Бремя феодала
Шрифт:
— Дык, одна, благородный сеньор. — Мне б и ту продать, — в извиняющемся жесте развёл он руками.
— Сколько? — Я понял, меня сейчас обуют, ибо высказал заинтересованность.
— Недорого возьму. Всего пятнадцать лунариев. Лишь бы не валялась не пылилась. — Жалостливое лицо.
Точно, обувает. Но мне не хотелось торговаться, хотелось поиграть, побрынчать. Детство вспомнить. Детство ТАМ.
Он начал рассказывать, что вообще-то взял дороже, но она, эта музыкальная дурында, так ему опостылела, что он готов в убыток, лишь бы корм лошадям отбить…
— Десять. Или ухожу. — Поставил гитару назад на прилавок.
— Двенадцать прямо сейчас, — подумал, что это игра, торгаш.
— Сигизмунд, — обернулся я к отроку, отсчитай десять лунариев.
Лунарии лежали на прилавке. Манящие. Блестящие. Сверкающие холодным серебряным блеском. Можно, конечно,
— Договорились, благородный сеньор. — Торговец жалостливо выдохнул, но мне его жалко не было. Жадность — смертный грех, его проблемы. Гитара перекочевала мне в руки.
— Фигасе, граф, ты любишь музыку! — офигел отрок, когда мы отошли.
— Есть вещи, которые бесценны, Сигизмунд. А это просто деньги.
Тут же, по выходу из рынка, потряс Рохелео на предмет, где Сильвестр. Я о нём не слышал, но я и не интересовался на самом деле. И получил настолько оригинальный ответ, что выпал в осадок:
— Его в тот же день взяли, когда герцог Бетисский уехал. Но этот шельмец даже пыток не стал ждать, сразу попросил аудиенции у герцогини, дескать, всё-всё о договорённости с Пуэбло расскажет.
— Герцогини? — усмехнулся я.
— Ну, он же не знал точные расклады, кто наверху как, — развёл Кавальо руками. — И его приказали тащить на совет. И я там был — всё видел и слышал. И как он рассказывал, что такое сатира. И что взял от тебя заказ на короля. Его пытали про герцога, но он был готов на библии клясться, про герцога вообще речи не шло, у графа, то есть тебя, твоё сиятельство, головная боль только насчёт короля Карлоса — ненависть лютая, остальных ты не воспринимаешь всерьёз. Что в общем-то правда, и менестреля, попытав больше для острастки, отпустили.
— «Больше для острастки» — заметил я. — И «полная горем мать». Не вяжется! — припечатал я. — Он сотрудничал с исчадием ада, неможно «для острастки».
— Так он чего и попросил о встрече, — скривился Рохелео: «Самое важное забыл». — Он первым делом предложил у герцога взять контракт на Пуэбло, а также на любого владетеля, врага герцога, которого ему захочется. И всего-то за жалкую сотню лунариев за одно имя. И он честно отработает, гоня волну на недоброжелателей Картагены. И агенты герцога всегда могут послушать его концерты и убедиться, что он выполняет контракт.
Мы рассмеялись, и смеялись долго.
— Заплатили? — сквозь слёзы, успокаиваясь, спросил я.
— А как же! — важно задрал нос Кавальо. — Четыреста лунариев. Четыре имени. Одно из них — твоё. И шельмец уже начал петь свои пасквили, народ на него только так сбегается. Страже сказали не трогать — пусть поёт, какую бы безобразщину не орал. Там и королю достаётся, и сестре его, и много кому. А потом я сбежал, и что сейчас — сказать не могу. Знаю точно, что у этого музыканта труппа из нескольких человек, и ему гильдейские оружейники барабаны сделали на стойке, с педалями. Но больше не скажу.
— Ладно, решим. — Я удовлетворённо вздохнул. — Сильвестр из бродячих собак, но даже у бродячих есть вожак стаи. Вернётся.
— А думаешь к тебе вернётся? — с вызовом усмехнулся Кавальо.
— Они могут дать ему только деньги! — наставительно поднял я палец. — А я — накормлю, обогрею и уму разуму научу. И цель дам, и удочку. Да, вернётся. И ты с людьми старайся по-людски поступать. В разведке это первое дело.
А чего мы на рынок попёрлись, в ряды музыкальных инструментов?
Так взять образцов барабанов различных, посмотреть какие вообще тут есть. Легион (пикинеры) — это пехота. А пехота должна шагать в ногу. Под барабанный бой. «А пацаны-то не знают», но я и не собираюсь делиться с кем-то стратегической информацией. Мне нужна швейцарская гвардия, и я получу швейцарскую гвардию, какое бы пафосное название в этом мире она ни носила.
Глава 15. Carthago delenda est
«Карфаген должен быть разрушен»,
Ждать пришлось почти полчаса. Солнце окончательно опустилось. Ещё не скрылось из глаз за горизонтом — диск солнца тут в два раза больше и садится дольше, но на улице наступили сумерки. Почему так долго — догадывался. Я НЕ распустил войско по приезду, как они рассчитывали. Более того, въезжали в город мы в доспехах, в кавалерийском комплекте, а это максимально возможная защита. На боках коней
приторочены щиты, луки и готовые к использованию тулы стрел. Правда воины без шлемов (традиция, мы же с миром вошли), и луки без тетивы, но вид не просто грозный, а страшный. Попробуй тронь таких орлов! Да каких — поголовно ветераны горячих точек. Бароны ведь тоже не дураки, и в свою сотню абы кого, без опыта на фронтирах, не берут. Так что у Йорика в сотне тоже все были ветеранами, правда, гвардейская сотня считалась качеством всё же чуть лучше. А местная стража только дохликов из крестьян пугать умеет — ссыкотно первыми лезть. Ничего личного, но Картагена — оплот мира и процветания, полтыщи лет без единой осады. Тут кто угодно расслабится.Парни отрядами рассосались по городу, но приказ блюли — доспехи не снимать, на улицах, если входишь в таверну, выставлять караул минимум из двух бойцов, держаться в виду других отрядов — чтобы кто-то услышал твой горн. С лошадьми поступили просто — разделили между четырьмя отрядами, всеми, кроме моего, который был назначен ударным. Вся агрессия врага будет в первую очередь направлена на нас, нам лошади будут мешать. Оставили несколько везти собственную графскую поклажу, например купленные барабаны, гитару и казну. Ну и личные вещи и личное оружие. Остальное распределено между другими отрядами, и парням дал денег чтобы их обиходили — или разместили под присмотром в тавернах, или, где не было места, чтоб купили овса и занимали малопрестижные переулки и стояли с подвижным составам там, периодически меняясь. Для быстрой кормёжки каждая лошадь оснащена специальной сумкой для овса, надеваемой на морду. А чтоб поить лошадей, в городе несколько колодцев с плохонькой невкусной солоноватой водой. Но лошадкам зайдёт.
Два отряда из пяти так и устроились — кони в переулке, люди в окрестных тавернах, бдят в полглаза. Стража пыталась что-то предъявлять, «хуле тут стоите, место занимаете», да фиг просто так наедешь на почти полсотни молодцев в доспехах при оружии. И отговорка железная: «Ждём графа. У него переговоры, и сразу уедем, вот и стоим». «Когда? Так найдите графа и у него спросите». Нормальный отмаз.
Наверное, напрашивается закономерный вопрос: вы чо, орлы, вообще попутали? Опухли и страх потеряли? Лезть двумя сотнями в сорокатысячный, а то и пятидесятитысячный город, где вас как мух прихлопнут и не заметят? Подошвами растопчут! Отвечаю: да, опухли, попутали. Но полезли потому, что было и здравое зерно в рассуждениях. На самом деле я надеялся, что нас не тронут. До последнего. Когда на твоих улицах две сотни головорезов, прошедших душегубку Лимеса, очко сожмётся, даже если ты дура баба и сестра герцога. Вариант, что она, как и братик, неадекваша-вырожденка, продукт длительного близкородственного скрещивания, тоже мог иметь место, но в этом случае была надежда на чувство самосохранения главных исполнителей. Ну, а если и они тупари, или готовые выслужиться идиоты, то такие противники — просто загляденье, ибо они слепо исполняют приказы, не имея стратегических замыслов. Стратеги в пекло с бухты-барахты не полезут, понимая последствия, но если такие найдутся, то как полезут — мы будем уже далеко. Правда, я умный? А раз так, то есть шанс сдюжить, ибо у нас в отличие от гвардии герцога и женсовета был подробный утверждённый на «совете в Филях» план нападения, разработаны «вариант Б» и «вариант Ц», а также отдельно проработаны три варианта ухода из города, вместе и порознь. Все эти диспозиции как правило теряют смысл с началом схватки, Наполеон не просто так говорил, что «ввяжемся в бой, а там посмотрим». Но всё же лучше, когда у командиров в мозгах есть закладки на случай той или иной смоделированной ситуации.
…Кстати, теперь понятно, почему де Лара был такой тупой. И мне на заметку: хоть я и воспринимаю себя Ромой, и Астрид сестрой не считаю, но ребёнка ей заделывать нельзя, хоть тресни! Иначе такой же тупой уродец появится, всем плохо будет, и мне первому. Психологически она мне не сестра, но генетику не обманешь. И Анабель не напрасно 3,14сдюли по этому поводу раздаёт.
В общем, прошло полчаса, как ушли последние гильдейские, когда это случилось. Всё же «женсовет» победил здравый смысл. Ой, не очень-то и хотелось! Мне передали информацию, что в Крепость с разных сторон вошло два отряда рыцарей человек по сто верховых. С севера, отрезая нам путь домой, и с юга, куда мы предположительно будем прорываться. Там мост через Картагенку, большой и каменный — лодья по высоте проходит, и но городская стража в глазах герцога, видимо, ненадёжно выглядит — лучше занять ключевой объект инфраструктуры профессиональными рыцарями.