Брайтон бич авеню

В ушах у Миши звучали эмигрантские мелодии и напевы, и мнился ему волшебный Брайтон-Бич, где всем, как он, наверное, и место, и все там счастливы, дружны, пьют в блеске витрин и бриллиантов шампанское с русской водкой и уж всегда готовы протянуть руку помощи, не говоря об элементарной моральной поддержке…

Миша и не представлял себе маленькую полутрущобную улочку с мостом «подземки», тесные ресторанчики, поток прохожих, где не мелькнет ни единого русского лица, – очерченный океанским прибоем краешек задворок Америки.

Здесь, в Кельне, Миша находился в центре культуры, благополучия, хорошего вкуса, традиций и даже большого изобилия. Но Миша того не ведал. Мишу влекла американская сказка. И надежда. И ужас перед оставленной им проклятой Богом Страной Советов, куда собирался сейчас некто Алик Бернацкий, чудак.

Чем же притягиваешь ты, Америка? Своей счастливой и загадочной символичностью для несчастных, мятущихся и убогих?

Или полем боя для истомившихся нерастраченной силой? Или насыщением для ненасытных? Или манящей к себе сутью Большого Дьявола?

В вопросах и есть ответ.

1990 г., Нью-Йорк