Бремя прошлого

– Боюсь, что я влюбляюсь в вас, – пробормотал он, и Сил опустила голову, впервые застеснявшись и не желая признаваться себе в том, что тоже полюбила его, так как слишком беспокоилась о том, что сказала бы Лилли.

Спустя месяц Финн пригласил сестер на обед в свой дом на Луисбург-сквер. Лилли была готова убить его за то, как он ухаживал за ее сестрой. Она понимала, что Финн делает это ей назло, чтобы показать, какой она была дешевкой и свою власть над нею. Лилли была уверена, что бедняжка Сил находится под обаянием его льстивых речей, поэтому была готова любой ценой оторвать сестру от него. Она говорила себе, что ему скоро наскучит эта игра, и подумывала об обществе более подходящих для Сил мужчин.

В начале той недели, когда должен был состояться этот обед, Лилли слегла с гриппом, доктор запретил ей вставать с постели, и Сил отправилась к Финну одна.

Дворецкий проводил Сил в гостиную, где ее ожидал Финн. Погода была совсем весенней. Все окна были открыты, и приятный ветерок колыхал занавески, принося в комнату из сада аромат цветущей сирени.

– Я пришла первая? – спросила она, не подозревая, что в точности повторила слова, когда-то сказанные ее сестрой, и что Финн снова поставил на своей сцене точно такой же спектакль.

– Вы моя единственная гостья, – сказал он Сил. – Я отменил все другие приглашения, узнав, что Лилли не придет, так как понял, что мы сможем побыть вдвоем. Все в порядке, – заверил он ее, увидев, как беспокойно Сил оглядела комнату, – с нами будут служанки. Не беспокойтесь, я не буду пытаться вас соблазнить.

– Господи, Финн Джеймс, – со смехом сказала Сил, – вы порядочный нахал, если воображаете, что это вам удалось бы.

Финн вынул из кармана футляр с кольцом, и ошеломленная Сил увидела огромный изумруд в окружении бриллиантов. Финн опустился на одно колено и торжественно проговорил:

– Сил, я знаю, что недостоин вас. Вам слишком хорошо известно мое нищенское прошлое, но вы видите, что я поднялся над ним. Мое сердце сжимается от страха при мысли, что вы ответите «нет», но я прошу вас оказать мне честь стать моей женой.

Сил, улыбаясь, смотрела на него, и ее щеки порозовели от удовольствия.

– Наверное, это самая длинная формула предложения о браке, которую кто-либо когда-либо слышал. А это самое большое кольцо.

Она шутливо похлопала его по обоим плечам, как королева, посвящающая в рыцари своего верноподданного, и проговорила:

– Встаньте сэр Финн О'Киффи Джеймс, я только что произвела вас в аристократы, чтобы вы могли просить моей руки как подобает, отбросив всю эту бессмыслицу о былой бедности.

Он обвил ее руками.

– Боже! – взмолился он, вопрошающе подняв глаза к небу. – Почему мы не встретились раньше…

– Раньше – чего? – спросила Сил.

Но Финн лишь пожал плечами.

– Вы не ответили мне.

– Но вы еще не просили меня так, как подобает.

– Сил, вы согласны выйти за меня замуж? – выпалил он.

– Да, черт возьми! – воскликнула Сил, и они со смехом упали в объятия друг другу.

Сил продела ленту через кольцо, ознаменовавшее их помолвку, и, повесив его на шею, спрятала под платьем, пока не наберется храбрости сказать Лилли о том, что выходит замуж за Финна.

Через несколько дней ей показалось, что настал удобный момент. Финн был в Нью-Йорке, Дэн в Вашингтоне, и они с Лилли остались одни.

Сил надела кольцо и отправилась с сестрой и Лайэмом на прогулку. Она смотрела, как Лайэм поддавал ногой мяч, а ее сестра пыталась удерживать себя оттого, чтобы не бросаться к нему со всех ног при каждом случайном падении.

– Я не могу выносить, когда он падает, – заметила она. – А Дэн всегда говорит ему: «Поднимайся, старина, нечего плакать. Всего лишь царапина па ноге». Ну а я бегу со всех ног к нему с йодом, бинтами, термометром и поцелуями.

– Материнская любовь, – философски проговорила Сил. – И уж если говорить о любви…

Лилли подозрительно глянула на сестру:

– Так что же о любви?

Сил подняла левую руку. Изумруд сверкнул на солнце, как осколок зеленого льда.

– Финн просит меня выйти за него замуж, – сказала Сил, и глаза ее засияли, как бриллианты на кольце.

Удар пришелся прямо в сердце Лилли. Она отвернулась без единого слова и побежала догонять Лайэма.

Она схватила его в объятия и крепко прижала к себе, борясь с подступившими слезами. «Подонок, о, коварный подонок, – повторяла она про себя. – Как он мог причинить мне эту боль? Как мог зайти так далеко?»

– Лилли, – умоляющим голосом окликнула ее Сил, но та не обратила на нее внимания, все крепче прижимая к себе сына.

– Лилли, я не понимаю. Что тебя так расстроило? Что плохого в том, что я выйду за Финна? В конце концов, вышла же ты замуж за его брата. Я думала, что ты порадуешься за нас.

Лилли резко повернулась к ней: она была слишком уязвлена, чтобы плакать. Если Финн не задумался над тем, какое оружие выбрать против неё, то не задумается и она. В любви и на войне хороши все средства. И она в отчаянии проговорила:

– Ты не можешь выйти замуж за Финна.

Сил удивленно вскинула голову. Лайэм расплакался, но Лилли впервые не обратила на это внимания.

– Но почему же? – спросила Сил. – Назови мне хоть одну стоящую причину.

– Посмотри на него, – замогильным шепотом проговорила Лилли. – Это сын Финна.

Сил посмотрела на сестру, потом на Лайэма. Она поняла, что Лилли сказала правду.

– Да, я вижу, что это так, Лилли, – с горечью в голосе проговорила она, стараясь не дать сердцу прорваться к самому горлу, чтобы не задохнуться. Потом повернулась и быстро пошла через поле обратно к дому.

Сил велела упаковать свои вещи и отправилась к нью-йоркскому поезду в тот же вечер, ни с кем не попрощавшись.

Лилли заперлась в своей комнате, но она и не хотела ее видеть. И даже не думала о том, увидится ли когда-нибудь с сестрой. Следующим утром Сил отплыла в Англию на «Этрурии» – на том же самом лайнере, на котором с такой радостью плыла оттуда всего за несколько месяцев до этого. Через две недели она снова была в Арднаварнхе и стала зализывать свои раны.

Сил, моя дорогая мамми, была по-своему страстной женщиной. Она любила жизнь, любила мужчин и любила любовь. Но она никогда никого не любила так, как Финна. Даже Джека Оллердайса, человека, за которого, в конце концов, вышла замуж и который был моим отцом.

Она любила его. С ним ей было весело, они были настоящими друзьями, любили одно и то же – лошадей и охоту, сельскую жизнь и заграничные путешествия, автомобильные гонки и званые вечера. Но она никогда ни с кем не чувствовала того останавливающего сердце возбуждения, какое вызывал в ней вероломный Финн.