Бригадир. Не будет вам мира

– Как настроение?

– Боевое.

– Вот и отлично!.. Тут один человек хочет с тобой познакомиться.

– Да, я в курсе.

– Вот и замечательно!

В кабинете у него на диване за журнальным столиком сидел холеный импозантный мужчина в дорогом темно-сером костюме. Черты лица неправильные, заостренные – не симпатичная у него внешность. Но в облике породистость, в осанке величественность, и взгляд у него как у человека, привыкшего повелевать. Не похож он был на композитора. И если было в его глазах вдохновение, то вовсе не творческое. Масленый у него взгляд, плотоядный. И Катя ему нравилась, и еще виски воспламеняло кровь.

– Познакомься, Катенька, это Феликс Михайлович, большой твой поклонник, – со слащавой улыбкой представил его Валерьев.

Только тогда мужчина поднялся со своего места, неспешно, без суеты взял Катю за руку, приложился к ней губами. И еще показал на свободное место возле себя, но Катя выбрала кресло, в которое собирался погрузиться Ираклий.

– Мне нравится твое творчество, Катенька, – сказал Феликс Михайлович, подсаживаясь поближе к ней.

И руку на подлокотнике дивана он вытянул так, чтобы она могла видеть часы в золотой оправе. Возможно, это была очень дорогая швейцарская фирма, но Кате было все равно. Мужчины с большими деньгами не будоражили ее воображение.

– Спасибо.

– И сама ты мне нравишься. Как женщина.

– Это уже лишнее.

– Может быть. Но если мне нравится женщина, то я не могу обойтись без комплиментов в ее адрес.

Он взял ее за руку, длинными холодными пальцами провел по внешней стороне ладони. Но, кроме чувства брезгливости, это ничего в ней не вызвало.

– А можно без этого? – отдернула она руку.

Неприятный тип. Вроде бы и не отталкивающая у него внешность, но этот сальный взгляд, снисходительная манера поведения вызывали чувство отторжения.

– Что-то не так? – нахмурился Феликс Михайлович.

– Ираклий Борисович, я пришла на встречу с композитором.

– Его нет, – замялся Валерьев. – Был, но уже нет. Ты немного опоздала…

– А песня хорошая, – с видом знатока кивнул гость. – Очень хорошая. Может, я и не специалист, но как слушатель скажу, что это будущий хит. И ты могла бы его исполнять.

Он обращался к Кате, но та смотрела на своего продюсера.

– Я могу ее услышать?

– Можешь. Но с разрешения Феликса Михайловича, – с нарочитой удрученностью развел руками Валерьев.

– Что-то я вас не очень понимаю.

– А что здесь непонятного? – усмехнулся гость. – Все в этом мире продается и покупается. Я купил права на песню, и теперь, если ты хочешь ее исполнять, тебе придется договариваться со мной.

Феликс Михайлович ясно давал понять, в какую цену обойдется ей такой договор. Деньги ему не нужны, и счет она должна оплатить натурой. Все очень просто. По его разумению.

– И что я должна сделать? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Для начала поужинать со мной. А потом ты будешь петь и танцевать. Но только для меня.

– Я все поняла.

– И что?

– Ничего не выйдет.

На Феликса Михайловича она глянула с отвращением, а на Ираклия – с упреком. Но Валерьев лишь сожалеюще развел руками. Дескать, есть правила, по которым вынуждены играть все – и она, и он сам.

– А может, все-таки подумаешь? – хищно улыбнулся Феликс Михайлович.

– Я уже подумала. И решила, что вы не джентльмен. Вы торгаш. Без чести и без совести. Для вас все продается и покупается. И меня вы хотите банально купить. Ни цветов, ни ухаживаний. Все просто: хочешь петь – танцуй. Но я не хочу с вами танцевать. Не хочу и не буду.

Ираклий недовольно покачал головой. И очень скоро Катя поняла почему.

– Я не просто торгаш, – высокомерно усмехнулся Феликс Михайлович. – Я олигарх. И для меня действительно все продается и покупается. Зачем тратить время на цветы, если я просто могу подарить тебе успех. Так даже честней, ты не находишь?

– Это не подарок, это плата за услуги. Но я не проститутка и не продаюсь. И успех мне ваш не нужен… Ираклий Борисович, я могу идти?

– Можешь, – ответил за Валерьева Феликс Михайлович. – Ты можешь идти в никуда. Никаких больше концертов, никаких больше гонораров. Если ты уйдешь, твой контракт с «Трикитом» будет аннулирован. Возможно, ты получишь неустойку. Но очень маленькую.

– Ираклий Борисович, что он такое говорит?

Но Валерьев не ответил. Феликс Михайлович вдруг собрался уходить, и он угодливо сопроводил его до самой машины.

Катя тоже хотела уйти, но ей нужны были объяснения. И только Валерьев мог их дать. Впрочем, он не заставил себя долго ждать.

– Вот такой он человек! – громогласно возвестил он, переступая через порог своего кабинета. – Большой человек – большие странности. Маленький человек – маленькие странности. А он большой человек… Очень большой!

– Но какое отношение он имеет к моим концертам?

– Боюсь, что самое прямое, – сочувственно развел руками Ираклий. – У меня возникли проблемы, и он помог мне их решить.

– Проблемы с деньгами?

– И с деньгами тоже… Поверь, если он скажет, что на тебе надо ставить крест, нам придется с тобой расстаться. Ты очень перспективная артистка, у тебя большое будущее, но, увы, Красницкий для меня важней, чем ты. И если выбирать между ним и тобой… Но я не хочу выбирать. Поэтому нам лучше пойти на компромисс, – опустив глаза, сказал он.

– Но вы же видите, он хочет меня купить.

– Он же сказал тебе, что все в этом мире продается и покупается. И ты сама должна это понимать. Ты продалась мне, я тебя раскручиваю, делаю на тебе деньги. Верней, пока что отбиваю свои вложения, но это уже детали…

– Я вам не продавалась. А если продалась, то в переносном смысле. А ваш Красницкий хочет купить меня натурально.

– Да, он хочет купить тебя натурально. Такая уж у него натура. Жестокая и циничная. Таким его сделал мир, в котором он живет. Жестокий мир и циничный. Он богат, у него деньги, связи, он может позволить себе все. И это его развратило. Если ему понравилась женщина, он не станет ухаживать за ней, дарить цветы, искать ее расположения. Ему нравится ставить женщину в полную зависимость от себя. Ему не столько секс нужен, сколько унижение, которое испытывает женщина…

– Так он и меня унизить хочет!

– Да. Подчинить и унизить. Он хочет чувствовать себя полновластным над тобой хозяином. Ты должна будешь угождать ему во всем…

– Но ведь это извращение?

– Очень даже может быть. Но так уж вышло, что выбор Красницкого выпал на тебя. Понравилась ты ему, и он с тебя не слезет.

– Похоже, он возомнил себя богом.

– Да. И это, увы, не лечится… С этим можно только смириться.

– Пожалуйста, пусть делает что хочет. Его проблемы, пусть сам с ними и справляется. А я в этом свинстве участвовать не собираюсь, – мотнула головой Катя.