Шрифт:
Александр БИРЮК
БРОСАЙТЕ ПИТЬ!
"СМОТРИ В ОБА!"
(поговорка)
Кукушкин пребывал в состоянии опьяневшего и до рвоты накурившегося человека, с тоской понимающего, что сегодня ему поспать вряд ли удастся. Он лежал одетым на тощем матрасе, брошенном прямо на пол, и прислушивался к окружающей его темноте. Он с ужасом ждал звука отираемой двери - это означало бы конец передышке. И вот передышка кончилась. В прихожей зажегся свет.
– ШУРА!
– раздался тихий, но настойчивый зов пьяного Валерика.
"Что б ты провалился..." - с досадой подумал Кукушкин, разглядывая освещенный прямоугольник двери.
– Шура-а!
–
– Я достал!
Это означало, что Валерик достал вино. После двенадцати ночи. А Кукушкину до ужаса не хотелось больше пить. Он чертыхнулся про себя и сел на своем матрасе.
– Валер...
– промычал он, потирая воспаленные от бессонницы глаза. Ну сколько можно уже сегодня пить?
Он мученически вздохнул. Валерик блаженно скалился и порывался что-то возразить, но язык его подвел.
– Тебе не жаль потраченных денег?
– допытывался Кукушкин.
Валерик мотнул головой, зажег в комнате свет, присел на корточки возле Кукушкина, неуклюже обнял его одной рукой и показал запотевшую бутылку.
– Да ч-черт с ними, с-с д-деньгами!
– в пьяном восторге пробормотал наконец он.
– Последняя. Больше пить не будем, клянусь.
Он покачнулся на корточках, чуть не выронил бутылку, но оперевшись на плечо Кукушкина, все же удержался и продолжил:
– Ну-у идем, п-попьем винишка... ДРУГ ЖЕ УГОЩАЕТ!
... За этот сумасшедший вечер Кукушкин успел уже несколько раз и опьянеть, и протрезветь, и теперь он очень устал. Ему сейчас жутко хотелось спать. Но Валерик не знал усталости. Казалось, он мог днями и ночами, за дружеской беседой с Кукушкиным, под любимую рок-музыку, беспрестанно покуривая сигареты и папиросы попивать сухие и крепленые вина. Валерик всегда платил за эти вина сам, из собственного кармана, и искренне полагал, что если платит, то дражайший друг Кукушкин просто обязан всю ночь напролет сидеть с НИМ, пить вместе с ним ЕГО вино и слушать ЕГО музыку. И Кукушкин возразить никак не мог, потому что сейчас кроме как у Валерика ему во всем городе ночевать больше было негде. Хоть тресни, хоть лопни, а с этим поделать ничего было нельзя. Кукушкину хотелось плакать.
Он нехотя поднялся с постели. У него оставалась еще надежда на то, что Валерик уснет за очередным стаканом. А нет - тогда придется сидеть в этом кошмарном винно-сигаретном угаре до самого утра.
– Опять у этого взял?
– хмуро поинтересовался Кукушкин.
Этот был торговцем вина в неурочное время., когда все магазины были закрыты. Однако до полуночи у него обычно не залеживалось - спрос превышал предложение. Как видно, сегодня было несчастное для Кукушкина исключение.
Как показали последующие события, это исключение было очень несчастным. Катастрофическим.
Валерик не ответил, а скинул свою роскошную шубу прямо на грязный паркет, тщательно заправил неизменный галстук в строгого покроя, но уже изрядно помятую и всю в заплатах жилетку, включил магнитофон, стоявший на кухонном столе, и приготовил стаканы. Кукушкин снова вздохнул и достал из холодильника полбанки баклажанной икры. Затем он нарезал хлеб. Это была традиционная закуска на каждый вечер.
Наконец Валерик справился с пробкой и разлил вино по стаканам. Кукушкин поглядел на темную рубиновую жидкость и подумал, что если сейчас выпьет, то в желудке этого уже не удержит. Ему заранее стало плохо, челюсти вдруг свело... Что делать?
– Ну, давай!
– поднял свой стакан Валерик и потянулся с ним к Кукушкину, чтобы чокнуться. От вина шел опротивевший за вечер
А Валерику все было нипочем. Он быстро опорожнил свой стакан, торжественно пристукнул им о стол, морщась скорее для протокола, чем от отвращения, и потянулся к бутерброду. Кукушкин тоже поднес стакан ко рту, собираясь с силами, но тут внезапно на улице раздался пронзительный женский визг, на мгновение заглушивший музыку.
... Валерик в упор поглядел на Кукушкина, словно увидал источник этого неожиданного звука именно в нем. Кукушкин застыл с поднесенным ко рту стаканом и перевел взгляд на окно. Хоть этот вопль был поразительной неожиданностью и для него самого, он все же мигом сообразил, что имеет прекрасный шанс избавиться от вина, которое ему предстояло выпить.
Валерик повернулся к окну всем телом. Кукушкин тем временем не мешкая опрокинул свой стакан в полиэтиленовое мусорное ведро, полное бытового мусора. Потом он швырнул пустой стакан на стол и схватил закуску. Дело было сделано, и Валерик, к счастью, так ничего и не заметил.
Крик больше не повторялся. Валерик выключил магнитофон, неуверенно поднялся, и заинтересованный, подошел к темному окну. Кукушкин же, весьма довольный проделанной с вином манипуляцией, последовал за ним.
На улице было тихо и пусто. В каждом подъезде противоположного дома горело по яркой лампочке, и незамеченной между омами не смогла бы проскочить и кошка. Некоторые окна, несмотря на поздний час, были освещены, и скорее всего крик раздался из одного из них. Но мало ли по какой причине кому-то вздумалось завопить?
Валерик взобрался на подоконник и по плечи высунулся в форточку, но так ничего и не разнюхав, с разочарованным видом спрыгнул обратно на пол.
– Да ну их...
– махнул он рукой.
При этом он качнулся вбок, намереваясь упасть, но Кукушкин успел подхватить его под руку. Он вдруг обрадовался: потеря равновесия - верный признак того, что Валерику пора закругляться. И в самом деле - Валерик опустил лицо вниз и мученически тряхнул головой. Ему стало очень плохо.
"Наконец-то! " - подумал Кукушкин, и вслух сказал:
– Мутит?
Валерик неясными глазами поглядел на Кукушкина, неопределенно мигнул, и не разжимая плотно сжатых губ, вяло кивнул. Кукушкин засуетился.
– В туалет!
– забормотал он и подтолкнул Валерика к коридору.
– СКОРЕЕ В ТУАЛЕТ!
Валерик резво засеменил к выходу, по дороге включил магнитофон, и скрылся за поворотом коридора...
Кукушкин присел на табурет, и прислушиваясь к звукам сто раз слышанных мелодий "Блэк Сэббэт" стал ждать - отыщется ли в Валерике после очистки желудка сила продолжать поглощение вина, или он наконец оставит бутылку в покое. Через минуту ожидания голова стала плохо соображать, Кукушкина качнуло ко сну. Он оперся локтями о край стола и положил тяжелую голову на ладони. Прямо перед его носом оказалась полупустая бутылка. Из нее шел такой выразительный запах, что скулы снова свело. Кукушкин зажмурился и попытался взбодриться. Но из бутылки все равно несло со страшной силой, и Кукушкин отодвинул ее подальше от себя.