Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

Мужчина прошел к свободному столику в дальнем углу. Присел в легкое плетеное кресло и раскрыл газету. Однако долго ему ожидать не пришлось. Не прошло и минуты, как к нему подошел гарсон, повязанный белой простыней, и протянул меню. Посетитель отказался от него, сразу же сделав заказ, что выдавало в нем завсегдатая. А характерный акцент подтвердил догадку Игната.

Впрочем… В данном конкретном случае догадка была ни при чем. Он знал этого человека. Причем хорошо знал. Мало того, ему доводилось служить с ним плечом к плечу. Конечно, в этом кафе на зеленой улочке в стороне от центра он завсегдатай. Причем живет по устоявшемуся распорядку. Привычка человека, посвятившего службе не один год.

– Здравствуй, Василий Иванович, – подойдя к столику, поздоровался Игнат.

– Твое благородие? – искренне удивился Кочанов, некогда служивший начальником контрразведки при штабе интернациональных бригад.

– Говорили уж о том. К благородию я не имею никакого отношения. Из казаков я. Иль забыл?

– Отчего же. На память не жалуюсь. Но то было там, на фронте, а здесь ты опять благородие, и иного от меня не жди.

– Не буду, – с улыбкой заверил Егоров. – Позволишь составить тебе компанию?

– Ну присаживайся, – откинувшись на жалобно скрипнувшую плетеную спинку кресла, предложил Кочанов.

– Вот спасибо тебе, добрый человек.

– Не паясничай, Игнат Пантелеевич, тебе не идет.

– Не буду.

– Какими судьбами? Да еще и бородку эту отпустил.

– Не нравится?

– Ты не баба, чтобы мне нравиться. А так… Непривычно, – пожав плечами, заключил Кочанов. – Уж не по мою ли душу пожаловал, Игнат Пантелеевич?

– По твою, Василий Иванович, – не стал отнекиваться Егоров. – Ордер на твое имя имеется. Со мной прибыла группа захвата. Проработаны маршруты отхода. Дело из нескольких томов толщиной в ладонь, каждый дожидается окончания следствия и суда. Память у императора долгая, а руки длинные. За все в этой жизни нужно платить.

– А я никому и ничего не должен. Тем паче вашему императору.

Спокоен. Уверен в себе. Но тем не менее левую полу пиджака слегка прибрал. Так, чтобы ловчее можно было бы воспользоваться пистолетом в наплечной кобуре. Доброжелателей у него хватало, а потому он и не думал расслабляться.

– Не нужно, Василий Иванович. Ведь знаешь, что против меня у тебя шансов нет, – покачав головой, произнес Игнат без намека на враждебность. – Неужели и впрямь думаешь, что, пожелай я тебя спеленать, действовал бы вот эдак, картинно и напоказ? Мне казалось, ты меня понял еще там, в Испании.

– И чего ты тогда хочешь?

– У меня приказ арестовать тебя и доставить в Россию. Но я помню, кому обязан жизнью жены и благодаря кому у меня сегодня есть сын, а вскорости появится и еще один ребенок. А за добро я привык платить добром. У тебя времени – до завтрашнего утра. Ровно в семь я выхожу на охоту. И лучше бы тебе вернуться в Испанию. Есть указ императора о запрете проведения тайных операций в ряде союзных государств. С ними, в свою очередь, договор о взаимной выдаче преступников. Испания единственная, кто не выдаст тебя, потому что ты герой гражданской войны. Возвращайся обратно, Василий Иванович. Очень прошу. И мне, и себе жизнь облегчишь.

– А не боишься, что я тебя выдам? Преступление ить.

– Преступление. Но в моем случае я рискую лишь увольнением со службы с волчьим билетом да, может, еще и небольшим тюремным сроком. Что бы ты там о себе ни думал, а статьи на тебе не расстрельные. Но Алексей Второй ратует за неотвратимость наказания, а потому перед судом должны предстать все. Так что когда ты спасал Изабеллу, рисковал головой, а мой риск больше на насморк походит. Ладно, все, что мог, я сделал. Дальше сам решай, – поднимаясь, заключил Егоров.

– Так что же, Игнат Пантелеевич, получается, у тебя сынишка. И как звать-величать?

– Ну так Пантелеем и звать. Два года уж, – с довольной улыбкой сообщил Игнат. – Василий Иванович, ты только чемодан не собирай. Уходи налегке. Все эти тряпки не стоят того.

С легким наклоном головы коснулся полей котелка кончиками пальцев. И направился на выход. Все. Дело сделано. А там будь что будет. Выйдя из кафе, повернул направо, прошел до перекрестка – и еще направо.

В полусотне метров был припаркован черный четырехдверный «Ситроен». Машина под парами, слышен заунывный посвист парового котла. Игнат без раздумий открыл переднюю дверь и опустился на пассажирское сидение.

– Он? – поинтересовался один из сидевших сзади крепких мужчин.

– Он, – спокойно констатировал Егоров.

– Будем брать?

– Ты думаешь, я притащил сюда десяток оперативников только для того, чтобы захватить одного Кочанова? – хмыкнув, в свою очередь поинтересовался Егоров.

– Но вы сказали, что лично знакомы с ним и он очень опасен, – недоумевающе произнес Корсаков.

С этим капитаном Егоров съел не один пуд соли. Поначалу, еще когда только начались беспорядки среди судетских немцев. Потом пришлось погоняться за диверсионными группами. Да и на территории Австрии отметиться. Словом, работали они вместе уже давно и пользовались взаимным доверием.

– Это да. Пришлось пофантазировать, чтобы оправдать необходимость задействования такого числа спецов, – не без самодовольства произнес майор.

– Ничего не понимаю.

– А тебе не нужно ничего понимать, Андрюша. Твое дело – силовая часть операции. Остальное предоставь мне. Ну и парочке филеров, что сейчас пасут Василия Ивановича.

– Игнат Пантелеевич…

– Андрей, – перебил майор набычившегося было капитана, – ты мне веришь?

– Вам – верю. Но…

– Ладно, парни. На самом деле все просто. Я только что сообщил Кочанову, что прибыл по его душу.

– Что?! – Корсаков даже подпрыгнул на сиденье, едва не впечатавшись головой в потолок лимузина.

– А чего ты хотел? Я ведь ему обязан жизнью моей супруги. Долг же платежом красен.

– Ничего не понимаю.

– Да просто все, Андрей. Я дал ему фору, до завтрашнего утра. Что он станет делать? Не догадываешься? Бросится предупреждать своих товарищей, что в Париж припожаловала команда охотников государя императора. Не поверит он в то, что только по его душу. Так что побежит к друзьям однозначно. Остается только срисовать их адреса. Ну и суметь поддержать оперативную связь.

Сидели долго. Уже в сумерках в боковое окошко постучал невзрачный мужчина средних лет. Одет в обычный неновый, но приличный костюм, с торчащим из нагрудного кармашка уголком платка. На голове котелок. Тонкие усики, столь популярные в Париже. Игнат приспустил стекло, вперив в него вопросительный взгляд.

– Слушаю тебя, Захар Леонидович.

– Объект весь день просидел в своей квартире. Сейчас вышел налегке. Направился вверх по улице. Артем его ведет.

– Не потеряйтесь там.

– Не впервой, – поднеся пальцы к котелку и откланиваясь, ответил мужчина.