Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”

Затем, подойдя к корейскому берегу, незаметно от неприятеля спустить водолаза, поскольку возможно заделать пробоину, откачать отсеки, завести добавочные пластыри и идти во Владивосток. Если же встретим неприятеля, то продолжать бой до гибели, а если не хватит снарядов или подобьют последнего артиллериста, то открыть кингстоны и подорвать крейсер, для чего приготовить соответственно минный погреб.

М

ы подвели один пластырь и стали отходить от места боя, для более подробного осмотра. Пробоина с рваными краями была таких размеров, что пластырь не закрывал ее. Весь носовой отсек до 32-го шпангоута залило водой. Мне было поручено привести в исправность шлюпки, выкачать из них воду и подготовить стрелу для спуска барказов. Мы шли малым ходом, стараясь избегать встреч с миноносцами. Мы их несколько раз замечали, но, изменяя соответственно курс, счастливо прошли неприятельскую цепь. Лишь к утру нас трижды осветил неприятельский миноносец и трижды отвел луч вправо. Затем он показал японские опознавательные знаки той ночи: .. — ... и затем исчез. Мы были уверены, что он нас атакует, и я побежал в свою башню, вполголоса передавая приказание командира: "по местам. к отражению минной атаки". Но миноносец, очевидно, потерял нас, а огни оказались рыбачьими. Одна из фун почти въехала в борт “Нахимова”, до такой степени мы были незаметны.

Утром мы еще раз пытались завести пластырь. но опять безуспешно. Стало светать. Вдали показался берег. Это оказался остров Цусима. Командир потребовал наверх трюмного механика и спросил его, сколько времени могут еще выдержать переборки. Тот ответил, что точно определить невозможно, но что. вероятно, еще полчаса-час выдержат. Тогда мы повернули к берегу кормой и пошли задним ходом, очень медленно, боясь, чтобы не сорвало пластырь. В это время показался миноносец. Когда выяснилось, что неприятельский, то командир приказал застопорить машины, открыть кингстоны и спустить шлюпки. Это было в милях 4 от берега, на глубине более 40 сажен. В это время мне пришла мысль о деньгах. Я спросил стоящего на вахте ревизора насчет денег. Он ответил, что маленький мешок золота у часового, а остальное пусть гибнет. Тогда я предложил раздать офицерам золото, с тем чтобы после мы могли их вернуть казне, а с деньгами можно было бы попытаться спастись и из плена вырваться. Он предложил мне распорядиться, как я желаю, но советовал не брать бумажных денег, так как их гибель не является государству убытком.

Денежный сундук стоял у меня в подбашенном отделении. Я взял наличное золото и ящик с собственными деньгами офицеров. Вынес деньги наверх и предложил офицерам взять кто сколько может сообразно своим способностям плавать. Затем остальные деньги я передал старшине своего вельбота № 2, приказав ему отдать на берегу мне. если мне удастся доплыть до него, или кому-нибудь из офицеров. После оказалось, что старшина сдал деньги старшему доктору, а тот передал их командиру. Деньги, бывшие в руках офицеров, были разделены между всеми поровну, и составлен был список, представленный командиру.

В это время стали спускать шлюпки. Сперва спустили шестерку № 2 и приготовили ее для взрыва крейсера, затем я спустил свой вельбот и пошел на ют грузить раненых на шлюпки. Японский же миноносец, приблизившись на 40 кабельтовых, поднял какой-то сигнал и, не получая ответа, стал стрелять. Снаряды пролетали над нашими головами. Командир вышел из каюты, уничтожил все секретные приказы и бумаги и приказал бывшим на юте офицерам оставить крейсер и броситься в воду, так как его будут взрывать. Он повторил несколько раз свое приказание, и офицеры стали один за другим оставлять крейсер.

На шлюпку ни сел ни один офицер. Все, даже священник в облачении, с крестом и иконой в руках, бросились с юта в воду. Найдя полуистрепанную койку, прыгнул в воду и я, но, выплыв наверх, койку не увидел, она пошла на дно. Ожидая взрыва, я старался отплыть от крейсера, но взрыва не произошло. Продержавшись довольно долго без всякой помощи, а затем на доске, данной мне одним кочегаром, я в полубесчувственном состоянии был подобран шлюпкой с “Садо-Мару”.

В конце седьмого часа утра крейсер скрылся под водой, уткнувшись сперва носом в дно, а затем легши на правый борт.

Сведения о повреждениях приводятся ниже.

Левый бортПопадание № 1. 8-дюймовый снаряд. В трубу, ранило 3 кочегара, вывело из строя трубу паровой донки.

Попадание № 2. 6-дюймовый снаряд. В борту у эжектора — пробита палуба.

Попадание № 3. 6-дюймовый снаряд. В трубу.

Попадание № 4. 6-дюймовый снаряд. В стойку банкета.

Попадание № 5. 6-дюймовый снаряд. В средний мостик, ранено 2 матроса, пробит мостик и палуба, осколки проникли в камбуз.

Попадание № 6. 6-дюймовый снаряд. В среднюю рубку. Убит 1, ранено 2 матроса. Разбита рубка, произошел пожар, выведено 47-мм орудие, пробит мостик и барказ.

Попадание № 7. 6-дюймовый снаряд. В левый паровой катер и в правую башню. Убито 10, ранено 7 матросов и 1 офицер (тяжело). Пробит паровой катер № 2, и выведена из строя вся прислуга правой башни, башня повреждена.

Попадание № 8. 8-дюймовый снаряд. У восьмого 6-дюймого орудия. Ранен 1 и убито 2 матроса и 1 кондуктор. Перебита паровая труба кормовых шпилей.

Попадание № 9. 6-дюймовый снаряд. У 10 6-дюймового орудия в верхнюю палубу. Ранено 2 матроса.

Попадание № 10. 8-дюймовый снаряд. В грот-марс. Ранено 8 матросов, сбит пулемет, повреждены кормовой дальномер и 47-мм орудия № 34 и № 33.

Попадание № 11. 12-дюймовый снаряд. В командирское помещение. Разбито все помещение

Попадание № 12. 6-дюймовый снаряд. В грот-марс. Изрешечена крыша кормовой башни. Из прислуги башни ранено тяжело 3, легко 2, контужено 13 матросов.

Правый борт

Попадание № 13. 12-дюймовый снаряд. В носовую часть. Сбило правый якорь, вывело из строя носовую башню, начался пожар, и образовалась громадная пробоина.

Попадание № 14. 6-дюймовый снаряд. В носовую часть. Пробита батарейная палуба.

Попадание № 15. 6-дюймовый снаряд. В верхнюю палубу позади носовой башни. Возник пожар.

Попадание № 16. 6-дюймовый снаряд. В фор-марс. Убит 1 и ранен 1 матрос. Сбит прожектор на марсе.

Попадание № 17. 6-дюймовый снаряд. В вельбот № 1 и пробило мостик.

Попадание № 18. 6-дюймовый снаряд. В 3 6-дюймовое орудие. 1 убило и ранило 7 матросов. Пробило борт и разбило орудие.

Мичман Рождественский

Утро 15 мая 1905 г. Последние минуты “Адмирала Нахимова”. Фото сделано с борта японского вспомогательного крейсера “Садо Мару”

Из донесения мичмана Энгельгардта

Около этого времени (после 6 часов вечера, когда поврежденный “Император Александр III” покинув строй, шел между “Сисоем Великим” и “Нахимовым” — прим, автора) сзади и слева показались японские броненосные крейсера, догонявшие нас в строе пеленга. Сблизившись до 50-ти кабельтовых, они открыли огонь по “Нахимову”, который отвечал им из кормовой 8-дюймовой башни. Нас поддерживали “Наварин” из одной или двух 6-дюймовых и “Апраксин” из кормовой 10-дюймовой башен.

Тусклое и совершенно красное, в тумане, солнце было уже низко, когда по падению неприятельских снарядов можно было думать, что мы через несколько минут будем пущены ко дну. Но в это время, с увеличивающимся до опасного от циркуляции креном, прорезал строй “Александр III”, и крейсерский отряд сразу перевел огонь на него. В этом, впрочем, уже необходимости не было, так как и гибель его была очевидна. Считая, что близость тонущего броненосца может вредно отразиться на крейсере, я об его положении сообщил в боевую рубку. (Предположение мое отчасти оправдалось — когда “Александр III” перевернулся, наш крейсер 3 раза вздрогнул).