Бразильские сказки и легенды
Шрифт:
— Ну, теперь у нас тоже есть свои инструменты. А чтобы мужчины не догадались, кто это сделал, мы сегодня же уйдем к водопаду Уаракапа и нарвем стеблей умари для еды.
Так и сделали.
Вечером мужчины отправились в дом для танцев Журупари, но когда они стали искать свои инструменты, то в дупле ничего не нашли. У них остались только те, что были спрятаны в реке. Мужчины принялись искать повсюду, но всё напрасно. Женщин они не заподозрили, так как те ушли с утра к водопаду Уаракапа. Никто из мужчин не умел гадать, и они не узнали, кто унес инструменты.
Поэтому они ничего не спросили у женщин, когда те вернулись.
Через
— Мы можем обольстить мужчин. Давайте заставим юношей научить нас играть на инструментах.
Женщины вернулись домой, накрасились красным соком растения каражуру и начали заигрывать с мужчинами. А так как слабые головы юношей не могли еще в то время устоять перед женскими уловками, то они согласились научить женщин играть на инструментах Журупари. Поэтому они в тот же вечер пошли к берегу Туи-Игарапе и там стали играть на инструментах Журупари в присутствии женщин. Но старики в деревне услышали звуки инструментов и принялись испуганно спрашивать друг друга:
— Кто это играет на наших инструментах? Слушайте!
В полночь музыка прекратилась, но женщины уже знали все секреты Журупари.
И тогда женщины стали приказывать мужчинам работать вместо них. И мужчины опечалились, ибо им приходилось теперь выкапывать маниоку, чтобы делать муку, полоть траву, очищая засеянное поле, и качать детей, как раньше делали женщины.
Один из мужчин был почти колдуном. Каждую ночь он гадал, чтобы узнать, кто причинил им такое зло.
Его тень уходила от него искать виновников и не могла поймать их тени. Но благодаря своей тени он узнал, кто в их племени обладает слишком мягким сердцем. Тогда он собрал стариков и сказал:
— Наши волосы уже поседели, и никто из нас не знает, кто рассказал женщинам нашу тайну. Поскольку это не был, конечно, никто из нас, то мы должны теперь обольстить женщин, и они нам расскажут, кто открыл им секрет Журупари.
Мужчины так и сделали. Они обольстили женщин и однажды те им сказали:
— Когда вы станцуете перед нами танец Журупари, мы вам скажем, кто открыл нам секрет Журупари.
Мужчины согласились и попросили вернуть им священные инструменты, чтобы играть на них во время танца. Женщины принесли им инструменты, и в тот же вечер мужчины отправились в дом для танцев Журупари и начали играть и танцевать. В разгар танца вошли женщины. И вдруг они с ужасом увидели, что у всех мужчин были теперь одинаковые лица. Казалось, что все они — один и тот же человек. От страха женщины онемели и тут же лишились рассудка. Тогда старик, который был почти колдуном, вышел на середину дома и сказал:
— Все те, у кого седые волосы, — из рода Журупари. А юноши больше не будут играть на инструментах Журупари, чтобы не приносить нам несчастья. Посмотрите на наши руки, видите, как они огрубели от работы, которую нам пришлось делать из-за того, что юноши научили женщин играть на инструментах Журупари!
И с тех пор секрет Журупари снова перешел к мужчинам.
Легенда о свете
Рассказывают, что однажды Канан-Сиуе лежал в гамаке, отдыхая от дневных трудов. Боги ведь тоже устают. А он, создавший жизнь, каждый день что-нибудь улучшал и совершенствовал: то выравнивал берега рек, то подрезал листья у деревьев. И он устал.
И вот теперь, утомленный, он спал в темноте, потому что тогда еще не было света.
Тут пришла его навестить теща. Она споткнулась о панцирь черепахи Отони, упала и сильно ушиблась. И тогда она принялась бранить Канан-Сиуе:
— Ты, Канан-Сиуе, создал все, создал реки, долины, берега Бе'e Рокан, алые крылья арар'e, деревья, рыб и зверей… И ты, который создал все это, забыл создать свет? Я уже стара и нетвердо хожу. Я падаю И ушибаюсь. Канан-Сиуе, ты должен сделать свет…
Чтобы избежать новых ссор и упреков, Канан-Сиуе на следующий день поднялся очень рано и отправился искать свет. Он долго шел и пришел в долину, где все звери питались и пили речную воду. Канан-Сиуе превратился в тапира, вставил себе в рот трубочку из дерева эмбауба, чтобы дышать неслышно, лег и притворился мертвым.
Прилетели москиты и спросили:
— Тапир, ты умер?
И так как тапир ничего не ответил, они решили:
— Съедим его, а?
— Нет, — сказал вождь москитов, — подождем, пока прилетят мухи.
Прилетели мухи… Одна из них спросила:
— Тапир, ты умер?
А другие решили:
— Съедим его, а?
— Нет, подождем урубу.
Прилетели урубу.
— Тапир, ты умер?
— Съедим его, а?
— Нет, — сказал один из них, — подождем, пока прилетит урубу-король.
Прилетел урубу-король. Он опустился на землю, посмотрел на Канан-Сиуе, превратившегося в тапира, и сказал:
— Да, он умер, давайте съедим его.
Урубу-король приблизился и уселся на живот Канан-Сиуе. А тот только этого и ждал. Он схватил урубу-короля, тело которого было покрыто не перьями, как у других птиц, а черными волосами, как у людей из племени Каража, и принялся душить его.
— Я тебя убью, если ты сейчас же не отдашь мне свет, — сказал Канан-Сиуе.
— У меня нет света, Канан-Сиуе. Нет! Не убивай меня! — взмолился урубу-король.
— Отдай мне свет, или я убью тебя!
Урубу-король почувствовал, что умирает. Тогда он раздвинул волосы на груди и выпустил утреннюю звезду Таина-Кан. Утренняя звезда полетела быстро-быстро, ища небо.
Канан-Сиуе натянул свой лук. Зазвенела стрела и пронзила ногу Таина-Кан, пригвоздив утреннюю звезду к ночному своду.
Но Канан-Сиуе не был удовлетворен.
— Это не тот свет, что мне нужен. Он слишком мал.
— У меня нет другого, — простонал урубу-король.
— Есть, есть. Или ты отдашь мне его, или я еще сильнее сдавлю тебе шею.
Урубу-король вздохнул в отчаянии и, раздвинув блестящие волосы на груди, выпустил луну Рендо, которая помчалась искать небосвод.
Канан-Сиуе нацелил свой лук, и стрела полетела. И луна была пригвождена к небу, как раньше звезда. Но и тут Канан-Сиуе не был удовлетворен.
— Я хочу другой свет. Самый большой. Эти два света останутся для ночи. А мне нужен свет для дня…
И он снова сжал шею урубу-короля. Тот снова застонал:
— У меня нет его, Канан-Сиуе…
Но, говоря это, он уже открыл грудь…