Бремя стагнатора

С палуб галер, уткнувшихся носам в песок, спешно прыгали самострельщики, канониры высадили на берег даже абордажные команды – северяне наводнили город, как стаи пустынных цикад, уничтожавших все на своем пути.

Косталан не видел, как десант разделился на несколько больших групп.

Первые три, ни на что не обращая внимания, тяжело порысили, грохоча доспехами, ко всем трем воротам города. Южные и Западные они заняли без проблем, разогнав перепуганных легионеров блеском железа и парой самострельных болтов, но на Императорских пришлось повозиться. Привратная стража из десятка ветеранов неожиданно оказала упорное сопротивление. Морские пехотинцы потеряли шестерых, прежде чем пал, поднятый на три пики разом, последний защитник. Теперь все дороги оказались перекрытыми, даже юркий и незаметный сарех не проскочит. Впрочем, это уже не имело никакого значения – те, кто мог бежать, упрежденные заранее, давно покинули город. Те же, кто не мог, сгорали сейчас вместе со своими домами или гибли под ударами тяжелых абордажных палашей.

Самая большая часть десанта, ведомая двумя чжаньцами в бедной одежде, направилась прямиком к кузням. А остальные рассыпались по городу. Они врывались в здания, убивали каждого, кто попадался под руку – мужчин, женщин, детей, стариков. И, побросав трупы в домах, поджигали их. Если, конечно, к ним еще не успел добраться жадно разрастающийся пожар.

Шпионы вывели солмаонский отряд прямиком к воротам кузней.

Мастер Орнавами давно ждал этого момента. У заряженных бомбард он стоял в одиночестве – подмастерья и помощники давным-давно разбежались, а тех немногих, что решили геройствовать по молодости лет, он с бранью прогнал сам.

Когда из-за ограды появились первые ряды полированных панцирей морской пехоты, артиллерист пригнулся, опустив к земле брызжущий огнем фитиль.

Стрелять нужно в упор, наверняка. Шары из пористого железа, со специальными насечками разрывало при выстреле, и к цели летел рой смертоносных металлических обломков. Жаль только, дальность оставляла желать лучшего.

Вот десантники уже ворвались на площадь и бегут, крича и переругиваясь, к воротам кузней.

«Пора!»

Артиллерист выпрямился во весь рост, поджег одновременно все три фитиля и громко закричал от радости:

– Нате!!!

Самострельный болт просвистел где-то у самого уха, еще один ужалил в руку, но это уже ничего не меняло.

С чудовищным грохотом все три бомбарды выбросили сноп раскаленных осколков и, не выдержав, взорвались. Нападавших смело с площади смертельной метлой, некоторых пригвоздило к стене, кого-то буквально изрезало на куски осколками.

На месте импровизированной батареи курилась огромная воронка. Сверху падали металлические обломки, сыпался пепел и черные крупинки несгоревшей огненной смеси.

Опасаясь, что не выдержит пыток, мастер специально снарядил бомбарды тройной порцией, чтобы орудия неминуемо разорвало. Орнавами хотел уйти к Светлому Престолу пушкарем, а не кричащим и захлебывающимся словами куском мяса на пыточном столе.

Что ж, старый мастер мог быть доволен. Он прихватил с собой тридцать, а то и сорок солмаонских десантников.

В Мраморном городе царила могильная тишина. Отчаянные крики из нижних кварталов сюда не долетали, а сами жители, конечно, давно уже успели эвакуироваться. Чистые, еще не испятнанные пеплом, сугробы и полированные стены домов создавали впечатление, что никакой войны нет, кругом – тишина и спокойствие. Только тяжелый запах гари, что уже успел добраться и сюда, диссонансом вплетался в идиллическую картину.

Молодой мастер бегом поднимался вверх по улице, отыскивая взглядом подходящий дом. Тогда, во время последнего свидания с Юнари, Ресницы Ока не многое дали ему разглядеть: высоченный забор, запущенный двор с фонтаном и увитые вьюнком глухие стены. Сейчас он искал именно такие – без единого окна, изъеденные трещинами и потемневшие от времени.

Раньше ему всего лишь дважды приходилось бывать в Мраморном городе, так что он весьма смутно представлял расположение улиц. Ноги несли его вперед и вверх, прочь от горящих нижних кварталов и ближе к Юнари.

Он кружил по проездам и переулкам, петлял, по несколько раз попадая на одну и ту же площадь, но все никак не мог найти похожий дом.

«Не тот? Не тот. Не тот! Не тот!!!

А сзади неумолимо накатывалась волна солмаонской морской пехоты.

Командир штормовой группы – однолучевой Севнаго яростно махнул рукой в сторону ворот кузней и смачно, с парой морских загибов, выругался.

«Проклятые бомбарды! Один залп, и я лишился пятой части своих людей! – подумал он. – А время уходит! Да уж, командующий эскадрой и так чрезвычайно скуп на похвалы, зато скор на расправу. Если еще и изобретателя не удастся найти…»

Севнаго оставил на площади десяток безлучевого Искандара, приказал собрать раненых и перекрыть все проходы. Чтобы никто не смог выскользнуть!

Подозвал к себе младшего из шпионов:

– Из кузни есть другие выходы?

– Скат для отработанной породы, маларо Луч!

– Человек сможет пролезть через него?

– Да… с трудом, но сможет.

– Возьми троих и покажи им это место!

– Исполняю, маларо Луч!

Однолучевой махнул палашом в сторону ворот:

– Вперед, ребята! Обыскать все, ничего не пропустить. Кого найдете – сгоняйте на площадь. Брать только живыми. Ясно?

– Ясно! – вразнобой ответили десантники. Они тоже торопились: после поимки ценного пленника, командующий эскадрой обещал отдать им город до вечерней зари. Времени в обрез.

– И осторожней там! Внутри могут ждать сюрпризы, вроде, – он мотнул головой в сторону площади, – вот этого. Стрелять только по рукам! Чтобы не мог поджечь фитиль! Бегущего – по ногам! Вперед!!!

Ведомые оставшимся шпионом, солмаонцы вломились в ворота. Солдаты рассыпались по двору, по двое-трое врывались в двери складов, литейных, кто-то уже лез на пожарную башенку.

У подножья лежало изломанное тело в парадном мундире слуги Всевидящего Ока.

– Кто это? – спросил Севнаго шпиона. – Надеюсь, не наш парень?

– Нет, это Веко Лебанури, начальник охраны.

– Почему он мертв?

– Не знаю, маларо Луч. Наверное, зарезал кто-то из своих. Вы же знаете, кого набирают в Легион Ока. Воров, убийц, насильников. Поняли, что запахло жареным, и сбежали. Командир попытался помешать, ну и…

– Ясно. Жаль, что он умер, – однолучевой десантник пнул труп Лебанури, – думается мне, что если бы мы смогли его порасспросить, он рассказал бы немало интересного.

Посреди главной площадки кузней под навесом громоздилось какое-то нелепое сооружение, черное и мрачное. Огромный железный шар, склепанный из двух половинок, покоился на солидном основании. Его бока охватывали толстенные, грубо кованые полосы, справа висела раскрытая коробка странного механизма с двумя цилиндрами внутри. Больше всего они походили на колбасы, выложенные на прилавке мясника.

– Это и есть та самая штуковина?

Шпион кивнул.

– На бомбарду не похож, на повозку тоже… Проклятье! Он вообще ни на что не похож, разве что на огромный котел. И не выглядит опасным.