Брет Гарт. Том 5. Рассказы 1885-1897
Шрифт:
— Ну как? — раздался сверху с козел нетерпеливый оклик. — Сколько ж там, по–твоему, будет?
Это был властный голос кучера, Юбы Билла, и все, затаив дыхание, прислушивались, какой будет ответ. Он донесся слабо, откуда-то издалека, где плескало.
— Около четырех футов здесь, и что ни дальше, то глубже.
— Вода-то стоячая?
— Нет, с Форка идет.
Все бросились к окнам и дверям. Плеск уже слышался ближе, затем свет брызнул на деревья, на окна и на мутно–желтую воду, мирно зыблющуюся прямо под ними. Тощая дамочка взвизгнула.
— Никакой опасности нет, —сказал почтовый курьер, шагая к ним по воде с фонарем в руке. —
— Почему же нам не сообщили этого раньше? —с возмущением крикнул в окно тучный мужчина.
— Джим, — протянул Юба Билл с такой нарочитой медлительностью, что все насторожились.
— Да, Билл.
— Нет у тебя лишнего экземпляра этого официального бюллетеня, который почтовая компания выпускает каждые десять минут, для каждого пассажира, чтобы сообщить ему, где мы находимся, далеко ли до следующей станции и какая предвидится погода?
— Нет, — мрачно ответил курьер, залезая на сиденье за козлы. — Ни одного не осталось. А что?
— Да вот тут китайский император сидит, ему требуется! Но! Двинулись! Покрепче держитесь там! Гип! — Бич щелкнул, волнами заплескала вода, карета дернулась взад–вперед; мокрые блестящие бока и отчаянно мотающиеся головы передних лошадей на секунду мелькнули в окнах, весь кузов кареты повернулся рывком, словно сорвавшись с осей, потом еле–еле, ползком двинулся с невероятным усилием, и вот наконец снова раздался отрадный звук — топот копыт по твердой почве.
— Эй, эй! Остановите, кучер!
Это закричал, высунувшись в окно, тот самый незнакомый друг редактора, который сидел, помалкивая.
— Ранчо Уилкса, это ведь где-то здесь?
— Да, с полмили вдоль склона, не больше, — коротко ответил курьер.
— Ну, раз вы сегодня ночью дальше не двинетесь, я, пожалуй, лучше переночую здесь.
— Похоже, у вас голова правильно работает, молодой человек, — одобрительно сказал Билл, — потому как гостиница в Ключах набита битком.
Чтобы сойти с дилижанса, пассажиру надо было пройти мимо среднего сиденья, выход был как раз около молодого редактора. Уже став на подножку, незнакомец смущенно покосился на него, потом, нагнувшись, сказал нерешительно, понизив голос:
— Я думаю, вам вряд ли удастся попасть в гостиницу в Ключах. Если вы не против пойти со мной на ранчо, я берусь позаботиться о ночлеге.
Молодой редактор, человек предприимчивый, не стал долго раздумывать. Схватив свой саквояж, он сразу сказал:
— Благодарю вас, — и сошел вслед за своим новообретенным другом.
Бич щелкнул, и карета укатила.
— Вы знаете Уилкса? — спросил он.
— Д–да. Это мой отец.
— А! — весело отозвался редактор. — Значит, вы к себе, домой?
Здесь, на открытом месте, было совсем светло, и незнакомец, остановившись на минутку, все с тем же нерешительным видом огляделся по сторонам.
— Сюда, — сказал он и, перейдя дорогу, пошел вдоль склона по какой-то давно заброшенной, но, по–видимому, когда-то езжей колее. Он все еще не преодолел своего смущения, и молодой редактор, еще раз от души поблагодарив его за внимание и любезность, теперь шел за ним молча.
Минут через десять они дошли до каких-то огородов и разделанных участков; незнакомец, шагавший все с тем же озабоченным видом, явно оживился, прибавил шаг и вдруг остановился как вкопанный. Когда редактор подошел к нему, он в полной растерянности, недоуменно смотрел на низкие полуразрушенные,
обгорелые останки строения, бывшего когда-то большим фермерским домом.— Сгорел, оказывается! —тихо промолвил он.
Редактор смотрел на него в изумлении.
Сгорел, несомненно, но только когда, не теперь же… На обгорелых балках погреба уже проросла трава, вьющиеся растения густо переплелись на обвалившихся дымовых трубах, среди развалин там и сям — кучи засохшей земли, ямы.
— Когда вы здесь были последний раз? — прямо спросил редактор.
— Пять лет тому назад, — задумчиво ответил незнакомец.
— Пять лет! И вы ничего об этом не знали?
— Нет. Я все это время ездил, был на Таити, в Австралии, в Японии, в Китае.
— И вам ничего не писали из дому?
— Нет. Видите ли, мы с моим стариком поссорились, и я сбежал из дому.
— И вы не писали, что собираетесь приехать?
— Нет. — Он замялся и потом прибавил: —У меня этого в мыслях не было, пока я не увидел вас.
— Меня?!
— Да, вас, и потом вот этот разлив.
— Вы что же хотите сказать, — резко обратился к нему молодой редактор, — что вы уговорили меня, совершенно незнакомого вам человека, сойти с дилижанса, пообещав мне приют у вашего отца, с которым вы пять лет тому назад расстались в ссоре, не виделись с тех пор и не знали, примет ли он вас?
— Д–да, видите ли, вот из-за этого–т. о как раз я так и сделал. Ну, понимаете, я подумал, что для меня лучше явиться к нему вот с таким веселым, разговорчивым человеком, как вы. Но я, конечно, никак не ожидал этого, — прибавил он беспомощно, показывая на развалины.
Редактор смотрел на него, разинув рот; и вдруг это дурацкое происшествие, случившееся с ним, все, с начала до конца, — как он покорно сошел за этим дружелюбным болваном, шагал за ним по пустынной дор. оге, ночью, под проливным дождем, чтобы очутиться перед этой грудой развалин, в то время как дилижанс катил себе к приютному крову в Ключах, но главное, главное, причина, почему его пригласили, —: все это показалось ему такой невообразимой нелепостью, что он покатился с хохоту; трясясь всем телом, он швырнул наземь свой саквояж, оперся на трость и хохотал так, что слезы градом катились у него из глаз.
Спутник его, глядя на это, явно повеселел.
— Я же вам говорил, — радостно сказал он, — я знал, чтб вы способны отнестись к этому — и к старику моему — Вот именно так, а это его и ко мне, может, смягчило бы.
— Ради бога, — вскричал редактор, вытирая глаза, — не говорите больше ничего, лучше постарайтесь вспомнить, кто у вас тут жил по соседству, где бы мы могли переночевать. До Верхних Ключей нам с вами не дойти, а здесь, на этом пепелище, тоже не переночуешь.
— Ближе, чем в Ключах, здесь никто не жил.
— Но это было пять лет тому назад, — нетерпеливо сказал редактор, — и хотя ваш отец, наверно, уехал куда-нибудь после того, как сгорел дом, в этих местах с тех пор выросли целые поселки. Это же засеянный участок, тут где-нибудь за ним должен быть чей-то дом. Давайте пройдем чуть подальше.
Они молча зашагали по колее, редактор на этот раз впереди. Внезапно он остановился.
— Вон там, за деревьями, дом, — сказал он, показывая пальцем. — Чей это?
Незнакомец недоуменно покачал головой. Хотя он как будто не так уж огорчался за отца, которого постигло такое несчастье, однако зрелище черных развалин родительского дома явно нарушило его планы.