза. В них сверкал гнев.

– О! – похвалил его Хохол. – Таким ты мне нравишься больше.

Прости, я это сказал для того, чтобы ты встряхнулся, чтобы услышал мои слова. А то сидишь, как Будда! Не поймешь – то ли ты здесь, то ли уже в нирване… Нет, Андрюха – мы с тобой больше, чем братья по крови. Братьями по крови рождаются, а такими братьями, как мы с тобой, становятся. И бумажка эта. – Алексей стал медленно разры-вать лист с заключением генетика. – Она ничего не значит. Ни-че-го.

– И как такие братья называются? Названые?

– Какая разница, как мы называемся? Мы теперь – одно целое. Ты мне жизнь спас, теперь моя очередь.

– Это что, если надо кого грохнуть, мне тебя звать? – грустно по-шутил Андрей.

– Почему обязательно грохнуть?

– Так я же человека убил. Теперь твоя очередь?

– Кого это ты убил?

– Брюса.

– Брюса? Ха-ха-ха! – Хохол заразительно рассмеялся. – Ну, ты меня рассмешил, брательник! Брюса прикладом калаша не убить. У Брюса голова крепкая, как камень.

– Не понял, – удивился Андрей. – Я что, не убил его? Он жив?

– Жив, здоров. И уже вовсю показания дает на всю их шайку-лейку.

– Значит, я его не убил, – задумчиво произнес Андрей.

– Не-а. Только черепушку немного продавил, да кожу рассек. Брюс, наверное, не от боли даже, а от возмущения, что его вот так вот нагло оторвали от дела, сознание потерял.

– А ты почему мне об этом раньше ничего не рассказал? – возму-тился Андрей. – О том, что Носорог и Японец бесследно исчезли, рас-сказал, а про Брюса… Я себя, понимаешь, убийцей считаю.