Брежнев. Разочарование России
Шрифт:
Петр Александрович Родионов, второй секретарь ЦК компартии Грузии, вспоминал, что на пленуме ЦК в декабре 1969 года фактически критиковали правительство, хотя формально говорили о Госплане.
Первый секретарь Алтайского крайкома Александр Васильевич Георгиев, по свидетельству очевидцев, просто кричал, как будто он на митинге. Георгиев в юности окончил сельскохозяйственный техникум, в марте 1961 года его назначили первым секретарем крайкома, и он просидел на этом посту семнадцать лет — до самой смерти в апреле 1976 года.
Слыша такие речи, Косыгин нервничал, но не выступил в защиту правительства. Поручил ответить Байбакову. Тот был человек закаленный. В 1944 году,
— Вот вы — такой молодой нарком. Скажите, какими свойствами должен обладать советский нарком?
— Знание своей отрасли, трудолюбие, добросовестность, честность, умение опираться на коллектив, — начал перечислять Байбаков.
— Все это верно, товарищ Байбаков, все это очень нужные качества. Но о важнейшем качестве вы не сказали.
Сталин обогнул стол и подошел к нему. Байбаков пытался встать, тот остановил его, коснувшись чубуком трубки его плеча:
— Советскому наркому нужны прежде всего бычьи нервы плюс оптимизм.
Этого у Байбакова было в избытке. Косыгин тоже прошел сталинскую школу, но от природы был более уязвимым для атак. В брежневском окружении этим пользовались. На политбюро Косыгина обычно критиковал Кириленко, занимавшийся в ЦК промышленностью и по праву старого друга Брежнева претендовавший на особое положение. Андрею Павловичу Косыгин отвечал резко, иногда зло.
Кириленко поражал косноязычием и полной неспособностью сформулировать свою мысль, что не мешало его карьере. С давних пор он состоял в дружеских отношениях с Брежневым, они были на «ты», и это обстоятельство определяло его вес в партийной иерархии. Кириленко со всеми, кроме Брежнева и Суслова, говорил в жесткой, напористой манере. В аппарате его считали хамом. Но Кириленко охотно помогал людям, которые на него ориентировались.
«Кириленко меня хорошо принял, — вспоминал Нурсултан Абишевич Назарбаев, которого в 1978 году избрали секретарем ЦК компартии Казахстана по промышленности, — даже почему-то поцеловал при встрече, пригласил присесть».
Назарбаев долго убеждал секретаря ЦК, что строить завод дизельных двигателей выгоднее не в Елабуге, а в Кустанае, где полно незанятых рабочих рук. «Смотрю, — удивлялся Назарбаев, — слушает отрешенно, явно пропускает все мимо ушей».
Нурсултан Абишевич, разумеется, не мог знать, что Кириленко страдал серьезным мозговым расстройством, не мог сосредоточиться. Когда Назарбаев все подробно рассказал, Андрей Павлович переспросил:
— Так что у тебя за проблема?
На сей раз Назарбаев обошелся одной фразой:
— Хочу, Андрей Павлович, попросить, чтобы завод дизельных двигателей строился в Казахстане.
Кириленко требовал, чтобы все вопросы строительства и промышленности согласовывали с ним. Он тут же вызвал к себе заведующего отделом машиностроения ЦК Василия Фролова, позвонил министру автомобильной промышленности Виктору Полякову, и за десять минут вопрос был решен. Назарбаев вернулся в Алма-Ату с победой…
Косыгина сильно не любил еще один друг Брежнева — Дмитрий Федорович Устинов. Приезжая к Леониду Ильичу, не стесняясь в выражениях, говорил, что он думает о Косыгине. Тут сказывались личные отношения, прямое соперничество.
В марте 1963 года указом президиума Верховного Совета был образован Высший совет народного хозяйства СССР как высший государственный орган по руководству промышленностью и строительством, подотчетный правительству. ВСНХ подчинили все промышленные и строительные госкомитеты, в том числе госкомитеты по оборонной технике, по авиационной технике, Госплан, Госстрой…
Главой
ВСНХ стал Устинов. Он немедленно стал делить с Косыгиным полномочия в свою пользу. Да еще Хрущев, уезжая из Москвы, поручал Устинову председательствовать на заседаниях правительства. Это раздражало и обижало Косыгина. Когда Устинов (при Брежневе) стал секретарем ЦК по военным делам, он полностью замкнул на себя оборонную промышленность и не подпускал к этим делам Косыгина. На оборону работали и гражданские министерства, тут интересы Косыгина и Устинова постоянно сталкивались, и главе правительства приходилось уступать.Академик Гурий Иванович Марчук поинтересовался у Косыгина, почему не создается специальное министерство вычислительной техники. Алексей Николаевич ответил, что вопрос не раз ставился на политбюро, но Дмитрий Федорович — против. Устинов говорил, что невозможно выделить производство вычислительной техники из всего оборонного комплекса, да и не нужно этого делать.
Даже Горбачев, только-только избранный секретарем ЦК по сельскому хозяйству, сразу же вступил в конфликт с Косыгиным, зная, что Брежневу это понравится. Правда, и Косыгин плохо относился к Горбачеву. Он несколько раз отдыхал в Кисловодске, но с Горбачевым не сблизился.
Перед началом торжественной церемонии вручения наград космонавтам в сентябре 1979 года члены высшего партийного руководства собрались у входа в Екатерининский зал. Косыгин недовольно сказал:
— Вот нам, членам политбюро, разослали записку сельхозотдела ЦК, Горбачев ее подписал. Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявить более жесткий спрос и выполнить план заготовок.
В ответ на это Горбачев, который всего год был секретарем ЦК, позволил себе прилюдно атаковать члена политбюро. Самым жестким образом ответил, что если председатель Совета министров считает, что отдел ЦК проявил слабость, пусть поручит вытрясти зерно своему аппарату и доводит это продразверстку до конца. Воцарилась мертвая тишина, вспоминал Горбачев. Такой выговор старшему по чину был невиданным делом. Но Михаил Сергеевич прекрасно знал расклад в политбюро. Брежнев сам постоянно давал понять, что он не очень доволен правительством, правительство не справляется, приходится Центральному комитету подменять Совет министров. Это было скрытой формой критики Косыгина.
И после церемонии Брежнев позвонил Горбачеву:
— Переживаешь? — спросил сочувственно.
— Да, — ответил Горбачев. — Но дело не в этом. Не могу согласиться с тем, что занял негосударственную позицию.
— Ты правильно поступил, не переживай, — сказал Брежнев. — Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством.
Через два месяца Горбачева повысили в партийном звании. Ему позвонил Суслов:
— Тут у нас разговор был. Предстоит пленум. Есть намерение укрепить ваши позиции. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены политбюро.
27 ноября 1979 года, на пленуме, Горбачев поднялся еще на одну ступеньку в партийной иерархии.
Отказ от совнархозов, восстановление министерств и традиционной партийной структуры имели один важный негативный результат: партийные комитеты в полной мере восстановили контроль над промышленностью и сельским хозяйством, несколько утерянный при Хрущеве. При Брежневе аппарат ЦК практически полностью дублировал структуру правительства. Каждой отраслью занимался отдельный сектор. Руководитель отдела ЦК был хозяином в своей отрасли. Он вызывал к себе на Старую площадь не только министров, но и заместителей председателя Совета министров.