Бремя императора: Тропой мастеров

– Кланяюсь, твое величество! – Ланиг на самом деле встал и низко поклонился. – Ты меня удивил и обрадовал.

– Ну, мы все-таки не вчера родились… – в сочном баритоне императора слышалась ироничная хитринка. – Сейчас нам необходимо немного прижать Церковь, избавиться от самых опасных фанатиков. Святые отцы зажрались, возжелали власти, они до зубовного скрежета завидуют своим коллегам из Карвена. И эпизод с девочкой очень в этом поможет.

– Как?

– Сейчас узнаешь. Как я уже говорил, для реализации нашего с Элиа плана необходима помощь твоих людей. Самых лучших и самых неподкупных. Тех, кому ты полностью доверяешь.

– Есть такие, – кивнул Ланиг, с интересом поглядывая на смутившуюся девушку.

Не план самого императора, а совместный с баронессой? Любопытно. Очень хотелось бы, чтобы она не предала, что вполне возможно. Старый мастер давно разучился доверять кому бы то ни было. Тем более женщине, очень походящей на ту, что когда-то растоптала его жизнь. Но раз его величество решился на сотрудничество с этой девицей, придется помочь. Однако наблюдать за баронессой будут очень и очень внимательно. И не дай ей Единый сделать шаг не в ту сторону…

– Значит, так, – снова заговорил его величество. – Завтра приступаем. Поэтому…

– А почему завтра? – удивилась Элиа. – Мы ведь собирались начинать дней через десять. Еще не все готово.

– Этой ночью на Лека ар Сантена покушались. Три высших охотника черного клана. Каждый из них берет за свои услуги не меньше двадцати тысяч тархемов золотом. Денег наши враги не жалеют. Если бы я не приставил к мальчику невидимку, он был бы уже мертв.

– Единый! – побелела баронесса. – Ты прав, твое величество, времени терять мы права не имеем. Неизвестно, когда будет следующее покушение и не окажется ли оно удачным.

– Вот именно, – согласно кивнул император. – Нам нужно вывести горца из-под удара. На подготовку операции уйдет еще около недели, все это время его будут охранять так, как не охраняют никого в империи. А ты, девочка, пока займись вот чем….

12. Точка разлома

Лек возвращался с вечерней тренировки с пьяным мастером очень уставшим, но довольным. За прошедшую неделю он узнал столько нового, что это казалось невероятным. Просто невероятным. Стиль пьяницы был настолько необычным, что поначалу юноша не мог уловить суть движений и переходов. А уж что творил невидимка со своими картагами… Это вообще выходило за пределы возможного. Если бы не заклятие самого императора, горец никогда не сумел бы даже увидеть движений мастера, не говоря уже о том, чтобы повторить. Новый уровень сверхскорости пока оставался для Лека всего лишь искуственным ускорением, пройдет еще не меньше месяца, прежде чем он станет привычен. Однако кое-какие проблески уже появились, хотя давалось это такой болью в мышцах, костях и связках, что по утрам Керталу приходилось приезжать в особняк лорда Дайара, чтобы массажем и иглоукалыванием поднять лежащего пластом ученика на ноги. А затем старик принимался за Лека сам. Юноше хотелось стонать, иногда даже выть от боли, но он не позволял себе распускаться.

После гибели охотников черного клана на горца в городе поглядывали с опасливым уважением. Молодые лорды буквально молились на него, смотрели восторженными, телячьими глазами. Они постоянно приглашали своего кумира на вечеринки, от чего юноша шарахался, как дорхот от ладана. Даже девушки стали вести себя странно, едва ли не падая в его объятия и постоянно делая какие-то не слишком приличные намеки, от которых краска бросалась в лицо. Но Леку нужна была только Элиа, остальные женщины для него просто не существовали. Все это страшно раздражало, тем более что такое отношение было незаслуженным. Не он убил охотников! Не он! Увы, рассказать правду горец не имел права, и это очень угнетало.

Бросив взгляд на заходящее солнце, юноша потянулся. Сегодня пьяный мастер почему-то отпустил его еще засветло, чем-то невидимка был занят. Лек шел, с интересом оглядывая витрины лавок. Уже три месяца в Тарсидаре, а никак не может привыкнуть к постоянной толчее и шуму на улицах города. Внезапно внимание привлекла идущая впереди компания молодежи. Горец всмотрелся и удивленно вскинул брови. Это оказались его ученики вместе с еще несколькими парнями. А они-то что здесь делают? Почему не в кузне? Что-то случилось? Или сбежали? Лек обогнал компанию и встал перед ней, уперев руки в бока.

– И что это значит, лентяи бесхвостые? – грозно спросил он, едва сдерживая улыбку.

– Наставник! – обрадовался Тинувиэль. – А нас мастер-кузнец прочь погнал, сказал, что занят.

– Да, – подтвердил опасливо косящийся на юношу Энет, Храт с Санти ухмыльнулись.

Как же изменились эти четверо за прошедшее время! Свободные, легкие движения, уверенность в себе, задорные, полные радости улыбки. Лек залюбовался учениками. Хороши, дорхоты облезлые, донельзя хороши. Даже Энет сейчас выглядел красивым, слабое когда-то тело налилось силой, широко развернутые плечи и обнаженные мускулистые руки бывшего книжника притягивали к себе взоры девушек, уже не обращающих внимания на некрасивое лицо молодого человека. Храт не казался больше неуклюжим, движения стали точеными, четкими, осмысленными. Для орка давно не составляло труда с места сделать двойное сальто и пробежаться после этого по канату. Тинувиэль по-прежнему казался хрупким как девушка, но это впечатление было обманчивым, куда только подевался тот обманчиво застенчивый эльф, которого судьба привела к костру горца с учениками. Гибкий и сильный воин. А уж наглости принцу от роду было не занимать, не помешало бы даже немного убавить. О Санти вообще говорить не стоило, скоморох изменился разительно, вытянулся на голову. А главное, почти забыл о своих шутках дурного вкуса, стал сдержанным, вел себя со спокойным достоинством. Отношение к нему горожан тоже изменилось в лучшую сторону, люди заметили, что рыжий уже не такой оболтус, каким его привыкли видеть.

– Ну, раз отпустил, гуляем! – широко улыбнулся горец.

– Ура!!! – завопили ученики.

Леку пришлось зажать уши, чтобы не расстаться с барабанными перепонками до срока.

– Тихо, заразы! – рявкнул он. – Нечего орать. Что у вас с картагами?

– Еще два месяца ковать… – тяжело вздохнул Храт. – Никогда не думал, что кузнечное дело такое сложное.

– И интересное, – добавил ехидно ухмыляющийся Энет.

– И интересное, – согласился орк, покосившись на графа.

– Ладно, пошли по рынку пройдемся, – сказал Лек, разворачиваясь.

К его команде присоединились ученики других горных мастеров, которых тоже выгнали из кузни взашей. И чем это таким важным там сегодня заняты? Впрочем, Единый с ними! Горец за последние недели настолько устал, что был просто счастлив получить небольшую передышку. Вскоре впереди показалась огромная рыночная площадь. Этим утром в порту пришвартовались несколько орочьих грузовозов. Торговые представители Оркограра почему-то попросили разрешения самостоятельно торговать на рынке, чего не случалось почти никогда: обычно урук-хай сдавали товары оптовикам и старались побыстрее покинуть негостеприимный человеческий город. Однако на сей раз люди отнеслись к краснокожим купцам вполне доброжелательно, успев привыкнуть к виду Храта. Но охрану им дали и на всякий случай запретили монахам-целестинцам, ненавидящим орков сильнее всех, покидать монастыри до отплытия урук-хай.

Храт откровенно трусил, не желая встречаться с соотечественниками. Однако наставник сказал ему, что свои страхи следует встречать лицом к лицу, а не прятаться от них. Поэтому молодой орк взял себя в руки и ступил на рыночную площадь, гордо выпятив грудь. Пусть смотрят на урук-хай – ученика горного мастера. Пусть завидуют!

Чем только не торговали на тарсидарском рынке! Вопрос только, по каким ценам. Компания молодежи, весело переругиваясь, шла между торговых рядов, с интересом рассматривая выставленное на продажу. Особенно их интересовало оружие.

Лек перебирал кинжалы, мечи, сюрикены и множество иных приспособлений для убийства. Тинувиэлю же куда больше нравились фруктовые ряды, где продавали самые экзотические фрукты и овощи со всего мира. Их свежесть сберегали специальными заклинаниями, закапсулированными в амулетах, которые продавали в любой магической лавке за гроши. Очарованные видом эльфа торговцы охотно угощали его. Тинувиэль с удовольствием пробовал и благодарил на удивление нежным голосом. Женщины буквально таяли, глядя на остроухого красавца взглядом, откровенно говорящим: «Так бы и съела!».