Броненосец Сисой Великий в первой фазе Цусимского сражения

А все броненосные крейсера, под командованием Мису, их осталось лишь пять, сосредоточили огонь на "Сисое Великом", как на обладателе наиболее сильной артиллерии. Он, то и превратил "Ниссин" пол часа назад, из броненосного крейсера в броненосный корвет, лишив кормовой башни, которая по докладам вскоре заработает, и обесточив носовую, в которой и так хилые японские моряки поворачивали и заряжали 203мм орудия, а также одной из шестидюймовок. Слава Аматесу, что на других крейсерах артиллерия была в порядке, а подранками пусть командует Камимура.

14.36 - Мануил Васильевич, предыдущие минуты пережил как в ускоренном кино, которое как то ему довелось посмотреть в кинотеатре, при обрыве пленки. Выход из строя обоих флагманских кораблей, скученность остальных новых броненосцев, залетающие осколки в боевую рубку, на которые он отдал сигнал сесть на пол, и все возможные действия выполнять сидя. "Князь Суворов" не только не управлялся, так еще и попытался пойти на таран нашего корабля, на что "Сисой" ответил увеличением скорости, и выходом в сторону неприятеля, да смотрелось это героически, будто старый ветеран, опекает молодых солдат, где вам вперед батьки в пекло соваться, но за все надо платить, а платой стали все те фугасы, которые предназначались русским флагманам. Двеннадцатидюймовые в этот переиод легли с накрытием по "Кассуге", но не попали, а шестидюймовые фугасы Блинова, попали в носовую башню, которая от такого мощного хлопка, опять замолчала, и в борт под ней, не вызвав однако серьезных повреждений.

14.38 - Александр Вильгельмович Витгефт слушал доклад молодого минера, о двух разбитых японских кораблях, и в душе, у него все ликовало, значит не только нас бить могут, но и мы можем вмазать. И слегка выглянув в амбразуру боевой рубки, увидел очередной залп своего корабля в сторону "Ниссина", который к слову сказать отвечал весьма вяло, зато другие крейсера лупили почем зря, по броне "Сисоя" проходился шквал попаданий фугасов, то в одну сторону, то в другую, как наждак, стирающий шлюпки, балки, кран балки, мелкие орудия, и вообще все лишнее. Но и "Сисой Великий" ответил, снаряд башни Залесского ударил "Ниссин" прямо в корму, в трехсполовиной дюймовый бронепояс, прбил так-же бронепалубу и попал в рулевое управление, сильно все не раскурочил, но течь и общий ущерб, крейсер оставался на курсе, но маневрировать не мог, потому, что руль оказался не закреплен, и пока корабль шел прямо, все было хорошо, а если бы Мису решил поманеврировать, то вряд ли это удалось, тем более, русские гайдзины отворачивают вправо, парируя маневр великого адмирала, в виде "Кроссинг Т", да тактически мы их ведем как быков, на скотобойню, но бодаются они очень больно, вплоть до сквозных проколов наших доспехов. И в голове Мису родилась хоку:

Бык идущий на смерть

Забирает с собой мясника

И превращается в легенду.

14.40 Эскадры отчаянно обстреливались друг с дружкой, хмурое небо разносило пороховые разрывы, превращая их в элемент пейзажа. Сергей Александрович Малечкин находясь в боевой рубке, как и все не корточках, словно в камере, думал, а зачем опять тратим время на пристрелку по этому "Ниссину"?, ему и так досталось в начальной фазе боя, просто это решение созрело, когда "Кассуга" отвернул, и комендоры, да он то-же поддавшись легкому решению сместил огонь на следующий корабль, позабыв, однако, что-на орехи уже давали, и жует он их до-сих пор, так как башни главного калибра не стреляют, ну а шестидюймовки, он до вечера будет тут по одной выцеплять, легче потопить корабль, но боевой опыт Порт-Артурской эскадры говорил об обратном, что нельзя потопить крупный боевой корабль артиллерийским огнем, и да-же самый слабый броеносец "Пересвет" получив 28 попаданий благополучно вернулся в порт, вероятно это событие и послужило, тем, что на нем поднял флаг адмирал Фелькельзам, и поставил его во главе линии. И когда доложили, что "Ослябя" уже тонет, а матросов спасают "Буйный", "Бравый" и транспорт "Свирь", мир перевернулся, причем сперва на 180 градусов, что и нас могут потопить, а затем и на 360, что и мы можем не только выбить какого либо противника, но и потопить. И Малечкин отдал приказ перенести огонь на крейсер противника "Ивате", на нем развивается флаг вице-адмирала Симамуры, опытного моряка и потомственного самурая. Так, что в этот период артиллерия Сисоя - потратила на пристрелку.

14.42 - Командир носовой башни - выругался, черт подери этого Малечкина, сам не знает в кого стрелять надо, определись, долби и потопи супостата, а тут не бой, а сплошная пристрелка. Ваше бродие, обратился кондуктор Слепцов, так то оно так, но ведь граммотно руководит, какой прок добивать нестреляющий крейсер, лучше по свеженькому вмазать, сбить спесь с него, так сказать, осадить, от того и всему отряду полехше будет. Заряжай распорядился Семен Федорович, да наводи точнее по "Ивате", "Идзумо" мы уже выбили, так-что повторенье мать ученья, а то свои стратегмы с Нельсоном на дне обсуждать будешь. Слепцов хотел, что-то сказать, но залп, и все оглохли. Данный залп кучно лег рядом с "Ивате", а один разорвался буквально под ногами контр-адмирала Симамуры, ударив под боевую рубку, крупными осколками постучав в шестидюймовую броню носовой башни, один осколок влетел через пол в боевую рубку сделав харакири дальномерщику, рядом с Симамурой был убит сигнальщик, на китель адмирала и щеку упали несколько капель крови, тот подумал, бойцы обменялись кровью, теперь схватка будет до победы. Шестидюймовые поразили "Ивате" в бронепояс и борт напротив кормовой бащни, только подстегнув японских комендоров чаще стрелять. И они не подкачали, выложились так сказать по полной. "Сисой Великий" стал получать гораздо больше попаданий, чем в предыдущий час.

14.44 - Новый залп отважного броненосца, четыре бронебойных опять упали в опасной близости от "Ивате", но от попаданий мой корабль хранят Боги, подумал капитан крейсера капитан 1го ранга Кавасима. Но шестидюймовые достигли крейсер микадо двумя ударами в корму, разметав дельные вещи, каюты, посуду, на удивление оба разорвались, посекя встретившихся людей крупными осколками. Кавасима присмотрелся в бинокль, как стреляет его корабль, и вообще весь второй броненосный отряд. И с удовлетворением отметил, что их противник - снайпер "Сисой Великий" весь находится в султанах разрываов, а также отмечены попадания и на корпусе отважного корабля. А впереди него, через "Орел" и "Бородино" полыхал "Император Александр III", поражаемый огнем всех четырех наших броненосцев снарядами с новейшей взрывчаткой, которые взрывались от любого касания, будь то борт корабля, вода, ванты, надстройки, шлюпки, и так далее, не только заливая все что можно типа "греческого огня", но и травя команды ядовитыми газами, продуктами горения.

14.45 - Озеров получает донесения, что от разрыва японского снаряда появилась трещина в крышке торпедного аппарата левого борта, затем прибежал вестовой из лазарета, и доложил, что там большая пробоина, выше человеческого роста, и ее уже пытаются заделать мешками, койками и досками. Вскоре прибыл Ивков и доложил, что в шпилевом отделении, от попадания двеннадцатидюймового снаряда возникла огромная полуподводная пробоина, заделать которую не представляется возможность, ежеминутно тонны воды стали вливаться в недра броненосца. Прибыл и Витгефт, с докладом: Мануил Васильевич, с пробоиной не справиться! На что Озеров рявкнул: И это все, что вы можете доложить? Должны справиться! И отправив вниз старшего минного офицера Эдуарда Эдуардовича Овандера с приказом разобраться в ситуации. Но пока тот шел по коридорам броненосца, и видел то раненых, то кантуженных, взрыв, и от разорвавшегося снаряда он потерял сознание.

14.46 - Очередной залп "Сисоя Великого" по "Ивате" на расстоянии тех-же тридцать кабельтов, ближе самураи опасались подходить, так как семидюймовый бронепояс их крейсеров держал бронебойный русский двеннадцатидюймовый снаряд на 32-34 кабельтов, а десятидюймовый, коих в русской эскадре была половина, с 25 кабельтов, но на этот раз произошел случай преудивительный, бронебойный двеннадцатидюймовый снаряд вылетев из орудия кормовой башни лейтенанта Залесского, преодолел тридцать кабельтов, пробил крышу кормовой башни крейсера "Ивате", и то-ли броня крыши башни была ниже уровня собственного достоинства взрывателя полковника Бринка, то ли по касательной пришлось касание, но снаряд пробил и кормовую шестидюймовую броню, и взорвался когда вылетел из башни, правда изуродовав все приборы наведения, и образовав в кормовой плите аккуратное 304,8мм отверстие, и в это отверстие вернулся крупный осколок перебивший позвоночник и заняв место сердца у командира башни лейтенанта Хато. Человек с куском металла вместо сердца жить не может, и Хато бросило на орудия, которые в этот момент произвели залп. Шестидюймовый ударил японский крейсер в бронепояс, а второй в верхний каземат шестидюймового орудия, но шестидюймовая броня осталась безучастной с разрывной силе русского фугаса.

14.48 - Малечкин глядя в бинокль с удовлетворением отметил попадание в кормовую башню "Ивате", но и был поражен, что она снова открыла огонь. Что за чертовщина подумал он. Спаси нас святой Никола Угодник и перекрестился. Сейчас добавим - подумал Сергей Александрович, убедился в правильности дистанции в тридцать кабельтов и скомандовал - Залп! Двеннадцатидюймовые в это отведенное им судьбой время лишь распугали рыбу, зато подчиненные Вячеслава Блинова отличились тремя попаданиями: если первый попал в бронепояс, второй уничтожил двеннадцатифутовое орудие на кормовом каземате, и изрыгающее в сторону гайдзинов пятнадцатифутовые снаряды со скоростью пятнадцать выстрелов в минуту, то третий взорвался на крыше носовой башни, изряядно всех напугав и разбив как оптический прицел, так и что-то там еще.

14.50 - Озеров высунувшись из рубки на небольшое мгновение увидел, как огонь "Ивате" - особенно из орудий главного калибра замедлился, но самое главное, что его поразило, что "Император Александр 3" вывалился из строя, и взял вправо, но быстро справившись с повреждениями пристроился к нам в корму. Под сосредоточенным огнем японских броненосцев, он продержался не более десяти минут!! Это известие так поразило его, что ни донесения Витгефта, о затоплениях, в носу, ни Ивкова в корме броненосца, не произвели на Мануила Васильевича сильного впечатления. Вся Россия в целом, а Вторя тихоокеанская эскадра в частности вступила в бой с гидрой, которая сейчас изрыгает свое пламя, через жерла японских броненосцев. Словно в хорошо знакомой сцене где Георгий Победоносец убивает гидру копьем, то здесь она извернулась и ударила огнем Георгия, а коня уже сожрала, стреножив героя. Он мог либо победить либо умереть. Причем эта гидра в мирное время тихо покоилась как в головах банкиров и политиков стран Запада, так и в банковских хранилищах, а также в промышленном капитале. Затем ей захотелось явиться на свет, и лучшие судостроительные верфи мира клепали корпуса и броню, вставляли стальные сердца и легкие, устанавливали зубъя орудий, и комплектовали всем необходимым, и напоследок залили шестьсот японских людей эритроцитов что-бы все работало, и офицеров-, для осуществления руководства, и вот эта сила во всей красе, словно змей-горыныч из русских сказок сражается с героем, все это ощутил Мануил Васильевич в краткий миг озарения, сквозь разрывы, крики и стоны. А какого черта Бухвостов не маневрировал?
– возникла у него в голове другая мысль. Понятно, что гвардейский экипаж, но не телок же, которого ведут на убой.Почему не применил противоартиллерийский маневр? Не прибавил скорость? Думал не успеем? Вот и поплатился.

14.52 - Поняв мысли командира, словно живое существо, "Сисой Великий" выпустил в "Ивате" четыре копья - снаряда, пытаясь убить гидру, или хотя-бы ранить. Одно копье достигло цели, нырнув в воду, недалеко от борта, и врезавшись в небронированный борт взорвавшись в нижней динамомашине, в вызвав течь. Шстидюймовый попал в бронерубку, и пара осколков проникла в саму рубку и штурман с дальномерщиком поплатились своими головами. С капитаном крейсера Кавасимой, ничего страшного не случилось, потому, что он, подражая Хехетиро Того стоял на штурманской рубке открыто.