Братья по планете Земля

– Здрасти, теть Маш, – улыбнулся тот в ответ. – Чудесная погода, правда? Солнце прям весеннее!

Мужчина прижмурился от удовольствия, сразу став неуловимо похожим на своего пса.

– Хорошая погода, – тетя Маша согласно кивнула. Почему-то ей было ужасно приятно смотреть на мужчину с собакой.

– Пошли мы, торопимся на площадку, – чуть наклонил голову Василий Петрович.

И человек и его собака пошли дальше, растворяясь в мареве бьющего в глаза тети Маши солнца.

Найти своего человека

Сегодня я нашла себе человека. Бабушка говорила, что здесь важно не ошибиться, поэтому я сначала внимательно его разглядела. Он, точно он! Я его узнала.

– Ой, киса! Да какая маленькая! Как же ты здесь оказалась?

Женщина в клетчатом пальто нагибается над котенком вряд ли больше двух месяцев от роду. Котенок тощ, длиннохвост, полосат. Он ставит лапки на сапоги женщины и требовательно мяукает.

– Что тебе, киса?

– Ты мой человек! – ору я. – Немедленно возьми меня с собой!

Но женщина не понимает.

– Что ты мяукаешь, киса? Голодная?

«Может, я ошиблась? – мелькает в голове. – Бабушка говорила, что смотреть надо внимательно…. Да нет, это точно мой человек!»

И я продолжаю кричать:

– Возьми меня с собой!

– Есть, наверное, хочет, – хмурится женщина. – Вон какая тощая. Подожди, сейчас я тебе вынесу…

Она подхватывается и убегает. Ее клетчатая спина исчезает в лифте. Я остаюсь на лестничной площадке одна. Из приоткрытого окна немилосердно дует. Вроде весна, а такой холодный ветер. И есть хочется немилосердно. Чтобы добраться в этот подъезд, я потратила последние силы. А в подвале сейчас мама, наверное, мышку поймала… Как же я так ошиблась-то, а? Бабушка ведь говорила… И я жалобно мяукаю.

Лифт снова загудел. Я сразу понимаю, что он везет женщину в клетчатом пальто – моего человека. Это понимание означает, что никакой ошибки нет. Я приободряюсь. Сейчас меня возьмут на руки, сразу станет тепло, а потом… Домечтать я не успела, потому что передо мной ставят пластиковую баночку из-под сметаны, там кусочки сыра, колбасы, розовые кубики наспех порезанной сырой курицы.

– На, киса, ешь.

Пахнет одурительно вкусно, слюна заполняет рот, но разочарование мое так сильно, что все отходит на задний план. Почему она не понимает!?

Женщина растеряно смотрит на отчаянно мяукающего котенка.

– Ты чего, киса? Смотри, курица какая вкусная.

На место разочарованию приходит отчаяние. Бывает и так, что человек просто проходит мимо своего счастья. Он слепой. Бабушка говорила… Но, видимо, не зря наши предки считались богами в одной жаркой стране. Женщина подхватывает меня на руки и говорит:

– Ладно, завтра разберемся.

… Спала я два дня. Сквозь сон помню, как просыпалась, ела вкусные мягкие кусочки, искала место для туалета. Я приличная кошка, поэтому ходила только в одно место, предназначенное для того, чтобы делать свои дела, – в угол под торшером. Часто в тумане сна надо мной возникало лицо. Меня гладили пальчиком по пузу, озабочено говорили:

– Надо же, какая маленькая. Как же ты в подъезде оказалась?

«Сама пришла», – хотела сказать я, но вместо этого из горла помимо воли вырывалось громкое «мр-р». Основным моим ощущением было чувство покоя, словно я плыла на розовом пушистом облаке. Так и должно быть. Бабушка говорила… Жаль, что ей не довелось найти своего человека.

…А через неделю я достаточно окрепла, чтобы вступить в права на свои владения. Прошлась полосатой тенью по всем комнатам, на всякий случай показала веера когтей страшной круглой штуке, которая ползала по полу, собирая бешено крутящимися щетками пыль. Странно, она не заметила комок темной энергии, спрятавшийся в углу. Ничего, для этого есть я. Подпрыгнула, извернулась в воздухе и ударила его лапами. Получай! Комок побледнел и исчез.

– Ой, Фенька, ты такая смешная, когда играешь! – раздался голос моего человека. – Пойдем кушать.

Покушать – это всегда хорошо. И мы пошли.

Посвящается всем, кто не прошел мимо своего счастья.

Бимка

Иван гулял в лесопарке. Это была его утренняя привычка – гулять в лесопарке в любую погоду. Дождь ли, снег, ветер или просто хмурое ноябрьское утро. В лесу хорошо думалось, а накопившееся мелкое раздражение на будни жизни отваливалось, словно темная корка. Становилось хорошо, свободно. Сегодня был выходной, и Иван упруго шагал по тропинке, протоптанной после ночного снегопада еще более ранними пташками, чем он. Из-за быстро уходящих снежных туч выглядывало солнце, яркое солнце конца февраля, обещая погожий денек.

«Отличный будет день!» – радовался Иван.

И накаркал. Хотя это с какой стороны посмотреть: некоторые события только сначала кажутся обузой, зато потом вдруг осознаешь, что мир был добр к тебе, организовав подобный событийный узел. Например, заставил человека долго искать неизвестно куда девшийся носок, послав навстречу соседку, с которой надо непременно обсудить последние дворовые новости или, наоборот, поторопиться, чтобы не дай бог, с ней не столкнуться. Так что, Иван шел по тропинке, радуясь погожему, даже немного весеннему по количеству солнечного света, деньку, когда услышал вой.

«Волк?» – была первая мысль. Ее настигла вторая: «Откуда в нашем исхоженном вдоль и поперек лесопарке могут быть волки?»

Мысль бодрила, потому что в заснеженном лесу человеку с волком лучше не встречаться. Да и не в заснеженном тоже.

И что-то было в этом вое странное. Иван вслушался. Но вой больше не повторялся. Царила тишина, какая бывает только в зимнем лесу. Он уже совсем собрался идти дальше, когда вой послышался снова. На этот раз он переходил в обиженное взвизгивание.

– Щенок! Как я сразу не догадался!

Иван хороший человек, но первым его позывом было сбежать. Собачий найденыш – это всегда геморрой. Его нужно ведь не только кормить и лечить надо, но и пристраивать. А вдруг лечить – дорого? А вдруг – пристроить не удастся? Иван вздохнул и поднял щенка из сугроба. Щенок был такой же белый, только если с желтоватым отливом, да еще на ушах рассыпались коричнево-черные крапушки. Большие голубые глаза застенчиво взглядывали из-под коротких белесых ресниц.

– Тяжелый! Ну и как ты сюда попал?

Он мог и не спрашивать. Ямки полузанесенных снегопадом следов ясно говорили – как.

– Метис хаски, месяца два с половиной, – определил ветеринар. – С кем, не скажу. Наверное, поэтому и выбросили. Как полезло… Вон, уши какие вразлет. Но красавчик вырастет.

– В лесу? – не поверил Иван.

– Ну, наверное, решили, что отличные условия для северной ездовой собаки. Птичку там поймает. Или мышку, – лицо ветеринара было непроницаемым.

– Или подальше от людей, чтобы сволочами не сочли, – дополнил Иван. Озабоченно спросил: