Бриллианты в шампанском

— Живите сами в своем домище!.. Что же это такое — мальчонку два часа найти не могу!

— Ты в подвале смотрела? — интересовался Павел Александрович.

— Смотрела.

— А на мансарде?

— Смотрела, смотрела. Купи, Паш, мне наручники, я его к батарее прикую.

— А в бассейне?

— Чего спрашивать, первым делом туда помчалась.

— А в бане?

— Ой! Точно, в бане не смотрела, — спохватилась та и бежала проверять.

Игорь сладко спал на деревянной лавке в аромате лесных трав, собранных им вместе с любимой бабушкой.

У Павла Александровича появилась идея. Наконец-то он сможет воплотить в жизнь мечту своего детства. Голуби! Как это было давно, его детство!.. Он помнил, как, задрав голову, в потертой тюбетейке, следил за полетом чудесных созданий природы. Владельцем голубятни был участковый милиционер, который, окружая себя мальчишками, проводил работу по профилактике детской преступности. В выгоревших, синих тренировочных штанах, сидел он на второй ступеньке, ведущей на голубятню, и словно читал лекцию облепившим его мальчишкам:

— Голубей человек приручил с незапамятных времен. Впоследствии размножаясь, они дали множество разнообразных пород. Подобно многим другим животным, они обладают способностью ориентирования в пространстве. Голубь, привыкший к месту своего жительства, будучи завезен на большое расстояние от дома, при первой возможности возвращается к своему гнезду.

Этой его способностью пользовались люди во все времена, и на Востоке, и в Европе. Голубиная почта служила для военных и политических целей. Депеши, написанные на тонких кусочках бумаги или микропленке, вкладывались в обрезок пера, который привязывался к хвосту голубя. При осаде Парижа в 1870 году голубей увозили на воздушных шарах и отпускали с депешами. Птица обычно летит по прямому направлению, на высоте сто — сто пятьдесят метров, перелетает моря и высокие горы со скоростью около семидесяти километров в час. Голубиная почта потеряла свое значение с появлением телеграфа, телефона, радиосвязи. Но я их люблю. Поэтому и называюсь любителем. Люблю за красоту формы, полета, да и просто они мне нравятся. У них такие умильные и смешные головки. Ведь правда?

Ребята одновременно кивали головами и чуть ли не дрались за право подбросить в небо красного николаевского тучереза. Птица поднималась вертикально, как по веревке, и исчезала из глаз. Но достаточно было знакомого свиста, как после нескольких часов полета из небесной сини появлялась стайка крепышей. Оказывается, они находились точно над голубятней. Поистине тучерезы!

И вот, Павел Александрович задумал построить голубятню и купить породистых голубей. Именно таких, каких хотел, коллекционных. С паспортом и родословной. Работа закипела. Знакомый плотник по всем правилам построил голубятню. Он съездил на Птичий рынок, разжился адресами старых голубятников и, взяв с собою побольше денег, поехал за живым товаром.

Домой вернулся поздно. Желтое такси высадило его прямо у калитки. В руках у него был большой пластмассовый ящик. В нем что-то курлыкало и шевелилось. Игорь подлетел к Павлу Александровичу, пытаясь заглянуть в отверстие ящика.

— Глаза убери! Ведь клюнуть могут! — пробурчал он уставшим, но довольным голосом. Потом они вдвоем высадили птиц в голубятню.

— Теперь будем ждать, когда они нам птенцов высидят. На тебя, Игорек, возлагается обязанность следить за их кормом.

И вот каждое утро Игорь лазил на голубятню и радостно сообщал приемному деду о жизни наверху. Скоро птицы положили кладку. Ждать пришлось недолго. Мокрые мохнатые комочки пробили скорлупу и вылезли на свет. Игорь рвал им траву, кормил зерном, менял воду в поилке. Убирался в голубятне Павел Александрович, внимательно следя за развитием птенцов. Он постоянно кому-то звонил и консультировался о правилах выращивания.

И снова в доме воцарились мир и покой. Павел Александрович, как и мечталось когда-то, читал на балконе газету, тихонечко раскачиваясь в кресле-качалке. Тетя Вера учила приемного внука читать, а безумно уставшая за день Лера рассматривала в зеркале ванной свое тело.

— Как сглазил кто! Никому не нужна. Бедная была не нужна, но и богатая, оказывается, тоже. Смотрю я на тебя, Лерка… Вроде не уродиной родилась, а как перст одна. Может быть, это оттого, что такая капризная? Ведь Мстислав замуж звал, директор галантереи глазки строил. И мужичок тот, который ореховый буфет продавал, вроде ничего был. Ан нет! Любви тебе, Лерка, захотелось. Не можешь ты просто так, для здоровья.

И она смотрела на полки и полочки, заставленные дорогими шампунями, гелями, солями для ванны, кремами для разных частей тела, духами и туалетной водой своими грустными голубыми глазами.

Несмотря на волокиту, связанную с магазином, он начал давать прибыль. И в общем-то, неплохую. Дела пошли. Самое главное было все наладить, а там хозяйка и не нужна стала. Можно было заехать на какой-нибудь час для инспекции — и свободна. Но деятельная натура Леры не терпела пустоты. Поэтому необходимо было срочно чем-то заняться. Лера решила купить себе машину и научиться водить. Для начала записалась на курсы водителей и стала исправно их посещать. Руководитель группы, увидев у себя в классе такую красотку, только развел руками.

— Да вы станете причиной всех аварий на дороге!

— Почему? Неужели такая дура? Хуже всех водить буду? — наивно удивилась Лера.

— Да нет! От вашей красоты водители шеи свернут, вот в чем причина. Но, так и быть, дам вам совет искушенного преподавателя. Не забивайте себе голову карбюраторами и дросселями, учите лучше правила дорожного движения. Учитесь хорошо водить. Как я понимаю, вы такими ручками, — он поцеловал ее руку, — в двигатель не полезете. Тем более что всегда найдутся желающие помочь.

Лера стала учить правила. Потом наняла таксиста и по ночам раза три проехала с ним по самым необходимым маршрутам, старательно запоминая все светофоры, стрелки, знаки, ряды. Когда начались уроки вождения, она доплатила инструктору за лишние часы и методично отрабатывала свои маршруты. Экзамены сдала отлично. Майор, принимавший вождение, даже похвалил ее.

— Такое впечатление, что вы давно водите. Может, пересдаете?

— Нет, что вы, что вы! Сама не знаю, как у меня это получается. Я всего месяц за рулем.

— Значит, у вас природная склонность. Талант, я бы сказал… — И он размашисто поставил в карточке «отлично».

Теперь пора было покупать машину. Друзей с машинами не было. Так сложилось, что немногих подруг она от себя во время беременности отсекла. Как же выбрать автомобиль? Кто его послушает, кто оценит? Через курсы она узнала домашний телефон инструктора по вождению и упросила его с ней съездить. Инструктор-то был ничего, и Лера лелеяла надежду, что совместная покупка, может быть, их сблизит. Но… к телефону подошла молодая женщина. Надежды автоматом отпали. Зато машину выбрали замечательную — аккуратную белую «пятерочку». Она была такая свеженькая, крепенькая. Лера сразу дала ей имя. Машина была женщиной. Ведь не грузовик же… тот мужик, а это дамочка. И назвала она ее Марусей. Почему? Она и сама затруднялась ответить. Как-то само собой получилось.

— Помой Маруську, пожалуйста, — говорила она уборщице в магазине.

— Залей Марусеньке полбака, — кричала, выходя из машины, постоянному мальчику на бензоколонке.

Так и пошло — Маруська. Маруська была справной девчонкой. Не ржавела, не ломалась. Аккумулятор, правда, был слабоват, и Лера подбадривала машину:

— Ну, умница моя, ну, заведись, мне на рынок надо, а то тетя Вера загрызет! — Маруська послушно заводилась и везла Леру по всем делам.

Чувство, что за ней следят, то проходило, то временами возникало опять.