Бродяга
Шрифт:
– Суйтон! Смывающая волна!
Вот же блин! Все три клона попали под раздачу. Дым развеялся, его больше никто не держал. Так, Хината проснулась. Клон, перед тем, как его уничтожило, ввел ее в курс дела. Надеюсь, она в порядке. Интересно, как Итачи меня увидел в дыму. Ага, вот и ответ. Твою же мать! Как я про шаринган то забыл...
– Не надо все усложнять, Наруто, - подал голос Учиха. Блин, как же злит его надменность. Блин, а вода то все прибывает. Мне уже по пояс. Черт, черт, черт!
–
– Твою же мать!
– рявкнул здоровяк, когда острые потоки воздуха располосовали его плащ. Не ждал, козел? А сейчас я тебя... Ох ты! Огненный шар, черт его дери. Я забыл, что дерусь с двумя сразу. Блин, комбинезон испорчен. Хорошо, что воды здесь хватает...
– Этот мелкий сопляк испортил мой плащ!
– прорычал синекожий.
– Уйди с дороги, Итачи, я ему сейчас задам.
Мне резко поплохело. Эта острозубая рыба начала размахивать своей палкой как пропеллером. Я едва уходил от ударов. Так, пальцы крестом... Пусть повоюет с пятью клонами, а я пока приготовлю расенган. Ну ладно, с тремя. Ну, хоть один-то его задержит? Нет. Но мне уже все равно, расенган готов. Здоровяк заслонился своей дубиной. Мой шар порвал несколько бинтов... И впитался? Какого хрена?!
– Не ожидал?
– захохотал синекожий.
– Самехада поглощает чакру. Стоит мне коснуться тебя, и ты упадешь без сил.
Спасибо за предупреждение. Вот попал... Здоровяк уже начал примеряться, как бы снести мне чего этой штукой, когда позади него раздался выкрик.
– Стиль мягкой руки! 64 небесных касания!
Хината?! Твою же... А она шустро двигается. Напала со спины и начала лихо молотить этого синекожего. Я не считал удары, но их там, наверняка, было много. Все произошло настолько быстро, что никто даже среагировать не успел. И это она себя еще слабой называет...
– Катон! Цветы феникса!
Ага, Итачи, похоже, решил атаковать меня, пока я отвлекся. А вот хрен! Тут воды целое море. Пусть я не столь хорош в водяных техниках, но сенчакра мне в помощь. Огненные шары были погашены водяной стеной. Впрочем, долго я ее продержать не сумел - контроль над водой мне дается гораздо хуже, да и сенчакра кончилась. Теперь я не могу управлять стихиями, надо заканчивать драку. Как там учила бабуля? Чакру в кулак и выпустить в тот момент, едва рука касается цели. Понеслась!
***
Ладно, я хотя бы попытался. Кто же знал, что этот тип владеет гендзюцу? Хотя, это моя ошибка. Ведь про шаринган мне было известно... Теперь я висел распятым на кресте в каком-то непонятном месте. Небо было красным, и в нем светила черная луна. Я и сам был каким-то черно-белым.
– Ты в моем мире, - отовсюду лился голос Итачи. Надменный холодный голос... Хочется вырвать ему голосовые связки, чтобы замолчал, наконец, скотина.
– Это мир Цукуёми, и я решаю, каким он будет. Отсюда нельзя выбраться
– Иди нахрен!
– рявкнул я. А что мне еще оставалось?
– Можешь кричать сколько влезет, - вещал Учиха.
– Ты пробудешь здесь 72 часа, а в реальности пройдет лишь миг. И все это время я буду делать так.
В меня воткнулась такая же бесцветная катана. Я взвыл. Больно... А Итачи не успокаивался.
– Осталось 71 час, 59 минут и 59 секунд.
– Да делай ты что хочешь, только заткнись!
– проревел я. Лучше бы я молчал. Теперь каждый удар сопровождался комментарием того, сколько времени мне оставалось терпеть. И честно говоря, голос Учихи доставлял мне больше мучений, нежели удары катаны. Просто на секунду, я вспомнил ту боль, которая была во время извлечения Кьюби. И это помогло! Тело отключилось и совершенно не ощущало боли. Лишь монотонные комментарии Учихи продолжали раздражать. Я начал издеваться над ним в ответ. Я плохо помню, что говорил, но когда мне оставалось 49 часов, 15 минут и 43 секунды, Итачи не выдержал.
– Заткнись!
– проревел уже он. Я что, вывел его из себя? Так-так, кажется, эро-саннин говорил, что мастера гендзюцу должны всегда оставаться спокойными. Это мой шанс. Я продолжил свои подколки. Я обзывал его, оскорблял брата, поливал грязью клан. И он потерял концентрацию. 44 часа, 57 минут и 3 секунды - именно столько оставалось, когда гендзюцу пропало.
***
Ничего не изменилось. Хината наносила последние удары по острозубому, а Итачи все так же стоял с широко открытым левым глазом. В следующую секунду, Учиха изменился в лице.
– Ты вырвался из моего гендзюцу, - холодный и надменный тон куда-то пропал. Теперь в его голосе была заинтересованность. Хм... Он что, просто так простит мне все оскорбления?
– Ты разозлил меня, но мне очень любопытно, почему на тебя оно не действует как на других.
– Просто я испытал боль, по сравнению с которой твои удары не страшнее комариного укуса!
– я не врал. Стоит лишь попытаться вспомнить эту боль, как тело на некоторое время "отключается". Защитная реакция? Наверное. Правда, слишком часто это делать не стоит. Боли я не чувствую, но раны никуда не пропадают. В этот момент, вода начала убывать. Хината, все-таки, закончила свою комбинацию и этот синекожий здоровяк рухнул на землю. Потоки чакры от него уже не чувствовались. С другой стороны, я бы их уже не увидел - сенчакра на нуле, а я вынужден слишком резво двигаться.
– Ты интересен, - снова проговорил Итачи. Черт, он смотрит на меня, как исследователь на лабораторную мышь, и это злит еще сильнее. Краем глаза я увидел, что синекожий встал и сейчас пытается попасть по Хинате своей дубиной. Она пока уворачивается, но это, наверняка, ненадолго. Этот здоровяк слишком резво двигается. А еще и Итачи. Надо хватать Хинату и делать ноги. Вещи жалко, но шкура дороже. Я резко бросился на Учиху. Теперь удар получился что надо - он, видимо, решил, что бесполезно снова ловить меня в гендзюцу. После этого я выхватил Хинату из-под удара, и бросился бежать, держа ее на руках. Но далеко удрать мы не успели - поляну оградила полоса черного огня. Блин... От этой штуки лучше держаться подальше, я и без сенчакры чувствую мощь техники. Остается только драться.