Братья по оружию

– Э-э… Правильно, сэр. Нейсмит нереален. – Майлз перевел дыхание. – Но его обязанности реальны. И ответственность – тоже. Нам надо прийти к какому-то более разумному решению относительно уклада моей здешней жизни, чтобы я мог их выполнять.

Похоже, Галени так и не уразумел, что, когда он получил под свое начало Майлза, его штат увеличился не на одного, а на пять тысяч человек. Но если он это осознает, не начнет ли он вмешиваться в их жизнь? Стиснув зубы, Майлз решил ни при каких условиях не объяснять этого. В нем поднялась горячая волна… ревности? Господи, пусть Галени продолжает считать, что дендарийцы – мое личное дело.

– Гм-м… – Галени растирал лоб. – Да… Но впредь, когда обязанности адмирала Нейсмита потребуют вашего присутствия, вы обращаетесь ко мне, лейтенант Форкосиган. – Он вздохнул. – Считайте, что вам дан испытательный срок. Я бы посадил вас под домашний арест, но посол потребовал, чтобы сегодня днем вы выступили в качестве сопровождающего. Не забывайте, что я мог предъявить вам серьезнейшие обвинения. Например, неповиновение приказу.

– Я… остро осознаю это, сэр. А что будет с Айвеном?

– Там посмотрим.

Мысль об Айвене заставила Галени резко встряхнуть головой. Майлз посочувствовал ему.

– Хорошо, сэр. – Он понимал, что докучать Галени больше не следует.

– Вы свободны.

Великолепно, подумал Майлз, выходя из кабинета. Сначала Галени считал, что я нарушаю субординацию. А теперь думает, что я сумасшедший.

Кем бы я ни был.

Событием дня оказались прием и обед в честь Баба Лайрубы, посетившего Землю. Баба, наследственный глава своей планеты, объединил в этом визите политические и религиозные цели: завершив паломничество в Мекку, он приехал в Лондон для участия в переговорах относительно права свободного пролета, которые вела группа Западного Ориона. Пространственно-временной узел принадлежал Тау Кита, а Комарра соединялась с ним двумя маршрутами – отсюда барраярский интерес к персоне Баба.

Обязанности Майлза были обычными. В данном случае ему досталось сопровождать одну из четырех жен Баба. Майлз так и не понял, ужасна она или симпатична: ее огромные яркие карие глаза и гладкие шоколадные руки были очень милы, но все остальное было закутано в бесконечные метры кремового шелка с золотой каймой и напоминало роскошные формы дорогостоящего матраца.

Об уме четвертой жены Баба Лайрубы судить было невозможно: она не говорила ни по-английски, ни по-французски, ни по-русски, ни по-гречески (в их барраярском варианте или любом другом), а Майлз не знал ни лайрубского, ни арабского. Ящичек с настроенными микропереводчиками, к несчастью, был по ошибке доставлен на другой конец Лондона, так что присутствующие дипломаты только обменивались улыбками. Майлз и его дама изъяснялись посредством мимики (соли, сударыня?) в течение всего обеда – и Майлз дважды вызвал у нее смех. Хотел бы он знать почему.

Уныние Майлза усугубилось, когда запыхавшийся помощник курьера доставил ящик с новыми переводчиками. А он-то надеялся, что послеобеденные речи отменят. Последовал ряд спичей на всевозможных языках – рассчитанных главным образом на корреспондентов. Все перегруппировались, пухленькую даму увели от Майлза две другие жены Лайрубы, и он начал пробираться через зал к группе барраярского посольства. Обогнув высокую алебастровую колонну, поддерживавшую сводчатый потолок, Майлз лицом к лицу столкнулся с журналисткой из «Евроновостей».

– Mon Dieu, да это же маленький адмирал, – жизнерадостно констатировала она. – Что вы здесь делаете?

Подавив мысленный вопль ужаса, Майлз сверхъестественным усилием воли заставил свое лицо выразить вежливое недоумение.

– Сударыня?

– Адмирал Нейсмит… – Тут она заметила его мундир, и глаза ее загорелись любопытством: – Какая-то тайная операция наемников, адмирал?

Прошла секунда. Майлз позволил своим глазам расшириться, а руке – скользнуть к лишенному оружия боку и там бессильно сжаться.

– Боже мой, – выдавил он голосом, полным ужаса (это ему далось очень легко). – Не хотите ли вы сказать, что адмирала Нейсмита видели на Земле?

Журналистка вздернула подбородок, недоверчиво улыбаясь:

– Несомненно – в вашем собственном зеркале.

Заметно ли, что у него обгорели брови? А правая рука забинтована. «Нет, это не ожог, сударыня, – мысленно внушал ей Майлз в полном отчаянии. – Я порезался, когда брился…»

Тут он вытянулся по стойке «смирно», щелкнув каблуками, и отвесил служительнице масс-медиа официальный поклон. Гордым, жестким голосом с сильнейшим барраярским выговором Майлз произнес:

– Вы, несомненно, обознались, сударыня. Я лорд Майлз Форкосиган с Барраяра. Лейтенант имперской службы. Не то чтобы я не мечтал получить упомянутое вами звание, но оно несколько преждевременно, я полагаю.

Журналистка сладенько улыбнулась:

– Вы поправились после ожогов, сэр?

Майлз изумленно поднял брови (не следовало привлекать к ним лишнее внимание):

– Нейсмит получил ожоги? Вы его видели? Когда? Мы не могли бы поговорить об этом? Человек, о котором вы упомянули, представляет большой интерес для службы безопасности Барраяра.

Пишущая дама осмотрела его с головы до пят:

– Надо полагать, поскольку вы с ним на одно лицо.

– Пожалуйста, пройдемте сюда. – И как он из всего этого выкрутится? Взяв журналистку за локоть, Майлз повел ее в укромный уголок. – Конечно, мы с ним на одно лицо. Адмирал Нейсмит – это мой… – (незаконнорожденный брат-близнец? Нет, не звучит. Его не просто осенило: это было как ядерный взрыв), – …клон, – как ни в чем не бывало закончил Майлз.

– Что? – Уверенность его собеседницы дала трещину, она так и впилась в него глазами.

– Мой клон, – спокойно повторил Майлз. – Это удивительное создание. Мы считаем (хотя так и не удалось найти подтверждающих фактов), что он появился на свет в результате тайной операции цетагандийцев, которая пошла не по плану. По крайней мере с медицинской точки зрения цетагандийцы вполне могли осуществить такое. Факты относительно их военных генетических экспериментов просто ужасающи. – Майлз помолчал. Это по крайней мере было правдой. – Кстати, кто вы такая? Как вас зовут?

– Лайза Вэллери. – Дама показала ему свой аккредитационный кубик. – Агентство «Евроновости».

Ее готовность заново представиться свидетельствовала о том, что он избрал верную тактику.

– Ах вот как! – Майлз чуть отодвинулся от нее. – Служба новостей! Извините, сударыня. Мне не следовало разговаривать с вами без разрешения начальства. – И он сделал вид, что уходит.

– Нет, постойте… э-э… лорд Форкосиган. О!.. Вы случайно не родственник того самого Форкосигана?

Майлз нахмурился и напустил на себя суровость:

– Это мой отец.

– О-о! – выдохнула Вэллери, словно в экстазе. – Тогда понятно.