Бронзовый топор

После того как люди лесного племени бросили Султа в реку, у них не было шамана. В его хижине жила старейшая мать рода Авва, она же говорила с богами и духами у священного дерева, выпрашивая удачу лесному племени. Принимая важные решения, великий вождь заходил к ней за мудрым советом. Зашел и на этот раз. Мать матерей стояла возле дерева-святыни, склонив голову и шепча заклинания. Ее седые космы никогда не чесанных волос свисали до коленей, закрывая лицо. Сын Агу остановился в отдалении, но Авва услышала его шаги, обернулась и сама приблизилась к Гирру.

— Говори, — тихо сказала она.

— Мудрейшая мать матерей, — медленно заговорил великий вождь, старательно подбирая слова, — боги и духи гневаются на людей лесного племени и посылают им беды и неудачи. Бог богов и неба высушил землю и пустил большой огонь, который пригнал в наши леса много хищных зверей. Аз с разведчиками ушел к Скалистому берегу и не шлет гонца. Мы не знаем, где большой огонь. Я посылаю в низовья Синей реки по тропе Аза много охотников. Проси у богов и духов им удачи. Авва долго молчала.

— Старейшие матери, — сказала она, — положили богатые приношения богам и духам у священного дерева — жареную рыбу, вареное и сырое мясо, мягкие шкуры коз. Боги пошлют удачу великому вождю и охотникам лесного племени. Я буду просить их об этом. Посылай охотников тропой Аза… И пусть мудрый Жог будет шаманом племени. Он знает целебные травы. Его полюбят духи.

— Будет по твоему, о мудрейшая из матерей рода. Большой отряд охотников, не дожидаясь ночи, ушел в низовье Синей реки, а к вечеру двое вернулись и принесли раненого Виля. Он был еще жив и сказал великому вождю:

— Грун, Аз… задерживают большой огонь… за Скалистым берегом… посылай помощь…

Вскоре дух Виля оставил его мертвое тело и улетел в мир теней. Гирр стоял возле посланца Аза, склонив голову. Подошла Авва для выполнения ритуала погребения.

Жог тихо сказал Гирру:

— Великий вождь, возле первого загона появились тигры…

— Иди, — кивнула Гирру мать матерей. Сын Агу, Жог и еще трое мужчин подоспели вовремя. Лань и Кит, держа в обеих руках пылающие головешки и размахивая ими, бесстрашно наступали на самца-тигра. Тот грозно рычал, но медленно пятился, неохотно отступая. Тигрица, припав к земле и подобрав лапы, готовилась к прыжку… Свистнули стрелы. Стрела Гирра угодила самцу под локоть, но, видимо, не задела сердце. Зверь взревел так, что земля дрогнула, и махнул в кусты. Тигрица бросилась следом со стрелой в боку.

Охотники пустились в погоню, но великий вождь властно остановил их:

— Назад! Только обороняться!

Едва отогнали тигров, прибежал охотник от второго загона с вестью: на туров напали волки, а отбиваются одни женщины.

— Сколько волков? — спросил великий вождь.

— Столько же, сколько пальцев у меня на руках и ногах. Ночь была трудной. Мужчины ушли на помощь Груну и Азу, в поселении осталось мало охотников, а звери, оголодавшие в дни бегства, нападали, не зная страха. За ночь погибли три охотника и двое были тяжело ранены. Погибла женщина Фрута.

5

…Людям Груна с большим трудом удавалось выжигать траву. Делать это их научили Лат и Зри. Они резали сухой тростник, раскладывали его кучками и поджигали. Тростник горел быстро и жарко, трава возле огня подсыхала и тоже горела. Огонь двигался в обе стороны от горящего тростника, постепенно слабея и умирая. Выгорала полоса шириной шага в четыре. Но этого было мало. Нужно было снова резать тростник и снова поджигать траву.

А между тем дым медленно сгущался. Приближался большой огонь.

Люди Груна не отдыхали третьи сутки и валились с ног от усталости. Когда возвратился Фрут и прибежал Аз со своими разведчиками, сын Гирра позволил себе и своим людям короткий отдых.

Днем солнце высушило росу, дело пошло быстрее. Грун с минуту смотрел, как слаженно работал Лат: его сыновья по пояс в воде резали тростник, Лат охапками выносил его на берег, а женщина Лата Злу раскладывала кучками, брала головешку из костра и поджигала. Грун сразу же распределил обязанности: мужчины режут и выносят тростник, а женщины выжигают траву.

— Младший брат, вели сначала жечь узкие поляны, — посоветовал Лат. — Широкий огонь не пройдет с ходу. На них можно его задержать.

— Будет так, — согласился Грун. Из леса то и дело вылетали табунки коз и оленей. Миновав открытое место, они снова исчезали в лесу. Высунув языки и поводя впалыми боками, выскакивали волки и с маху переплывали озерины. Красношубая лисица выбежала на поляну и, сунувшись туда-сюда в поисках брода, вынуждена была вплавь одолеть речушку. Переправившись, встряхнула шкурой и юркнула в лес. Огромный медведь с ревом выкатился на поляну и бултыхнулся в воду. Видимо, хозяина леса подпалило огнем. Это означало, что лесной пожар совсем близко.

Люди работали и работали без роздыха. Они на большой площади срезали тростник, выжгли траву на всех узких полянах и уже выжигали на широких, когда большой огонь вышел на опушку.

А помощь из лесного племени все не приходила. Зри оказалась права: большой огонь распространял вокруг такую жарищу, что трава на полянах скручивалась, быстро высыхала, и в ее заросли сразу в нескольких местах врезались красные клинья. Возникала угроза, что огонь перейдет поляну, ворвется в лес горного кряжа, и уж тогда его не задержит никакая сила. Он дойдет до поселения лесного племени.

Люди южного племени, искушенные в борьбе с огнем, показали пример умения и бесстрашия. Обвязав травой головы, плечи и бедра и вооружившись пучками-вениками из больших веток, они с головой окунались в озерины и смело бросались на красного зверя. Они били его мокрыми ветками, зверь шипел и останавливался, но тут же перебегал в другое место. Грун расставил людей на всех опасных участках, а сам вместе с Азом и Фрутом старался успеть везде, где положение становилось угрожающим.

Вскоре большой огонь вышел на окраину леса по всей долине. Перед напором страшной жары и удушливого дыма, которые надвигались вместе со стеной ураганного огня, цепочка людей казалась слабой, не способной даже замедлить движение жуткой неудержимой стихии. Казалось, она испепелит двуногих, как горстку сухой травы. Но люди с воспаленными от дыма глазами, с потрескавшимися губами, в волдырях от ожогов на руках и ногах с фанатическим упорством и отчаянной решимостью бросались на лавину огня. И он отступал! На время, но отступал. Слепая стихия и разумный человек встретились и сцепились насмерть. И людям, и большому огню отступать было некуда. Можно только или победить, или умереть.

В полдень, когда союзником огня стало палящее солнце, наступил критический момент. Уже дважды пламя прорывалось через поляну и достигало леса на горном кряже, а люди наваливались на него и тушили. Первый раз Фрут махнул в середину огня и хлестал огромной охапкой мокрых кустов в вихрях дыма и искр. К нему на помощь примчался Солл, и они усмирили огонь. Сами отделались ожогами. Сильно пострадал Аз. Когда огонь снова перешел поляну, Аз кинулся в пекло, сбивая жадные языки, но вдруг оступился и упал. Подоспевшие родичи отняли его у красного зверя. Теперь Аз лежал в тени и стискивал зубы, чтобы не стонать.