Бриллиантовые яйца

Начальством, как не странно, оказалась женщина, ростом и весом в половину Вадика, при огромных круглых очках и с короткой стрижкой окрашенных хной волос. В кабинете у этого чуда-юда, несмотря на первое мая и девять часов утра, находилось два мужика, с виду мало похожих на Вадика и гораздо больше, чем он – на шофёров.

– Здрасти, – и он сперва вошёл, а потом постучался.

– Вы новенький? – будто училка в школе, спросила тётя Мотя пронзительно-писклявым голосом. Вадик даже поморщился, но ответил вежливо:

– Да, я водитель по фамилии Митьков.

– Садитесь, – тётя Мотя указала на свободный стул, – меня зовут Абакумова Лидия Матвеевна. Это ваши коллеги.

Оба мужика оказались Лёхами, и Вадик по очереди пожал им руки. Весь дальнейший трёп, включая обсуждение оклада, Вадик слушал в пол-уха. В середине он вставил фразу насчёт того, что «его постигла удача, и похоже, ёкнулся бензонасос», отказался от помощи «коллег» и уже хотел благополучно откланяться.

– А правда, что Иваныч разбился? – неожиданно ввернул один из Лёх, обращаясь к тёте Моте.

– Жив-здоров ваш Иваныч, – видно было, что тема для начальницы неприятная.

– А что случилось? – спросил Вадик.

Тётя Мотя объяснить не соизволила, зато Лёхи начали наперебой рассказывать какую-то не то грустную, не то гнусную историю. Из всей их болтовни Вадик понял, что работал такой шофёр, некто Иваныч, который не далее как вчера уехал в рейс и не вернулся. Одни слухи говорили, что попал в аварию, другие – что он и так выглядел не бодро и зевал, третьи – что поцапался с начальством и был уволен.

За разъяснениями Вадик отправился к Олесе, которая присутствовала на рабочем месте в полном одиночестве.

– Ну как? Познакомился с этой мокрой курицей? – устало спросила Олеся, тыкая мышкой в карты на компьютере.

– Всё в порядке, мать. А ты чего тут бездействуешь? Вот сейчас доложу Бегемоту!

– А нет никого на складе. Работы нет и яиц нет. И я тебя прошу, не зависай у меня подолгу, ладно? Хоть ты по сплетням мой жених, на фиг надо лишний раз светиться. Я тебя позову.

– Жених, значит? – Вадик ничуть не удивился, – ну-ка, выкладывай всю свою историю. Я должен знать, чтобы не выглядеть глупо, – и он захватил Олесю сзади.

– А чего рассказывать? Я беременная невеста, ты мой жених, я тебя устроила на работу, поскольку сама скоро уйду в декрет. У тебя погибли родители. Ну, вот и вся история…

– А теперь скажи, – Вадик слегка придушил Олесю, – Иваныч – это твоя работа?

– А, уже слухи пошли? А что говорят? – Олеся попыталась ослабить мёртвую хватку.

– Иваныч, говорят, разбился. Насмерть.

– Да ну? – Олеся и не собиралась ни в чём признаваться, – так-таки и насмерть? Бедный…

– Ясный перец, ты поработала. Убила ни в чём неповинного…

Олеся тяпнула Вадика за палец и ткнула локтем в живот. Отскочивший Вадик сунул палец в рот, взвизгнул и выругался.

– Хватит! – рявкнула Олеся, метая молнии, – достал уже! Все нервы мне вымотал, кретин! – неожиданно она закрыла лицо руками и тихо прошептала: – извини. Я никакая, прости.

Вадик сжалился и прижал Олесю к груди, потрепав по извилистым волосам.

Груз свалился на неё, как снег на голову. Часики показывали половину первого, вроде как обеденный перерыв, и тут нате пожалуйста!

Олеся стояла между коробчатых небоскрёбов, чесала макушку и озадаченно глядела на нечто. Час назад этого не наблюдалось. Завскалдом тётя Пончик сегодня не присутствовала, зато бесчинствовала её зам, которая так удачно указала Олесе место, куда привозят из цеха отправляемый в аэропорт груз. Периодические беспричинные визиты Олеси на склад зампончика пресечь не могла, но постоянно бесилась, мол, «ходят всяхие, хаботать мешают, ничехо не делают!»

На некоторых появившихся коробках красовалась буква «Б», написанная маркером. Олеся почитала внешние этикетки – так и есть, «Яйцо шоколадное». В других – шоколад «Наташка», «Зимушка-зима» и «Русская матрёшка».

От волнения Олеся едва не растерялась. Достав из кармана канцелярский нож, она подошла к одной из коробок. Скотч она тоже захватила… Но как только она занесла руку с ножом над «грузом», где-то совсем рядом раздался полукрик-полуприказ зампончика:

– Дхадцать зефиха, тхидцать тохта, дхадцать тхи «Матхёшки»!

Олеся заметалась между громадными стеллажами, выбралась из лабиринта и побежала на улицу. Вадик до сих пор торчал возле «газели», делая вид, что ремонтирует: открыл капот, разбросал инструменты, вымазал руки в солидоле. Увидев несущуюся со скоростью курьерского поезда Олесю, он встал, отряхнул для проформы ладони и выплюнул окурок.

Страдающая одышкой от беспробудного курения, Олеся несколько секунд вообще не могла ничего сказать.

– Опять умер кто? – отшутился Вадик, – али нашего друга Штефа повстречала?

– Готовься! – наконец, выдохнула Олеся, – товар… на складе! Я побежала!

– Стой! – Вадик схватил её за руку, – а ты уверена, что сейчас надо везти?

– Да. Включи мобильник. Как только позвоню, подруливай к складу. Это вон туда, направо и ещё раз направо, – Олеся махнула рукой в сторону низких красных корпусов, – а я побежала!

– Беги, мать, беги… – зловеще прошептал Вадик.

Перед глазами Олеси стояла только одна надпись: «Товарно-транспортная накладная». Сколько сотен подобных бумажек она уже перелопатила! Неужели с помощью одной такой бумажки можно украсть несколько миллионов долларов?

Менеджер по продажам сразу же набросился на неё:

– Тебя где носит? – и вручил ей огрызок тетрадного листа с цифрами.

Нужный файл уже был открыт. Олеся быстро застучала по клавишам, одновременно набирая номер Вадика.

– Давай, – произнесла она одно слово и продолжила набивать данные в шаблон накладной.

В графе «Наименование продукции» она добросовестно перечислила три вида шоколада и непослушными пальцами напечатала «Яйцо шоколадное»… Единицы измерения – «кор». Количество – 15. Влезет ли в «москвич»?

Далее шли графы «цена», «сумма» и так далее. Всё это Олесю мало волновало. Главное – это грузополучатель – ОАО «Шереметьево-плюс», и водитель – Митьков. Митькова, она, конечно, написала сама. У менеджера в бумажке было написано «Кузин».