Бронтомех!

Мы приехали в Премьер-сити, и девушка затерялась в вокзальной толпе. Я еще несколько секунд следил за одним затылком, надеясь, что это ее; затем он тоже скрылся.

— Я обрисую сложившуюся на настоящий момент ситуацию, — начала высокая женщина, которую представили нам как Алтею Гант, вице-президента, и заведующую аркадийскими операциями «Хедерингтон Организейшн».

Мы сидели в большом конференц-зале парламента. Присутствовало десять министров и премьер, человек сорок представителей поселков и — за главным столом — сотрудники «Хедерингтон Организейшн». Комната была узкая и длинная; кто-то задернул занавески, и сквозь них иногда проникали солнечные лучи, в которых танцевали пылинки.

— Аркадия была колонизована немногим более ста тридцати лет назад, продолжила Алтея Гант. — Спонсором выступила… э… ныне покойная Всемирная эмиграционная комиссия.

При этих словах на лицах хедерингтоновцев появились снисходительные улыбки, и они с жалостью посмотрели на нас, как на обманутых дурачков.

— Как обычно, с правительственным проектом возникли непредвиденные проблемы. Аркадия имеет шесть лун, которые движутся по блуждающим орбитам, причем приблизительно равномерно распределяются на небе. Однако оказалось, что раз в пятьдесят два года на несколько недель луны группируются. Затем они снова расходятся по своим орбитам, но в течение этих недель имеют место высокие приливы и другие явления. Различные формы жизни на планете подчиняются общему циклу; в частности, так ведет себя планктон, у которого смена поколений происходит раз в пятьдесят два года. Планктон собирается в дельтах, а в качестве защитного механизма он использует необычное средство. — Здесь Алтея Гант заколебалась. — Подробности не вполне ясны, но, по-видимому, сгустки планктона, известные как Разумы, могут развивать в людях телепатические способности.

В этот момент со своего места поднялся худощавый человек.

— Строго говоря, это не так, — сказал он, осторожно подбирая слова.

— Не сочтите за труд объяснить, — произнесла Алтея Гант с суровой ноткой.

— Разумеется. Э-э… Я — Фрэнсис Лег, из Старой Гавани. Да… Разумы, как мы их назвали, могли передавать эмоции одного человека другому. Собственно, мы назвали это Передающим Эффектом. Этот Эффект чрезвычайно опасен. — Лег все время слегка улыбался, хотя в том, что он говорил, не было ничего смешного. Я решил, что он юрист. — Допустим, вы повстречали кого-то, кого недолюбливаете. Разум передаст ваши эмоции этому человеку, и он отреагирует, ответно возненавидев вас. После того как эмоция возвратится к вам, вы вернете ее вдвойне. Вскоре дело дойдет до драки. На поздних стадиях были отмечены случаи передачи зрительных образов и словесной информации, но наибольшая опасность заключалась в эмоциях — в Передающем Эффекте. Поразительно, как много заряженных ненавистью эмоций гуляет среди нас. Разумы усиливали их, если были в зоне досягаемости.

— Благодарю вас, мистер Лег. Итак, насколько я понимаю, это задело все прибрежные поселки — большую часть населения Аркадии. И, в конце концов, Разумы обрели такую власть над людьми, что многих заставили совершить самоубийство, войдя в кишащую чернугами воду…

Алтея Гант продолжала, напомнив о панике, охватившей правительство, когда отовсюду прибывали беженцы с рассказами о массах утонувших. Побережье оградили военными кордонами — прибрежные поселки, наверное, никогда не простят правительству, что оно бросило их на произвол судьбы, хотя непонятно, что можно было сделать еще…

— Однако, — добавила она, — нашлось средство против власти Разумов. Хотя предотвратить трагедию не удалось, оно все же прошло опробование. Это лекарство, известное как «Иммунол», получаемое из корня, растущего в некоторых юго-восточных районах. Оно вызывает состояние эйфории, эффективно заглушая Передающий Эффект и, как позже выяснилось, роковые приказы Разумов.

Вскочил наш премьер — невысокий человечек с испуганным лицом.

— Мне бы хотелось кое-что добавить по данному вопросу, — начал он.

— Конечно.

Алтея Гант села.

— «Иммунол», очевидно, полностью решает проблему Передающего Эффекта, которого в любом случае не будет еще пятьдесят лет. Я, к примеру, до этого не доживу.

— А что будет с нашими детьми? — выкрикнул кто-то. — Как с ними?

Премьер в замешательстве прикусил губу — вопрос задал житель побережья.

— Как вы все знаете, правительство собирается предоставить людям «Иммунол» при первых же признаках опасности.

— Тогда почему сейчас запрещено пользоваться «Иммунолом»?

Вопрос внес оживление. Было установлено, что лекарство не вызывало привыкания и вредных последствий — и вообще аркоровы и другие местные животные ели его всю жизнь. Однако, как только исчезла угроза со стороны Разумов, применение «Иммунола» запретили.

— Это лекарство не прошло испытания… Долг вашего правительства обезопасить здоровье людей от непродуманного употребления потенциально опасных неопробованных веществ… Могу вас заверить, что как только наши лаборатории тщательно проверят…

— Да хватит вам! — злобно выкрикнул тот же человек. — «Иммунол» запретили, потому что он доставляет удовольствие!

— Так называемые приятные эффекты этого малоизученного…

— И потому что он ослабляет контроль над поселками. Вы боитесь, что мы рассердимся и пошлем вас ко всем чертям! Вот почему правительство запретило «Иммунол»!

— Имеются отчетливые признаки корреляции между нелимитированным применением «Иммунола» и уровнем…

Это вскочил министр здравоохранения, но голос его потонул в возбужденном хоре вопросов и обвинений. Ему пришлось сесть.

Тем временем представители «Хедерингтон Организейшн» с легкой улыбкой наблюдали, как мы облегчаем их задачу.

— Местное самоуправление! — выкрикивал кто-то вновь и вновь.

Встреча, таким образом, превратилась в сражение между Всеаркадийским Советом и представителями поселков. Премьер выступил — и замолчал. Раздались более зычные голоса от правительства, но их тоже перекричали.

Наши основные опасения облек в слова представитель Инчтауна.

— Откуда, черт побери, нам знать, выдаст ли правительство лекарство через пятьдесят лет? — запальчиво спросил он. — Откуда нам знать, что это будет за правительство? Откуда нам знать, запасут ли они «Иммунол» на всех? В прошлый раз этого не сделали. Да, Господи, будто мы не знаем, что такое правительство! Они все оставят на последний момент, а потом свалят неурожай на плохую погоду!

Наконец Алтея Гант снова встала, и установилась относительная тишина.

— Я думаю. Организация знает о проблемах, с которыми столкнулась планета, — сказала она. — В свете продемонстрированного вами недоверия к правительству вовсе не удивительно, что за последние два года более тридцати процентов аркадян эмигрировали на другие планеты.

Тут поднялся настоящий ор…

Мой сосед повернулся ко мне и прокричал, чтобы я услышал его в этом шуме:

— Говорил же я им в Морском Поселке: проклятая планета умирает, а правительство ничего не делает! Тридцать процентов! А пишут, что нет причин для тревоги. И как, черт возьми, винить людей, если они не хотят оставаться, потому что их дети не смогут дожить здесь до старости? Я бы и сам к черту эмигрировал, если бы мог себе это позволить. В этом Секторе полно безопасных планет.

В том же духе высказывалось и все собрание — громко и долго, не давая министрам оспорить статистику Алтеи Гант.

Наконец все охрипли, и премьеру позволили говорить.

— Хорошо, — промямлил бледный и жалкий премьер, — вы высказали свои взгляды. Похоже, ни мои коллеги, ни я ничего не можем добавить, поэтому предлагаю перейти к голосованию. Правительство и «Хедерингтон Организейшн» выдвинули определенные предложения относительно будущего планеты. Если вы склонны рассмотреть их сейчас, поднимите руку…