Британия в новое время (XVI-XVII вв.)
Шрифт:
Действия Якова встревожили всю страну. Для восстановления католической религии он пользовался абсолютистскими методами, которые ужасали его подданных больше, чем сам абсолютизм. Юристы уже указывали на то, что назревает конфликт между исключительными королевскими прерогативами и правами короля, установленными законом. Более того, они теперь утверждали, что король должен подчиняться не просто какому-то абстрактному закону, но закону писаному, то есть принятому парламентом. Все юристы палаты общин придерживались этой точки зрения.
К концу 1686 г. Яков отвратил от себя многих сторонников, ранее преданных ему. Галифакс, в свое время воспрепятствовавший принятию акта «Об исключении» и тем самым спасший Якова, уехал из Лондона. Дэнби, освобожденный из Тауэра в 1684 г., отказался от своей мечты о союзе церкви и короны. Он понял, что при короле-католике реализовать ее невозможно. Альбемарль, сын генерала Монка, оставил государственную службу. Никто не имел уверенности в завтрашнем дне. Яков правил без парламента и не мог созвать его без риска вызвать в обществе серьезные волнения. Члены палаты общин и лорды, недовольные, лишенные возможности активно действовать, коротали время в своих поместьях. Англиканская церковь, где господствовала доктрина непротивления, осталась чуть ли не единственным оплотом законности в стране. Но и она с трудом сдерживала все возрастающее беспокойство. Лишь мощное
В течение 1686 и 1687 гг. Яков, держа парламент в состоянии неопределенности и используя свои исключительные прерогативы, продвигал католиков на ключевые посты. Виги и тори, ранее непримиримые, постепенно сплотились. Действия короля привели к тому, что партия, бросившая вызов его брату, объединилась с партией, выступавшей в защиту Карла II. Яков попытался предпринять дерзкий и ловкий политический маневр, но в конечном итоге его расчеты не оправдались. До сих пор король стремился только к тому, чтобы облегчить положение своих католических подданных. Теперь он намеревался заручиться поддержкой диссентеров различного толка, также не признающих англиканство. В случае объединения вигов и тори Яков стремился противопоставить им коалицию папистов и диссентеров, опирающуюся на вооруженные силы, подконтрольные короне. Влиятельного сторонника король нашел в лице Уильяма Пенна, квакера, основателя Пенсильвании, вернувшегося в Англию в 1684 г. Таким образом, лишившись поддержки тех сил, которые на протяжении веков составляли традиционную опору трона, король попытался найти новых союзников, но диссентеры были разобщены и не годились для этой цели. В январе 1687 г. Яков сместил обоих братьев Хайдов. Долгое время они без особого успеха исполняли свои обязанности, не желая служить королю-католику. Седьмого января Лоуренс Хайд, граф Рочестер, был уволен из казначейства. Его сменил граф Сандерленд. Через три дня старший из братьев Хайдов уступил в Ирландии свое место верному стороннику Якова католику графу Тирконнелу. В Шотландии на смену другу Хайдов, управлявшему от имени Его Величества, пришли два католика. Эти назначения стали важными вехами, обозначившими следующий этап правления Якова II. Когда в конце 1685 г. он объявил перерыв в работе парламента, корона начала терять поддержку «кавалеров» и англикан. Теперь же, через два года, отставка Рочестера ознаменовала начало заговора, приведшего к «Славной революции».
Тем временем Яков наращивал и вооружал армию. Войско Карла II насчитывало всего 7 тысяч человек, и содержание его обходилось 280 тысяч фунтов ежегодно. Яков имел более 20 тысяч человек, и это стоило ему 600 тысяч фунтов. К февралю 1686 г. под ружьем находились три лейб-гвардейских конных полка, Королевский конногвардейский полк, десять полков драгун, два батальона пеших гвардейцев и пятнадцать линейных, не считая гарнизонов. Каждое лето в Хаунслоу устраивали большой военный лагерь, на который с опаской поглядывали жители столицы. В августе 1686 г. в учениях участвовало около 10 тысяч человек. Через год Февершэм смог собрать уже 15 тысяч человек и двадцать восемь орудий. Король часто приезжал в лагерь, стремясь завоевать популярность у солдат и офицеров. В центре лагеря, между расположением пеших и конных войск, поставили передвижную деревянную часовню на колесах, где служили мессу. Яков наблюдал за тренировками войск и обедал вместе с Февершэмом, Черчиллем и другими генералами. В армию набиралось все больше рекрутов из Ирландии и офицеров-католиков. Было ясно, что король хочет видеть армию католической. Автор бунтарского памфлета, адресованного солдатам-протестантам, приходской священник Джонсон, был выставлен у позорного столба и бит кнутом. Почти полностью лишенный поддержки, Яков утешал себя тем, что создал грозную армию, какой Англия не видела со времен Кромвеля, против которой в стране никто не смел выступить. На ключевые посты король расставлял католиков. Герцог Бервик, которому исполнилось всего восемнадцать лет, был назначен губернатором Портсмута; губернаторы Гулля и Дувра также являлись католиками. Наконец, лордом-адмиралом, возглавившим флот, стал католик.
Глава XXVI. «СЛАВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»
Вильгельм Оранский наблюдал за действиями Якова II с самым пристальным вниманием. Вскоре после снятия со своих постов братьев Хайдов он отправил в Лондон своего посла Дикевельта, голландца благороднейшего характера. Перед ним была поставлена двойная цель: постараться убедить английского короля умерить свою прокатолическую политику и склонить его к тому, чтобы выслушать вождей оппозиции. Дикевельт увидел, что все государственные деятели настроены оппозиционно ко двору, и дал понять, что они могут рассчитывать на помощь Вильгельма и Марии. Яков и католическая партия уже несколько месяцев обдумывали план сделать принцессу Анну наследницей трона при условии ее перехода в католичество. Но Анна и все ее близкие являлись убежденными протестантами. Духовным наставником принцессы был епископ Комптон, доверенным советником — Джон Черчилль, ближайшей ее подругой — Сара Черчилль, жена Джона. Всех их связывали искренние и тесные дружественные отношения, что сыграло немалую роль в последующих событиях. Одного только слуха о намерениях короля оказалось достаточно, чтобы эта группа сплотилась еще теснее, а Анна, испуганная тем, что ее могут вынудить сменить веру, приготовилась стать мученицей. Семнадцатого мая 1687 г., уже после отъезда Дикевельта, Черчилль написал Вильгельму письмо, в котором уверял, что, несмотря на всю его преданность королю Якову, он останется до конца верен своей религии: «Могу вам поручиться, что все мои должности и даже благожелательность ко мне короля для меня менее ценны, чем преданность своей вере. Я повинуюсь королю во всем, кроме вопросов религии; и я призываю Бога в свидетели, что я с радостью отдам свою жизнь на службе Его Величеству, так как я весьма благодарен ему за все его милости ко мне. Хотя я живу далеко не как святой, но все же решился, если будет в том необходимость, пострадать за веру и проявить такую же решимость, какую в свое время демонстрировали мученики».
Тем временем Яков продолжал настойчиво двигаться к своей цели. Он выпустил первую Декларацию о веротерпимости, отменявшую прежние репрессивные законы против диссентеров и католиков. Случилось как раз то, против чего ранее протестовал парламент Якова: король не стал считаться с парламентскими статутами и использовал монаршие прерогативы в ущерб им. Затем Яков попытался назначить президентом колледжа Магдалины в Оксфорде католика. Члены совета колледжа воспротивились этому и были изгнаны. В июле Яков запланировал публичный прием папского нунция д'Адда. Получивший приказ провести церемонию герцог Сомерсет возразил, указав на то, что прием официальных лиц Рима объявлен незаконным. «Я выше закона», — сказал король. «Ваше Величество — да, — ответил герцог, — но
я — нет». После этого он был сразу же лишен всех своих должностей.Король, говоря современным языком, определил свою политическую платформу. Вторым его шагом должно было стать создание партии, а третьим — обеспечение с ее помощью выборов такого парламента, который отменил бы акт «О присяге». Выборы в палату общин организовывали в сельской местности лорды-лейтенанты, а в городах — муниципалитеты. Яков направил всю свою энергию именно на то, чтобы взять их под контроль. Те лорды-лейтенанты, которые отказались использовать свою власть, чтобы влиять на ход выборов, потеряли свои посты. Их сменили католики или верные королю придворные. Муниципалитеты и суды также подверглись серьезной чистке, целью которой было обеспечение преобладания в них папистов и диссентеров. Правительство пыталось заставить местные власти поддержать политику короля. Выдвижение папистов и диссентеров на места, занимаемые англиканами и тори, разрушало всю социальную структуру английской жизни, установившуюся в эпоху Реставрации. Действия Якова затронули интересы, права и чувства не только знати, но и широких масс простого народа. Поэтому, оказывая сопротивление короне, знатные фамилии чувствовали молчаливую поддержку большинства населения.
Защитники Якова пытаются преувеличить численность английских католиков. Они утверждают даже, что, несмотря на многие десятилетия преследовании, старой веры еще придерживалась примерно восьмая часть населения. Однако даже высокородные католики, за исключением немногих семейств, обласканных королевскими милостями, с глубокой тревогой сознавали, на какой опасный путь увлекает их король. Сам Папа римский, проводивший осторожную политику, осудил чрезмерное рвение Якова, а его легат в Англии настаивал на благоразумии. Но ожесточившийся Яков только укреплял армию.
На протяжении многих месяцев оппозиционеры ограничивались разговорами. Приходские священники читали проповеди против папства. Галифакс опубликовал «Письмо диссентеру» — убедительное сочинение, направленное против стараний Якова сплотить нонконформистов. Епископ Вернет, уехавший в Гаагу, призвал всех верных англиканской церкви англичан твердо противостоять политике Якова, несмотря на доктрину непротивления. Вильгельм Оранский не делал тайны из своих чувств и убеждений. Вся страна была охвачена страхом за свое будущее и ненавистью к католицизму. Эти чувства еще более усиливались, когда до англичан доходили известия о ежедневных высадках на британских берегах несчастных жертв католической «веротерпимости», практиковавшейся во Франции самым могущественным в Европе правителем. Обе партии и все слои населения знали о сотрудничестве между французским и английским дворами и о взаимных симпатиях Якова II и Людовика XIV. Все понимали — под угрозой оказались те духовные ценности, которые английский народ защищал на протяжении многих десятилетий и которые прочно вошли в его жизнь. И поэтому люди, некоторые не без временных колебаний, решительно избирали путь заговора и восстания.
Десять лет, прошедшие после Нимвегенского договора, позволили Людовику XIV достичь зенита власти и могущества. Англия, занятая своими внутренними проблемами, перестала играть сколько-нибудь существенную роль в европейских делах. Империя Габсбургов пребывала в парализованном состоянии из-за отвлечения своих сил против оттоманского вторжения и венгерских восстаний. Людовик, понимая, что не имеет себе равных, стремился возродить империю Карла Великого, расширив ее границы [162] . Разумеется, править этой огромной державой не мог никто, кроме него. Союз с Испанией, обладавшей огромными колониями в Новом Свете, стал одной из главных целей политики французского короля. Его войска продолжали беспокоить соседей: в 1681 г. они перешли Рейн и заняли Страсбург, в 1684 г. Людовик подверг бомбардировке Геную, осадил Люксембург, сконцентрировал войска на испанской границе и заявил притязания на большие территории северо-западной части Германии. Ни одно из граничащих с Францией государств не могло чувствовать себя в безопасности. Людовик был беспощаден к гугенотам, но и с папством у «наихристианнейшего короля» отношения были сложные. Французским духовенством он командовал так же, как своей армией. Все церковные доходы шли в его карман. Людовик претендовал на то, чтобы контролировать всю духовную жизнь своих подданных. Галликанская церковь с патриотическим раболепием подчинилась его власти. Все, кто пытался противиться, испытывали на себе королевский гнев наравне с гугенотами.
162
Империя Карла Великого к 814 г. охватывала большую часть территории современных Франции и Германии, Северную Италию и часть Средней Италии. — Прим. ред.
Папа римский Иннокентий XI занимает особое место среди многих других понтификов [163] .
Этот чрезвычайно практичный и умудренный опытом священнослужитель начал свою карьеру как солдат. Его достоинства вызывают восхищение и сегодня. Мягкий в обращении, Иннокентий XI был гуманным и сдержанным, умел понимать людей и находить с ними общий язык, отличался широтой взглядов на мир. Притом он обладал несгибаемой волей и замечательной отвагой. Иннокентий XI лучше многих государственных деятелей своего времени понимал баланс политических сил в Европе. Он не одобрял преследование французами протестантов и осуждал обращение в католицизм, достигнутое подобными средствами. Папа говорил, что Христос не вооружал своих апостолов: «Людей должно вести в храм, а не тащить туда насильно». Иннокентий XI лишил французских епископов духовной власти и отлучил от церкви французского посла в Риме [164] . Он даже вступил в европейскую коалицию [165] , целью которой было противодействовать засилью Франции. Помогая, с одной стороны, императору Священной Римской империи, католику, он в то же время общался с принцем Оранским, кальвинистом. Политика Иннокентия XI свидетельствует о том, что в XVII в. понимание общности интересов медленно, не всегда последовательно, но тем не менее уверенно преодолевало классовые, религиозные и национальные барьеры в мышлении европейцев.
163
Иннокентий XI (1611–1689) — в миру Бенедетто Одескальки, папа с 1676 г., один из наиболее выдающихся церковных деятелей XVII в. — Прим. ред.
164
В 1682 г. Иннокентий XI отменил «четырехстатейную декларацию» о независимости от папства галликанской церкви, отказался утверждать в правах французских епископов, назначенных Людовиком XIV. — Прим. ред.
165
В эту коалицию входили, кроме папы, Голландия, Англия и Германия. — Прим. ред.