Бриллиант Шах. Приключенческий роман

Дом и двор предстал передо мной точной копией видения, что мне виделось во сне. Я даже немного озадачился этим. Словно я иду к этому трехэтажному особняку не первый раз, а знакомой дорогой и уже поднимаюсь кирпичными ступенями к квартире Игоря. Стряхнув с туфлей первый и мокрый, выпавший ночью снег, нажал звонок. Игорь открыл дверь и пропустил меня в прихожую. Небольшой коридор. Пространство казалось узким с высоким потолком. У стен стояло множество разнообразных сейфов. Я с удивлением рассматривал старинные экземпляры этих железных ящиков.

– Это от моего деда еще осталось. Он ремонтировал, можно сказать, убитые сейфы, приводил их в порядок, и не было отбоя от заказчиков, любителей антиквариата. Каждый состоятельный бизнесмен имел за честь похвастать своим редким сейфом и придать веса своему кабинету, так сказать шарму деловитости. Вот смотри на эти редкие экземпляры, некоторые из них инкрустированы не только эмалью, но вот этот на кривых ножках, сплошь покрыт керамикой, сейф самой Екатерины Великой, как подарок моему прадеду, за то, что он вскрыл сейф царицы, запертый сломанным ключом. Очень дорогая вещь, но мой дедушка не хотел продавать его за баснословные деньги, которые предлагались ему, всегда говорил, что это их семейный талисман их семейной профессии.

– Ну, а ты, Игорь, как, будешь продавать реликвию?

– Я еще не разобрался в нашей семейной профессии. – Уклончиво ответил парень.

Надевая тапочки на свои ноги, я сказал: – Я тут принес кое-что, чтобы скрепить наше знакомство. Там вот на тумбочке возьми, пожалуйста.

Игорь подошел и взял в руки коньяк.

– О, пять звездочек, класс. С колбаской отлично. Ну, пошли и сразу на кухню, будем знакомиться.

На кухне уже стоял накрытый стол, на котором высилась плоская бутылка армянского коньяка Ной двадцатилетней выдержки, и водруженный коньяк Шабо убого смотрелся на скатерти стола рядом с элитным напитком народа, который славится своими коньяками. Игорь, увидел мою неловкость, поспешил сказать: – Это все из запасников моего деда, оставлено мне в наследство. Мать на похоронах пыталась со своим новым ухажером попасть в винный погребок. Но дед перед уходом строго предупредил меня никому не показывать сокровища виноделия, что наш род собирал столетиями.

– У тебя, что есть вина столетней выдержки. И не только. – Ответил Игорь, вот посмотри этот коньяк, Ной был куплен дедушкой пятьдесят лет тому назад, на этой выцветшей этикетке можно разобрать, что еще тогда, в Ереване, он продавался из партии двадцатилетней выдержки.

– Постой, значит, теперь он имеет выдержку в семьдесят лет?! – воскликнул я.

– Никак нет. Если бы он все это время хранился в дубовой бочке, то это было бы так, а в стекле он остается в той ипостаси, в которой он был куплен, то есть в двадцатилетней выдержке. – Игорь взял бутылку и сказал, – Смотри, качество хранения еще проверяется и тем, что у напитка нет осадков, ну если только чуть, а если нет вовсе, да еще пятидесятилетнего хранения, то перед нами высочайшее качество. На аукционе, этот коньяк можно продать очень дорого.

– Ну и за сколько?

– Ну, тысяч за сто фунтов, полагаю.

– Да ты парень миллионер с таким богатством, а?

– Это не совсем так, мы не Англия и не Европа.

– Не Америка и не Китай. – Подхватил я.

– Да, что тут рассуждать.

С этими словами, Игорь взял столовый нож и, стряхнув им на салфетку сургуч, открыл бутылку. Наполнив коньячные бокалы, сказал:

– Этому напитку надо подышать перед употреблением. Это потому, что вкусовые качества очень сочетаются с наполняемыми ароматами пространства комнаты. Сейчас мы ощутим этот удивительные запах гор, и просторов, где выращивают этот коньячный сорт винограда.

Слушая его, я стал улавливать отдаленные запахи эвкалиптовых листьев. Свежесть горного воздуха. И с чуть уловимом дыханием далекого костра. Что так аппетитно доносится с Армянских горных просторов. Игорь взял бокал, всколыхнул бокалом напиток.

– Ну, вот теперь, можно ощутить полную сладость этого напитка. – И поднес бокал, чокаясь со мной, – Давай за дружбу.

– За дружбу! – повторил я.

– Ты знаешь, я твой коньяк не буду открывать. Мы сейчас спустимся в винный погреб, и я эту бутылку поставлю среди Армянских коньяков на место этого коньяка. Пусть хранится на долгую память.

Мы выпили еще и закусили фаршированной рыбой, которую Игорь заказал еще вчера у знакомого дедушкиного повара в армянском ресторане. Рыбу доставил на легковом автомобиле официант, отказавшийся брать плату, сославшись на то, что повар строго приказал никакой платы не брать. Игорь сказал, что знакомый повар был другом дедушки, и что они когда-то воевали вместе.

– Игорь, а ты не пробовал заняться вашим непосредственно семейным бизнесом?

– Как ты это себе представляешь? – удивленно спросил он.

– Ну, ремонтом сейфов, открытием замков квартир, хозяева которых случайно захлопывают дверь и не могут попасть туда.

– Ты знаешь, что такой бизнес на особом контроле у правоохранительных органов. Я устану каждый месяц отчитываться перед налоговой инспекцией, брать разрешения на вскрытие того или иного сейфа или квартиры, заполнять декларации. И вообще хлопот больше, чем заработка.

– Ну, хорошо, можно все же попробовать, поучаствовать в каком ни будь аукционе. Вот хоть бы старинный сейф Екатерины Великой.

– За два с половиной миллиона долларов? – спокойно сказал Игорь. У меня волосы зашевелились на голове от такой суммы.

– Ну, это же антикварная реликвия и принадлежала твоему дедушке.

– Это не совсем так, как ты думаешь, Валентин. Дедушка вывез этот сейф из Берлина,

Из разбомбленного дома, куда вошли наши солдаты. Дед служил в интендантской службе по вывозу из Германии похищенных произведений искусства. И этот сейф был доставлен моему дедушке для ремонта с последующей передачей властям после его реставрации.

– И, что же он застрял здесь у вас?

– После реставрации дед обращался в разные инстанции, даже в исторический музей ходил с просьбой сдать реликвию. Но все отмахивались и даже не хотели слушать его. Так вот он и прижился у нас. Представь себе, сунемся мы с ним на аукцион. Там объявится наследник и за вознаграждение, мизерное по сравнению с его настоящей стоимостью заберет себе и уже он продаст сейф по достойной цене. Скажи мне это надо?

– Да, конечно. Я слышал, что есть много подпольных скупщиков антиквариата.

– Послушай, Валентин, даже так, все контролируется криминалитетом. И стоит мне заявить об истинной ценности реликвии, как тут же найдутся, компетентные лепили бумаг, и заберут без промедления, я и пикнуть не посмею про цену этого сейфа.

– А кто знает о ценностях, хранящихся здесь?

– Санжик Саркисович, это дедушкин друг, повар. Остальных нет уже в живых.

– Ты не рассказывал никому об этом?

– Нет, конечно, бабушка, когда еще была жива, напоминала мне почти каждый день об этом.