Броненосцы победы. Топи их всех!

"Ну что же, где наша не пропадала! Пошли всё-таки! А там, глядишь и повезёт", — думал командир "Победы", капитан первого ранга Максим Васильевич Зацаренный, когда эскадра выбравшись с внешнего рейда стала выстраиваться в кильватерную колонну. Он изначально не очень верил в возможность прорыва, но постепенно всеобщий энтузиазм захватил и его. Японские крейсера-разведчики были заметны на горизонте и, было понятно, что Т'oго уже знает о выходе русских сил в открытое море, но надежда, что прорваться удастся, оставалась. Есть несколько часов, мало ли что может случиться… А вдруг? Да и, в конце концов, погибнуть в морском бою для моряка гораздо более достойно, чем безропотно стоять в своём же порту и ждать снаряд из осадной гаубицы. А они, в последние дни, уже начали прилетать на внутренний рейд Артура.

Встав в кильватер "Ретвизана" броненосец выровнял скорость, "Пересвет", шедший в струе "Победы", сделал то же самое, за ним "Полтава" и "Севастополь" (зачем взяли с собой этого "инвалида"?). Колонна русских броненосцев уверенно взяла курс на восток.

Главных сил противника не было видно и хотелось мечтать, что их нет вообще, что они не смогут догнать… Но так же можно мечтать каждое лето… Что зима не придёт – её ведь пока не заметно, не видно, нет никаких признаков… И завтра не будет, и послезавтра… А может вообще никогда?

Мечтать можно, но зима придёт, и придут броненосцы Т'oго, наведённые его крейсерами. Боя не избежать. Бесперспективного боя.

— "Пересве-е-ет"! — донёсся вопль сигнальщика и тут же по барабанным перепонкам ударил раскат недалёкого мощного взрыва.

Все находившиеся на мостике немедленно бросились на его левое крыло и увидели, как следующий за ними броненосец, осыпаемый брызгами воды произошедшего взрыва, медленно вываливается из строя. Заметного крена пока не было, но просто прошло ещё не так много времени.

— Да что же это?! — раздался испуганный голос сигнальщика. — Опять?!

— Просто проклятье на нас какое-то! — злобно выдохнул старший штурман.

Остальные, выплеснув эмоции в первые секунды, подавленно молчали.

— Адмирал поднял сигнал о развороте! — продолжал выполнять свои обязанности сигнальщик. — Возвращаемся в Артур.

"Сорвалось! Не получилось. Хотя… Может и к лучшему. Утопили бы нас японцы – никаких сомнений. И Надя в Артуре осталась…", — заметались мысли в голове Зацаренного.

Рвануло уже под бортом "Ретвизана". Не надо было оборачиваться, чтобы увидеть громадный султан взрыва, взлетевшего выше мачт. Лейтенант Любинский, старший артиллерист корабля, с досады чуть не грохнул о палубу своим цейсовским биноклем. Едва сдержался.

— Отступилась от нас Царица Небесная! — испуганно закрестился сигнальщик.

— Да что же такое! — не выдержал уже и сам командир броненосца. — Ну сколько уже можно!? Какого чёрта этот тюлень Лощинский тралил все эти дни? Вот только вернёмся…

Неожиданно Зацаренный замолчал и, пожалуй, даже успокоился.

— Разворачиваемся. Влево. Идём на внешний рейд, — странным голосом проговорил он.

Максиму Васильевичу вдруг вспомнился вчерашний визит к адмиралу. Приглашены были он, командир "Полтавы" Успенский и командир "Паллады" Сарнавский. Командиров других броненосцев и "Баяна" не было.

— Господа! — сказал тогда Вирен. — Поверьте, что несмотря на всё доверие к вам, я не имею права сказать больше того, чем скажу. Завтра мы идём в прорыв. Вы понимаете, что это очень опасная и рискованная операция. Но! Ничему не удивляйтесь, не падайте духом несмотря ни на что. Верьте в успех. Это всё, что я хотел вам сообщить. Прошу вас вернуться на корабли и проверить лично, насколько они готовы.

Выходя из салона адмирала каперанги недоумённо переглядывались.

— Господа, вы что-нибудь понимаете? — спросил Сарнавский, когда они уже подходили к трапу.

— Нет, — ответил Успенский и, усмехнувшись, добавил: — Но раз не понимаешь – исполняй! Старое правило. Если следовать ему – будет не в чем себя винить.

Зацаренный тогда промолчал. А теперь…

"Взорвались корабли, командиров которых не было вчера у адмирала. Почему?… "Не удивляться и не падать духом". Неужели всё это комедия для японцев? И если какой-то из оставшихся кораблей сейчас тоже взорвётся…

— "Баян"! — крик сигнальщика больше походил на рыдание.

Зацаренный расхохотался. Офицеры в полном обалдении смотрели на него.

— Максим Васильевич, с вами всё в порядке? — удивлённо спросил старший офицер броненосца.

— Хотите в Артуре меня отдохнуть на берег отправить, Александр Михайлович? — весело оглянулся Зацаренный. — Так вот, господа, не в Артур мы идём, а на внешний рейд. И, думаю, к вечеру снова выйдем в море. Ай да Роберт Николаевич! Такой водевиль японцам устроить!

Пять пар недоумевающих глаз упёрлись в лицо командира.

— Спектакль это, господа, целы корабли. Готов спорить на что угодно. Кстати следующим, вероятно, взорвётся "Севастополь". Пойдите успокойте команду, матросы наверное уже в полной прострации находятся.

Когда предсказание исполнилось, все почувствовали некоторое облегчение, но то, что "Севастополь" утонет не ожидал никто. Выражение уверенности стало сползать с лица Зацаренного.

Офицеры на мостике поглядывали на него как дети, которым показали конфетку и тут же спрятали её в карман.

От борта тонущего броненосца отваливали шлюпки, которых было на удивление мало. Но почему-то, они не стали ждать остальной экипаж и направились к своим кораблям. Одна шла к "Победе".

— Приготовиться принять на борт севастопольцев! — отдал приказ старший офицер.

Поднявшийся на борт из шлюпки лейтенант Басов, минный офицер "Севастополя", и матросы, совсем не выглядели удручёнными.

Лицо Зацаренного просветлело.

— Александр Матвеевич! Так это…

— Так точно, господин капитан первого ранга! — улыбаясь отрапортовал Басов. — Всё как и планировалось. К вечеру пойдём ещё раз.

Вечер того же дня. Борт крейсера "Сума"

Командир крейсера "Сума" скучал. Солнце уже склонялось к горным кряжам Квантунского полуострова. Нудное несение патрульной службы утомляло. Точинай никак не успевал пожать славы командуя крейсером – в сражениях так и не удалось даже как следует "поучаствовать", но корабль просто выполнял те приказы адмирала, которые ему отдавались. Пусть другие топили русских, пусть "Суме" не привелось даже всерьёз пострелять по противнику, но крейсер Точиная честно выполнял свою задачу и вносил свою малую лепту в победу.