Брежнев. Разочарование России

Все кадровики были недавними партийными работниками, причем именно вторыми секретарями, которые по распределению обязанностей ведали организационно-кадровыми вопросами. Это был один из способов контроля партийного аппарата над чекистами. Приходящие со стороны партийные секретари были чужаками в КГБ и должны были присматривать за тем, что происходило внутри системы госбезопасности.

Пятое управление

Андропов расширил сеть местных органов КГБ и образовал новые управления в центральном аппарате, чтобы надежнее охватить все стороны жизни страны. Но он сразу выделил главное с его точки зрения звено — контроль над духовным состоянием общества.

Через полтора месяца после прихода на Лубянку, 3 июля 1967 года, Андропов отправил записку в ЦК, в которой живописал действия подрывных сил, направленных «на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов».

Новый председатель КГБ сигнализировал о том, что «под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия».

Андропов предложил создать в центре и на местах подразделения, которые сосредоточились бы на борьбе с идеологическими диверсиями.

17 июля 1967 года политбюро предложение Андропова поддержало:

«Создать в Комитете госбезопасности при Совете Министров СССР самостоятельное (пятое) Управление по организации контрразведывательной работы по борьбе с идеологическими диверсиями противника. В КГБ республик, УКГБ по краям и областям иметь соответственно пятые Управления-отделы-отделения…»

С мая 1969 года 5-е управление возглавил Филипп Денисович Бобков. Он проработает в управлении много лет и со временем станет генералом армии и первым заместителем председателя КГБ.

Георгий Арбатов пишет, что Андропов был доволен своей идеей, с радостью говорил:

— Работу с интеллигенцией я вывел из контрразведки. Нельзя же относиться к писателям и ученым как к потенциальным шпионам. Теперь все будет иначе, делами интеллигенции займутся иные люди, и упор будет делаться прежде всего на профилактику, на предотвращение нежелательных явлений.

Юрий Владимирович обладал замечательным умением приспосабливаться к собеседнику. Он так ловко вел беседу, что разные люди, часто с противоположными политическими взглядами, искренне считали председателя КГБ своим единомышленником.

Очень хорошо помню рассказ своего отца после встречи с Андроповым. Решив конкретный вопрос, Юрий Владимирович завел разговор на общие темы. Отец мой, человек очень откровенный и открытый, заговорил о том, что нужны перемены. Почему бы на выборах выдвигать не одного кандидата в депутаты (это же чистой воды профанация!), а как минимум двоих? Как раз готовились очередные выборы в Верховный Совет…

Андропов слушал его очень внимательно и, услышав эти слова, переспросил:

— Значит, вы тоже так считаете?

Отец ушел от Андропова воодушевленный и уверенный в том, что нашел в лице Юрия Владимировича единомышленника. Потом выяснилось, что председатель КГБ считал любые политические реформы смертельно опасными для социалистического общества…

Нечего удивляться, что 5-е управление КГБ приняло на себя функции политической полиции. Вот одна из первых акций новой структуры — записка в ЦК КПСС от 30 августа 1967 года:

«Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР располагает данными, что доктор философских наук, завкафедрой философского факультета МГУ Зиновьев Александр Александрович, 1922 года рождения, в период 1957–1958 годов принимал участие в сборищах молодых специалистов-философов, на которых он выступал с отрицательными взглядами по отдельным вопросам теории марксизма-ленинизма.

В сентябре 1960 года в Москве в качестве автотуриста находился профессор Колумбийского университета Кляйн, который привез и вручил Зиновьеву письмо от американца Коми Дэвида. Кляйн и Коми известны органам госбезопасности как лица, принимавшие непосредственное участие в обработке и вербовке советских граждан для работы на американскую разведку.

Анализ письма, добытого оперативным путем, показывает, что в нем затронуты вопросы, выходящие за рамки переписки научного характера. В частности, автор письма интересовался состоянием в СССР логики как науки, выяснял отношение Зиновьева к теории марксизма-ленинизма, просил установить работающих в советских научных учреждениях отдельных ученых и сообщить, над чем они работают.

Ответ на письмо, переданный Зиновьевым Кляйн, был обнаружен в специально оборудованном тайнике в машине американца. С 1960 по 1965 год Зиновьев имел переписку с Кляйн и Коми, систематически посылал им советские издания по философской литературе.

В прошлом Зиновьев злоупотреблял спиртными напитками, на почве чего в его семье возникали ссоры. В настоящее время с женой Зиновьев находится в разводе».

Это совершенно жалкий донос, достойный пера коллеги-завистника, а не огромного учреждения, каким был Комитет госбезопасности. Но таков был реальный уровень работы 5-го управления. Причем документ свидетельствует о масштабах слежки и агентурного аппарата, потому что философу Зиновьеву припоминались высказывания десятилетней давности. Становилось очевидным, что каждый контакт советского человека с иностранцем фиксировался и рассматривался как преступный…

Александр Зиновьев был старшим научным сотрудником в Институте философии АН и заведовал кафедрой логики в Московском университете. Действия чекистов сыграли свою роль в том, что философ окончательно разошелся с существующей системой. В 1976 году за границей появилась его самая известная книга «Зияющие высоты» — резкая по тону сатира на советскую систему. В 1978 году он эмигрировал. После перестройки вернулся, его много издавали, книги Зиновьева пользовались большим успехом…

Юрий Владимирович Андропов никогда не работал на производстве, ничего не создавал собственными руками. Ни экономики, ни реальной жизни не знал. Уверенно чувствовал себя только в сфере идеологии. Поэтому занимался интеллигенцией, художественной и научной, пытался влиять на ситуацию в литературе и искусстве.

«Это подтверждает мою старую мысль о нереальности реальной жизни и всевластии литературы, которая вовсе не воспроизводит, не отражает, а творит действительность, — пометил в дневнике писатель Юрий Маркович Нагибин. — Иной действительности, кроме литературной, нет. Вот почему наше руководство стремится исправить литературу, а не жизнь. Важно, чтоб в литературе все выглядело хорошо, а как было на самом деле, никого не интересует».

14 ноября 1967 года Андропов отправил в ЦК записку о настроениях среди интеллигенции, которую тоже иначе чем доносом не назовешь: