Бриллианты в шоколаде

Подруги аккуратно переписали имя отца Амелии, а также все данные, которые они смогли разыскать на ее деда. И спрятав карту памяти обратно в сейф, с чистой совестью отправились вкушать изумительные яблочные оладушки Насти. Запах от них шел по всему дому просто потрясающий. А сама Настя, стоя у плиты, жарила что-то еще.

— Это картофельные драники, — сказала она и осуждающе добавила: — Как я понимаю, вы ведь живете с мужчинами, а в холодильнике у вас к ужину я нашла лишь холодную говядину.

— И что?

— К говядине нужен гарнир. И для этого отлично подойдут мои драники, особенно если полить их сверху сметаной.

— Повезет же кому-то, — вздохнула Леся. — Ты — отличная хозяйка.

— Готовить я люблю, — призналась Настя. — Так что, есть у вас сметана?

Что касается сметаны, кефира, йогурта, простокваши и прочих молочнокислых продуктов, то их в коттедже подруг было в избытке. В последнее время девушки стали замечать в себе какое-то непонятное отвращение к мясу и, напротив, возросшую тягу к травам, овощам и кисломолочной продукции. Но покупать готовые йогурты со сроком хранения до двух недель, а то и выше, они не хотели. Им казалось подозрительным, чтобы молочные продукты могли храниться так долго. Вместо этого Леся приобретала обычное молоко, закваску и готовила кефир, йогурт, даже творог и домашний сыр.

Оказалось, что сделать творог — проще простого. Надо было лишь положить пару ложек закваски в свежее молоко с максимально коротким сроком годности, а потом подождать какое-то время, чтобы молоко свернулось, загустело, а снизу появилась полупрозрачная жидкость. Затем получившийся сгусток Леся откидывала на дуршлаг, в котором уже лежал двойной слой марли. И когда прозрачная сыворотка стекала в подставленную под нее тару, в марле оказывался нежнейший и вкуснейший домашний творожок.

Если Леся добавляла в него мед, то из этого творожка получались отличные десерты, нежные, без крупинок и комочков. А если положить в творог морскую соль, травы или любые другие добавки, например Кира любила кунжут, а Леся отдавала предпочтение кедровым орешкам, то получался домашний мягкий сыр с интересными и самыми разнообразными вкусами.

И главное преимущество всех этих продуктов заключалось вовсе не в их дешевизне, а в том, что они были скоропортящимися, а значит, максимально натуральными и полезными для здоровья. Остающаяся после приготовления творога сыворотка тоже шла в дело. Леся с удовольствием пила ее вместо кефира, находя куда менее калорийной, но в то же время ничуть не менее полезной для здоровья.

Так что сметана у них имелась своя собственная, приготовленная из купленных на рынке сливок. Она отлично подошла и к оладьям, и к драникам.

Оладьи Насти получились очень вкусными и пышными. Каким-то образом они не теряли своей пышности даже после того, как их сняли с огня. Настя отделила часть оладушек, сложила их в контейнер, а сверху посыпала сахарной пудрой.

— Это для Бори, — пояснила она в ответ на вопросительные взгляды подруг. — А драники я должна положить в другой контейнер. У вас есть еще? Этот я нашла в мойке, но одного мне мало.

Подруги обменялись улыбками. Настя была такой сосредоточенной, когда рассуждала о том, что ей необходимо накормить вечером своего мужчину.

— Должен найтись и еще один контейнер для твоего Бори.

— Иначе драники своим чесночным запахом совершенно убьют оладьи, — озабоченно нахмурилась Настя.

Вот ведь какая молодец! Даже находясь в чужом доме, на чужой кухне, девушка умудрилась приготовить ужин для своего мужчины, сама поела, подруг угостила, да еще и Лисице с Эдиком останутся дранички и оладушки, когда эти двое явятся домой к ужину.

— Кстати! — спохватилась Леся. — Мы же собирались в восемь быть у Бориса.

Кира глянула на часы и кивнула:

— Думаю, что самое время нам выезжать.

— А вам удалось что-то узнать про Амелию и Рябкова? — вскинулась Настя.

— Что-то удалось. Остальное выясним у твоего Бориса.

— Ох, — покачала головой Настя, — что-то мне подсказывает, что сделать это будет не просто.

— Ничего! Заговорит твой Борис, никуда не денется.

— Как миленький заговорит!

И когда обрадованная Настя, прихватив заполненные контейнеры, убежала собираться, Кира повернулась к подруге.

— Беспокоит меня этот Борис, — призналась она ей. — Темная лошадка. Надо будет у него хотя бы паспорт посмотреть. Как думаешь? Покажет он нам его?

— Покажет. Пусть только попробует не показать.

Без ведома Насти подруги договорились с Эдиком и Лисицей следующим образом. Как только все трое приедут на место и убедятся, что Борис там, подруги позвонят своим защитникам и сообщат им точный адрес своего пребывания.

— И чтобы вы сразу же после этого выезжали! — строго велела Кира мужчинам.

— Вы можете нам там понадобиться! — мило добавила Леся, перехватив в последний момент у своей подруги телефонную трубку.

Борис был дома. Когда он сразу же открыл дверь, на его лице играла приветливая улыбка. Но при виде явившихся с Настей двух подруг улыбка его моментально потухла. Впрочем, Борис не растерялся, правила хорошего тона, привитые ему с детства, помогли ему. Он вновь заулыбался и засуетился.

— У нас гости! Это немного неожиданно, но тем лучше. Позвольте за вами поухаживать, дорогие женщины.

Он помог раздеться Насте, принял и повесил плащ Леси, пальто Киры, потом пригласил их в комнату. Но прежде чем пройти в гостиную, подруги, разумеется, разулись и уже босиком пошли по квартире.

Борис направился следом за ними, твердя:

— Мне так неудобно, вам не следовало разуваться, здесь нет тапочек…

— Все прекрасно.

— Наверное, вам холодно.

— Тут полы с подогревом.

— В самом деле? — обрадовался Борис. — Надо же… Понимаете, эта квартира не моя, я даже этого еще и не заметил.

— Значит, вы живете тут недавно? А откуда вы прилетели?

— Израиль, — коротко ответил Борис. — Опережая ваши вопросы, сразу же скажу, что эмигрировать на историческую родину — это было не мое решение. Так решили мои предки. Сам я в тот момент был слишком мал, и мнением моим никто не соизволил поинтересоваться.

— А если бы вас все-таки спросили?

— Я бы однозначно воскликнул — нет! И моим родителям стоило бы прислушаться. Ведь как известно, устами младенцев глаголет истина.